«Здесь дешевле, чем в США»: россиянка стала женой корейца и построила успешный бизнес с оборотом в миллионы долларов

Инна Антонова переехала в Южную Корею в 2011 году. Еще студенткой факультета востоковедения приезжала туда не раз на стажировки. После того как получила диплом, ее, свободно говорившую по-корейски, пригласили в страну на работу. В Пусане Инна встретила будущего мужа, родила двоих детей и открыла бизнес в сфере медицинского туризма. О том, как всё это получилось, рассказывает NGS.RU.

Первое время Инна, которой сейчас 37 лет, привыкала ко всему: от специфической еды до не менее специфических традиций. Вчерашняя студентка училась понимать непростой азиатский менталитет и даже любить Страну утренней свежести, которая впоследствии стала ей домом.

Инна окончила школу в Кузбассе и поступила в Новосибирский государственный университет на факультет востоковедения. Можно было выбрать специализацию и сосредоточиться либо на японском, либо на китайском, либо на корейском языках. Первые два считались более престижными, так как отношения России с Японией и Китаем были достаточно развитыми. Корея же казалась чем-то неизведанным и экзотическим.

Пока Инна размышляла над выбором, все специализации разобрали и ее автоматически зачислили в корейскую группу. Так начался долгий и увлекательный путь в Страну утренней свежести.

— Тогда все говорили про Японию, потому что там всё было такое современное, ВВП, хорошо живущая страна. Китай — огромный, много народу и, наверное, есть какая-то связанная работа, — вспоминает Инна. — Корея тогда активно привлекала иностранных специалистов, которые учат язык. Давали стажировки, брали на работу. Всё это круто сыграло мне на руку.

После вуза Инну пригласили на работу в медицинскую компанию. Владение языком, понимание русской и европейской ментальностей пригодились. В Пусане героиня поступила в магистратуру и стала работать. Вскоре встретила будущего мужа.

На первых свиданиях будущий супруг, понимая, что общается с иностранкой, старался говорить по-английски. Однако Инна блеснула знаниями корейского, и с тех пор этот язык основной в их семье. Пара встречалась уже три года, когда родители жениха захотели познакомиться с его избранницей.

— Папа позвал его и говорит: «Слушай, ну ты уже большой мальчик, я слышал, что у тебя там какая-то иностранка, хватит шашни крутить, давай найди себе достойную корейскую жену и уже подумай о браке». На что муж ответил: «Вообще-то у нас всё серьезно». Свекор собрал семейный совет, и они с тремя братьями обсуждали, насколько вообще можно впустить в семью иностранку. Двое были за, двое — против. Отец мужа был за, потому что он — христианин и все мы под Богом едины, — с юмором вспоминает Инна.

Инна не видела ничего особенного в знакомстве с родителями — обычная ситуация. Однако будущий супруг еще на стадии подготовки невесты к «представлению» вызвал у нее настороженность. Сказал, что нужно сменить одежду. Привычные джинсы и кроссовки сразу отверг. Пришлось купить юбку, пиджак, туфли и собрать волосы в хвост. А дальше Инну ждал сюрприз. В ресторане пару встретили более двадцати человек — собрались, как оказалось, все родственники.

Свекор и свекровь рассчитывали, что избранница сына должна стать идеальной корейской женой. Об этом отец будущего супруга рассказал Инне на очередной встрече, используя экзотическую метафору. Героиня относится к этому с юмором, а на момент случившегося была, мягко говоря, в шоке.

— Свекор говорит: «Ты знаешь, если взять австралийскую корову, привезти ее в Корею и три года держать в стойле с корейскими коровами, она станет корейской коровой. Так что не переживай, мы из тебя тоже кореянку сделаем». Я была просто в шоке от таких сравнений. Проглотила и про себя думаю: «Не буду я становиться корейской коровой». В принципе, мы потом еще притирались, но через пару лет они, [родители], поняли, что кореянкой я не буду и переделать меня не удастся. Если первое время это смущало, то сейчас они чувствуют плюсы, потому что у нас дети более развитые и открытые миру, разносторонние, не такие, как обычные корейские дети, — уверена в правильности своего решения героиня.

У Инны два сына — 7 и 11 лет. Оба мальчика родились в Корее. Когда на свет появился первенец, она старалась прививать ему лучшее из русской культуры: учила языку, читала сказки. Со временем сын научился самостоятельно писать и читать по-русски, несколько раз бывал в нашей стране. Но в период пандемии фокус внимания Инны сместился с сына на спасение бизнеса.

— У нас было семь туристов в год, это вообще ни о чём. И мы сильно сократили расходы, включая поездки в Россию. Забросили русский, подрастал второй сын. А всё окружение корейское: бабушка, дедушка, садик, школа. И теперь старший только понимает, но отвечает в основном на английско-корейско-русском, а младший совсем не знает язык, — рассказывает Инна.

С русской кухней не сложилось. Если до свадьбы супруг Инны мог есть гречку с тушенкой, которую ему подавала невеста, то в браке вовсе отказался от этой экзотики. А вот детям кое-что пришлось по вкусу.

— В Корее любят мясо, но практически всё сильно заправляют овощами или соусами, чтобы не пахло животиной. А у нас котлета или пельмени — это же вкус мяса. И муж не ест русскую еду вообще, разве что шашлык, когда ездит в Россию. И то с аджикой. Что касается детей, то мы печем блинчики, им нравится. Варим пельмени. Это любимая детская еда, — рассказывает Инна.

В Корее дома готовят мало и редко. В основном пользуются доставкой еды, в крайнем случае — полуфабрикатами. Страна богата морепродуктами, здесь любят кипящие супы. Для большинства иностранцев существует миф об особом гастрономическом пристрастии корейцев — блюдах из собак. Инна рассказывает, что их здесь действительно едят. Но это уходящая традиция, с которой можно столкнуться в провинции, и поддерживают ее в основном пожилые люди, уверенные в том, что собачье мясо полезно для здоровья. Современные же корейцы наоборот, чувствуя вину за истребление животных, создали вокруг четвероногих настоящий культ.

— У нас есть для собак детские сады, больницы, парки, парикмахерские, спа-центры, даже автобусы. Они, [современные корейцы], настолько сильно занимаются питомцами, что кажется, отрабатывают вековую карму перед животными за то, что всю жизнь их ели. Собак действительно едят, но это не так, что приходишь в магазин, и там, как тушка поросенка, лежит тушка бобика. В ресторане не закажешь суп из собаки. Это возможно в деревне, в подворотне, где будет маленькая избушка на курьих ножках и 80-летняя бабуся варит этот суп. И готовят из кормовых пород, выращенных на заводе. Это не так, что ты сегодня играл с ним [псом] в мячик, а завтра он у тебя варится, — поясняет Инна.

В 2017 году Инна решила открыть компанию в сфере медицинского туризма. Основной функционал — полное сопровождение пациентов в Корее. Если гражданин любой страны захочет подлечиться, пройти обследование, сделать пластику, он может обратиться в компанию Инны и ему организуют всё — от покупки билетов, брони места проживания до поставок лекарств. В Корею приезжают, чтобы лечить рак или проводить операции на сердце, пользуются спросом услуги пластических хирургов и эстетических дерматологов, лечение бесплодия и ЭКО.

— В 2009 году в Корее вышел закон о том, что местные клиники могут принимать иностранных пациентов. Специалистов не было, поэтому нужны были русскоязычные переводчики. В 2017 году я открыла свою компанию. В крупных городах, например в Новосибирске еще хоть как-то лечат, есть серьезные центры. А, скажем, на Камчатке один ревматолог на весь полуостров. Из Владивостока до нас лететь полтора часа, а оттуда до Москвы — восемь, поэтому проще прилететь сюда, — рассказывает Инна.

Ее агентство медицинского туризма в год принимает более 1200 туристов, помогает найти нужного врача, подходящую клинику и организовать пребывание в Корее. За услугами обращаются бизнесмены и в целом обеспеченные люди, потому что соответствующий сервис требует определенных затрат. Конечная цена сопровождения формируется в том числе и из прайс-листа конкретной клиники. Однако стоимость лечения в Южной Корее примерно в два раза ниже, чем в Европе и США, и на 20–30% — чем в Израиле. Аналогичные медуслуги дороже в Китае и Сингапуре. Заказчику при желании организуют полный чек-ап в клинике или бьюти-тур, так как Корея известна косметикой.

В основном за услугами обращаются, если требуются обследование или незначительное лечение. Средний чек по таким запросам — примерно 5–6 тысяч долларов. Есть категория людей, которые нуждаются в серьезном лечении и операциях, например в случае онкологических заболеваний. Сопровождение тогда обойдется примерно в 25 тысяч долларов.

Инна рассказывает, что менталитет корейцев строится на традиционализме, взаимовыручке и патриотизме. Они любят свою страну, почитают старших, а родителям нельзя отказывать буквально ни в чём.

Однажды вечером, когда старшему сыну было четыре месяца, раздался звонок от свекра. К тому моменту Инна с мужем искупали, покормили и уложили спать ребенка.

— Звонит отец и говорит, что скучает по внуку. Надо ехать, отказать не можем. Зима, едем 40 минут, папа играет с ребенком полчаса, затем говорит: «Ну ладно, я спать пошел, а то мне завтра на работу». Потом я полночи усыпляю ребенка снова. Спустя годы, конечно, я поняла, что мы действительно не можем сказать родителям нет. Это азиатская культура, даже, когда ты не согласен, нужно сделать вид, что согласен, очень хочешь, но, к сожалению, не получается, — рассказывает о секретах общения с корейцами Инна.

По ее словам, в Корее жить безопасно. Низкий уровень преступности и высокий уровень культуры и уважения к закону.

— Неагрессивные, очень дружелюбные люди. Воспитаны так поколениями, здесь совершенно безопасно гулять, никто ничего не сворует, — описывает обстановку Инна. — Приходим в кафешку, можем положить айфон, поставить дорогую сумку на стол и пойти делать заказ. Никто в жизни чужие вещи не возьмет, корейцы очень законопослушные и ответственные.

О соседстве с Северной Кореей в стране особо не думают. Южане уверены в силе своей армии и защищенности границ. Два государства находятся в состоянии временного перемирия с 1953 года.

— Официальная позиция Сеула говорит о том, что Корея, конечно же, за мирное объединение, потому что одна нация, одна история, один язык, и за мирное объединение и мы, конечно же, тут топим. Но по факту понимаем, что это не надо ни мне, ни моей коллеге по работе, потому что у нас разница в доходах огромная, — делится мнением Инна. — Для того чтобы поднять Северную Корею хотя бы на какой-то уровень, нам нужно половину зарплаты отдавать. А кому это надо? У нас уже сильная разница и в менталитете, и в поколениях, уже ни у кого нет там родственников.

Последний раз в России Инна была три года назад. Приезжая на Родину, чувствует себя иностранкой, так как с трудом ориентируется в современном российском быту: начиная от способов оплаты в транспорте и заканчивая ресторанными меню.

— У моего свекра так и не получилось сделать из меня мраморную корейскую говядину, и я навсегда в голове и в душе остаюсь русской. Первые годы скучала по людям, потом — по еде: котлетам и гречке. Потом — по улочкам. Во мне плачут мои внутренние березки, периодически накатывает щемящая тоска. Когда езжу в Россию на пару недель, этого вполне хватает на пару лет, — делится тоской по родине Инна. — Может быть, когда-нибудь еще поживу в России, может быть, мои дети вспомнят свои корни и захотят там поучиться. Если всё будет благополучно на тот момент, я только двумя руками буду за, — говорит Инна.