«Думала, здесь ничего нет, разруха и все плачут». Девушка вернулась в Екатеринбург, отслужив в армии Израиля

Блогер и визажист из Екатеринбурга Алиса Ваксман отслужила два года в израильской армии. Совсем недавно она вернулась из жаркого города на Ближнем Востоке в уральскую столицу, и была приятно удивлена. В разговоре с E1.RU Алиса рассказала, каково быть женщиной на службе и почему в Израиле невозможно чувствовать себя в безопасности.

Алиса родилась и выросла в Екатеринбурге. С детства она посещала синагогу и отмечала иудаистские праздники в общине. Там знакомилась с другими евреями, многие из которых со временем переезжали в Израиль. После окончания школы девушка поняла, что и ей тоже пора перебираться туда — в город Кармиэль.

— Я не видела свое будущее на Урале, знала, что не поступлю на бюджет в вуз. И решила, что хочу переехать учиться в Израиль. Программа репатриации подразумевала, что я переезжаю, живу в общежитии, учу язык и готовлюсь к экзамену для поступления в университет. Спустя девять месяцев нас прямо на этой же программе повезли в военкомат. Сказали, что так надо, — рассказывает Алиса.

На первом призыве новым репатриантам проводят тест на знание языка, проверяют их здоровье. После всех бюрократических процедур Алису забрали на службу.

— Меня призвали в апреле, в разгар коронавируса. Понятное дело, постоянно кто-то заболевал. Мы сидели на карантине и ничего не делали, было здорово. С мальчиками жили раздельно — в армии с ними нельзя контактировать. Обниматься, держаться за ручки, целоваться — всё запрещено. Естественно, всё это было, но втихую, — вспоминает Алиса.

Она рассказывает, что в Израиле мужчины и женщины одинаковых должностей служат в равных условиях, только спят в разных комнатах. Даже форма у всех идентичная.

— На задание могут выдернуть даже в выходной. Бывало, уезжали с молодым человеком на свидание на пляж, а его вызывали в другую часть страны. Приходилось всё бросать и ехать, — говорит девушка.

Из-за этого у нее ухудшилось здоровье: теперь Алиса считается негодной для мобилизации и призыва в профессиональную армию. Впрочем, руководство было радо ее уходу со службы.

— Со всеми поругалась, когда уходила. Меня вообще не очень любили в подразделении — много скандалила. Всё время приходила к офицеру жаловаться. Говорила: «Где моя еда? Почему вы мне ставите смену и оставляете голодной?» Мне отвечали, что в холодильнике полно еды, хотя там всегда стояли только йогурты, — вспоминает она.

По словам девушки, в армии соблюдают кашрут, поэтому не разрешают хранить мясное и молочное вместе:

— Всё, что я могла съесть, — сыр и йогурт. Была недовольная, разгневанная, выносила мозги и писала гневные письма. Они, правда, перехватывались и никуда не доходили, но мозги я им выносила. В конце службы мне сказали никогда к ним не возвращаться.

После службы в израильской армии солдаты получают выплаты, которые можно потратить на образование, свадьбу, жилье или бизнес. Свои деньги Алиса потратила на государственный курс по визажу.

— Сфера красоты в Израиле застыла на уровне 2010 года. Пробовала работать на телевидении визажистом, но это было совсем плохо — у людей ноль знаний, как нужно красить. Я пыталась объяснять, но им вообще без разницы, — отмечает она.

Из-за этого большую часть времени екатеринбурженка занималась физическим трудом. Последним местом работы в Израиле для нее стал завод в городе Лод.

— Удивительно, но у меня на работе было очень много русскоговорящих мужиков-работяг лет 50–60. У них была своя каморка для отдыха — такой домик дядюшки Тыквы, где стоял огромный телевизор. На нем они смотрели «Уральских пельменей». Для меня было поразительно, что эта передача так популярна, — говорит Алиса.

Жизнь в России сильно отличается от той, к которой Алиса успела привыкнуть. По возвращении в Екатеринбург она удивилась отоплению в домах, уровню сервиса в заведениях и простору на улицах:

— Я думала, что здесь ничего нет, кругом разруха и все плачут. А здесь, наоборот, очень клёво: даже в транспорте нет кондукторов. Была в шоке, какое всё большое. Здесь я могу в любой день быстро записаться к врачу или попасть в банк. В Израиле все соблюдают Шаббат, из-за этого по субботам ты даже чай себе заварить не можешь, потому что в этот день нельзя делать никакую работу. В Екатеринбурге люди постоянно куда-то идут. И кофе везде вкусный!

В любом городе Израиля жизнь течет плавно и размеренно, рассказывает Алиса.

— Еще там все очень громко разговаривают. Первое время мама постоянно говорила мне не орать, хотя я и не кричала. Я привыкла так разговаривать, потому что в Израиле все так говорят. Еще там всё такое маленькое, улочки совсем другие, нет высоток. Всё время жарко, в отличие от Екатеринбурга. У нас такой погоды, как здесь в октябре, не было даже зимой. Я впервые за шесть лет надела колготки.

Девушка прилетела в уральскую столицу в мае 2024 года. С тех пор она каждый день открывает для себя город по-новому.

Главная причина, по которой Алиса переехала в Екатеринбург, — безопасность:

— В Израиле я впервые услышала сирены и взрывы. За шесть лет жизни там я трижды едва не попала в теракт. Было очень страшно, я не могла думать о будущем. Там не хочется жить и заводить семью. После 7 октября 2023 года (день начала вооруженного конфликта с ХАМАС. — Прим. ред.) я находилась в постоянной тревоге. Решила, что нужно улетать. В прошлом году был нервный срыв из-за работы. Не думала, что буду так пахать в молодом возрасте. Пришлось принять как факт, что, куда бы я ни переехала, как бы хорошо ни вписалась в общество, всё равно никогда не буду своей на сто процентов.

Бывшая журналистка E1.RU Ая Шафран несколько лет назад переехала в Израиль, в город Беэр-Шева в ста километрах от Тель-Авива. Недавно она рассказывала о жизни под обстрелами в своей авторской колонке.

Ожесточенный конфликт Израиля и Палестины продолжается уже больше года. Блогер Дарья Долгинова, переехавшая из Челябинска в Израиль десять лет назад, рассказала, как ее мужа призвали на защиту страны в качестве резервиста.