«Раздался взрыв — и мы побежали, а под нашими ногами были тела»: выжившая в Беслане — о самых страшных днях своей жизни

1 сентября 2004 года в школе № 1 Беслана террористы захватили 1128 заложников. Почти три дня продолжался кошмар, в котором гибли люди. В результате теракта погибли 334 человека, из которых 186 — это дети.

В этим минуты в Беслане проходят траурные мероприятия в связи с 20-й годовщиной теракта. Корреспонденты 26.RU побывали в школе-мемориале и поговорили с очевидцами тех страшных событий.

Дагестан скорбит, Самара скорбит, Таганрог скорбит, Челябинск скорбит, Волгоград скорбит, Брянск скорбит, Белгород скорбит, скорбит, скорбит, скорбим… Тысячи россиян, все эти 20 лет приезжающие сюда со всех уголков нашей необъятной родины, оставили на полуразрушенных стенах школы № 1 города Беслана свои соболезнования погибшим и их семьям. Слова поддержки и мольбы о прощении за то, что не спасли. Есть надписи старые, почти вытертые, а есть совсем недавние. Говорят они только об одном — боль за детей Беслана в наших душах всё еще не утихла. Утихнет ли когда-нибудь?

Беслан — город с населением около 35 тысяч человек. Здесь все друг друга знают, здесь многие друг другу родня. Поэтому, когда о случившемся в школе № 1 говорят как о горе для всех жителей города, это действительно так.

Беслан будто застыл от ужаса и страданий, которых за 20 лет не стало меньше. Все здесь сплотились вокруг трагедии. Когда принимали решение, снести ли полуразрушенную школу, местные жители высказались категорически против. Нет, не трожьте, это всё, что нам осталось.

Школу законсервировали. А спортзал, в котором держали и убивали невинных, укрыли каркасом. Чтобы держать связь между живыми и теми, кто не вышел отсюда. Чтобы помнить.

— Я из Москвы. Эта трагедия коснулась нас всех, ведь здесь погибли дети, — говорит застывшая у портрета девочки Алина. Сама девушка в силу возраста вряд ли помнит, как это было, но она регулярно посещает мемориал, приносит сюда игрушки.

Следы от пуль в школьных стенах, сгоревшие перекрытия, разрушенная крыша. В дыры в полу кладут гвоздики, а в трещины в стенах — конфеты. И много, много, много воды — открытые бутылки с обычной питьевой и сладкой газировкой. Свечи. А на баскетбольных кольцах, где висели бомбы, теперь привязаны фигурки ангелов.

Учебный год в Беслане уже 20 лет начинается не как у всех остальных российских школьников, а 5 сентября. Но каждое 1 Сентября здесь звучит звонок, проводится линейка и в школу заходят люди — это выжившие в теракте, родственники погибших, очевидцы. Они несут таблички с номерами своих классов и фотографии тех, для кого линейка в 2004 году стала последней.

На улице - тишина. А из спортзала, куда заходят люди, начинают доносится громкие рыдания, крики. Внутрь бегут медики с успокоительным, но плачущие женщины отказываются от лекарств.

Начинается служба. Священники твердят: «Вечная слава и вечный покой». А входящие в спортзал люди двигаются одним маршрутом — сначала к поклонному кресту в центре, чтобы положить цветы, а дальше — к доске, где их встречает родной портрет.

Матери долго смотрят в глаза на фотографии, гладят любимые лица. Женщины слабнут на глазах, но рядом друзья, родные, соседи, которые поддерживают, не дают упасть. Густое, почти ощущаемое физически горе тебя захлестывает, сдержать слезы невозможно.

— Я даже запах того дня помню, — сбивчиво от слёз говорит потерявшая здесь единственное дитя Фатима. — Очень сложно находиться в этой школе. Очень. Сын учился на отлично в кадетском корпусе, а потом решили сюда его перевести. Здесь было его 1 Сентября в новой школе. Он пошел в 9-й класс.

Сын Фатимы Ислам рос добрым и целеустремленным мальчиком. Мечтал стать военным, помогать людям, защищать их. Так и погиб. Он поднялся, чтобы помочь встать обессилевшей соседской девочке. За это террорист выстрелил мальчику в живот.

—  Я так ждала, когда они вернутся, — тихо говорит Инга. Ей было 4 года, когда на праздничную линейку 1 сентября 2004 года ушли ее тетя и двоюродная сестра.

О погибшей в теракте учительнице информатики Крыловой-Азиевой Злате Сергеевне рассказывает ее золовка Тамара:

— Она приехала к нам за три года до теракта. Ее вся семья уговаривала не ехать в Осетию из Эстонии, так как тут опасно. Но она твердо решила выйти замуж за моего брата. Чему я была очень рада. Потом она подарила нам девочку. Сейчас ей 25 лет.

Злата Сергеевна была честным и чутким педагогом. Она защищала своих подопечных до последнего. После захвата школы террористами она успокаивала детей, выпрашивала у боевиков для них воду. К сожалению, выбраться живой из этого ада ей не удалось.

Ее зовут Мальвина Цховребова. В 2004 году ей было 13 лет. В заложниках у террористов она оказалась вместо со своей ровесницей, двоюродной сестрой Дианой. Мальвина говорит, что собиралась в тот день в школу с плохим предчувствием.

— Было немножко грустно, но, как говорится: «Ничего не предвещало беды». Сейчас оглядываюсь — понимаю, что было предчувствие, было. Каждый заложник почти так же описывает свое утро, у всех было ощущение, что что-то случится, — рассказывает женщина. — Нам классная руководительница представила новенькую, мы с ней знакомились. Всё произошло так быстро. Кто-то закричал. Я обернулась, а за мной стояли террористы.

Боевики загнали людей в школу. Кто то пытался спрятаться в классах, забаррикадироваться там, но террористы выбили двери и согнали заложников в спортзал.

— Мы думали, что это шутка, какая-то проверка или учения. Мы не могли до конца осознать, что всё настолько серьезно. Все думали, вот сейчас это прекратится. Только к ночи мы поняли, что это не розыгрыш, — делится девушка.

В первый же час террористы заставили старшеклассников и взрослых мужчин из числа заложников развесить по школе бомбы. А затем взрослых собрали, вывели из спортзала и расстреляли. Террористы опасались, что те окажут сопротивление.

— Прямо над моей головой висела бомба. Она была настолько близко, что я боялась пошевелиться, поворачивать головой. Казалось, что, если зацеплю ее, она взорвется. Поэтому все сидели тихо-смирно. По-другому и нельзя было, — видно, что рассказ дается Мальвине непросто, но женщина продолжает.

1 и 2 сентября 2004 года в Беслане была ужасная жара. А тысяча людей была заперта в душном зале без воды. Первое время над заложниками издевались — заставляли держать руки за головой.

—  Было очень жарко. Невыносимо. Дети плакали, — вспоминает Мальвина. — Их заставляли держать руки над головой часами. Террористы так и повторяли: «Сидеть зайчиком, руки поднять зайчиком». Если дети уставали и опускали руки, они пускали автоматную очередь, пугали, что будут расстреливать.

Мальвина показала нам место в спортзале, где они с сестрой сидели всё это время. А на третий день Диане стало совсем плохо. Мальвина решила подобраться ближе к туалету, где можно было добыть воды. Несколько часов, буквально по миллиметру, девочка ползла в сторону коридора, таща за собой сестру.

— Пить не разрешали. Иногда позволяли намочить лицо. Я поволокла сестру за собой. Несколько часов мы потихонечку пробирались. Но у входа террорист направил на меня и мою сестру автомат и сказал, что никуда нас не выпустит и что нам надо вернуться на место, — говорит девушка.

А спустя 20 минут раздался первый взрыв. Девочек подбросило. Мальвина на несколько секунд потеряла сознание. Потом раздался второй взрыв, окна разлетелись, в стене образовался пролом. Заложники ринулись в эту дыру.

— Мы рванули за всеми, не оглядываясь. Когда мы бежали, нам в спину стреляли. В кого-то попадали. Я боялась смотреть вниз, потому что под ногами были тела, — вспоминает наша собеседница.

Прошло 20 лет. Мальвина до сих пор боится находиться в толпе, поэтому и сюда, в школу, отдать дань памяти, она пришла 31 августа, накануне основных траурных мероприятий. Она говорит, что часто встречается с другими выжившими в теракте, они стараются не терять связи.

— Я до сих пор не могу принять и осознать, что это произошло со мной. Это чувство меня не покидает. Будто это был сон, — говорит девушка.

Кстати, у Дианы сейчас муж и трое деток. И в целом у сестер всё хорошо.

Мемориалом стала вся школа. Когда корреспонденты вошли в один из кабинетов, то увидели там мужчину, который стоял посреди комнаты.

— Здесь был кабинет начальных классов, — озвучил свои мысли молодой человек.

Это Артур. В теракте он потерял родного брата Азама.

Артур в мае 2004 года окончил школу № 1 и поступил в техникум. На линейке его не было.

— Здесь остался мой брат, три соседки и моя первая учительница. Девчата были веселые, мы дружили, — рассказывает Артур, у него дрожат губы, сильный мужчина едва сдерживает слезы. — Этих девочек мы потом искали года два. Останки ведь развозили по моргам всей Осетии, долго опознавали. Моего двоюродного брата террористы поставили на окно как живой щит. Но благодаря взрыву его вынесло ударной волной. Он остался жив.

У входа в спортивный зал 1 сентября установили скульптуру итальянского художника. Ренцо Венди подарил Беслану дубликат своей работы 2006 года «Немой крик» — фигура испуганного, истощенного мальчика-заложника, который кричит от ужаса. Прототипом монумента стал Григорий Ильин. Его фотография, облетевшая весь мир, — одно из страшных и ярких свидетельств трагедии. В момент нападения террористов на школу мальчику было девять лет. Он только пошел во второй класс. Сейчас он работает врачом-реаниматологом в местной больнице.

Возложить цветы и вспомнить погибших приходят не только в школу, но и в Город Ангелов. Это кладбище, где похоронена большая часть погибших в теракте детей. Сразу при входе в глаза бросается розовая плита на могиле девочки. Гранит украшен стихотворением:

Не стой над моей могилой и не плачь,

Я не здесь. Я не сплю.

Я — тысяча дующих ветров

Я — бриллиантовое сияние на снегу….

Я не здесь. Я не умерла.

Здесь тихо. Слышно лишь, как мужчина, стоящий у одной из могил, открывает бутылку с минералкой для покойного сына.

В центре кладбища черный монумент, похожий на дерево: четыре отлитые в бронзе женские фигуры подняли руки — ветви, тянутся к маленьким ангелам, отпустить которых они не в силах.