Вдовы Вагнера. Как сложились судьбы семей, в которых мужья ушли воевать через ЧВК, — дележка денег и группы поддержки

Частная военная кампания «Вагнер» отметилась вербовкой заключенных в зону СВО прямо из колоний, выплаченными бойцам или семьям тех, кто погиб, десятками миллионов рублей и конфликтом с Министерством обороны. Затем, после смерти лидера Евгения Пригожина, почти перестала появляться в публичном поле, сосредоточив силы где-то в Африке. Вдовы погибших вагнеровцев, часть из которых еще недавно отбывали срок и об участии в боевых действиях даже не помышляли, о судьбе ЧВК думают в последнюю очередь. Сегодня их жизнь сузилась до решения важных бытовых вопросов: начиная от ведения хозяйства в одиночку и заканчивая получением «гробовых». Вдовы поделились, как теперь смотрят на решения мужей уйти воевать, верят ли в возможность «искупить» грехи и что думают о возвращении светлого имени погибшим, даже если те отбывали сроки за жестокие преступления. Истории таких семей рассказывает Ксения Лысенко, журналист NGS.RU.

Наталья (просит не указывать ее фамилию) из Московской области познакомилась с Александром Смердовым из Новосибирской области в баре в 2011 году. Она — мать-одиночка с двумя детьми, работающая барменом, он — прапорщик из дивизии имени Дзержинского в Балашихе, который неоднократно приходил в заведение.

Вскоре молодые люди начали встречаться и жить вместе. Его не смущало наличие двух детей у Натальи («младшему 5 месяцев всего было, он принял его как родного»), а ее — наоборот, радовало его военное прошлое. Александр снайпер. Благодаря службе сумел выбраться из маленького села Новопичугово Ордынского района, где жил, как говорил глава сельсовета Сергей Игашев, в пьющей семье.

К концу 2012 года Наталья из бара ушла — его как раз закрыли на ремонт. Но Александр в бар продолжил ходить. Там он о чём-то общался с владельцем заведения и его компанией друзей. Всех их она характеризует как людей «из девяностых» и называет «братвой».

В конце 2012 года, когда Наталья уже находилась на 7-м месяце беременности, Александр принес домой огромную сумму денег, вывалил бумажки на кровать и сказал, чтобы та делала с ними, что хотела. Она в ответ опешила, но аккуратно поинтересовалась: «Ты человека что ли убил?». Муж (официального штампа у пары нет, но церемонию, похожую на свадьбу, они сыграли) отмолчался, а Наталья настаивать на ответе не стала. Затем она стала замечать изменения в характере Александра: тот дергался во сне, начал выпивать и часто смотрел какой-то новостной сюжет на телеканале «Россия». Какой именно — женщина не интересовалась.

Через месяц к ним в квартиру ворвались «люди в масках», Александра забрали в СИЗО. Родившегося ребенка тот так и не увидел.

Согласно приговору Московского областного суда от 23 октября 2017 года, Александр в составе банды «подмосковных киллеров» (так группировку называли в СМИ) убил двоих человек — Светлану Веселову и ее отца Евгения Чеснокова. Погибшие имели отношение к клиенту группировки — Артему Мамотько, бывшему сотруднику правоохранительных органов. Тот был мужем Светланы Веселовой и как раз разводился с ней. К услугам бандитов он обратился, потому что хотел заполучить их общую двухкомнатную квартиру. Евгений Чесноков мог этому помешать, так как был потенциальным наследником. Убить отца и дочь удалось со второй попытки. В первый раз бандиты смогли ранить мужчину. Затем к делу подключили Александра Смердова, и 20 декабря на парковке возле магазина он расстрелял обоих.

Его осудили на 22 года лишения свободы с отбыванием первых 12 лет в тюрьме, а затем — в исправительной колонии строгого режима.

Первые три месяца Наталья не получала писем от Александра, того, с ее слов, «гоняли» по СИЗО. Под балконом у нее дежурили журналисты, и она боялась выходить из дома.

— У меня вина только в одном. То, что он ко мне приходил на работу, ждал меня, встречал и познакомился с этой неблагополучной, как называется, компанией. За это я себя очень сильно виню. Ну как вам сказать, заходишь ты в бар, ждешь свою девушку, а там сидит братва. Вот ему говорят: «Садись за стол, чем по жизни занимаешься, где был и что делал». Его на это вот и сподвигли. Он бы никогда в жизни такого не сделал. Он не хотел убивать, ему поставили выбор: если ты это не сделаешь, убьют меня и моих детей. Это я уже потом от знакомой узнала, у которой муж тоже сел по этому делу. Меня задевает, когда его называют киллером. Потому что он сделал это не по своей воле. Если бы вот эта дурная подруга мне хотя бы сказала, я бы это предотвратила. Я не знаю, я бы увезла его куда-нибудь, — уверяет Наталья.

Она говорит, что Александр, с одной стороны, убеждал ее не ждать его выхода на свободу, а с другой — писал много писем, где интересовался детьми. К 2016 году Наталья встретила другого, поскольку «было тяжело одной». Общение между ними прекратилось.

В 2023 нашла статью о гибели Александра Смердова в составе ЧВК. Связалась с его матерью, к которой когда-то приезжала в Новопичугово, и та подтвердила, что ее сын уже как полгода погиб.

— Мне его мама ни копейки не скинула, хотя знает, что у нее внук. Она обещала ко мне приехать и сделать тест ДНК, чтобы подтвердить отцовство. Сказала, если это его сын, то тогда мне что-то выплатит. Да мне не нужны эти деньги! Просто я хотела бы сделать это отцовство, чтобы сыну платили пенсию по потере кормильца. Его мама обещала сначала волосы Сашкины выслать для ДНК, потом она обещала сама приехать, в общем, в итоге я так узнала, что она все деньги потратила, и даже вот памятник ему не поставили. Второй их сын, брат Сашки, насколько я знаю, не работает, и тоже с них тянет деньги, — признается она.

Наталья верит в возможность искупить вину заключенным через СВО и думает, что Александр всё равно бы пошел воевать, даже если бы был на свободе. А еще считает, что первые партии заключенных, подписавших контракт, отправляли в самые горячие точки, где было сложно выжить. В первой партии, полагает она, оказался Александр:

— Их особо там не спрашивают. Хочешь искупить свою вину перед Родиной — туда. Если отслужишь, то, блин, будешь героем. Если погибнешь, значит, тоже будешь героем. Но я считаю, что каждый заслуживает второй шанс.

Наталья признается, что по-прежнему вспоминает Александра. Она для себя решила, что на двойное убийство он пошел из-за шантажа, и считает его хорошим человеком, даже несмотря на преступление:

— А муж (нынешний. — Прим. ред.) знает, что я Сашку до сих пор люблю. У нас с мужем нет общих детей, последний ребенок — не от него. Я ему сразу сказала, что у меня такая ситуация, что у меня Саша в тюрьме, когда еще начинали встречаться. Он всегда боялся, что Саша придет и его подвинет. Но теперь уже не подвинет.

Наталья считает, что Евгений Пригожин не погиб, а по-прежнему жив. Отсюда, по ее словам, продолжающийся набор в ЧВК «Вагнер».

С набором до сих пор есть неясности: по одним сведениям, ЧВК «Вагнер» вошла в состав Росгвардии и стала одним из ее подразделений, по другим — остается частной военной компанией и набирает рекрутов для себя. Так или иначе, вакансии частной военной кампании по-прежнему публикуются, причем довольно открыто — в соцсетях.

Есть даже одноименная группа «ВКонтакте», где ведется набор желающих вступить в ряды ЧВК. В ней состоит почти 100 тысяч человек. В графе «обсуждения» — довольно однотипные сообщения от мужчин, которые хотят присоединиться к вагнеровцам:

«Мне 56, как помочь России в ЧВК?»

«Добрый день, интересует служба на южных рубежах наших партнеров, опыта нет, есть желание, здоровье позволяет, нормативы сдам, имеется критическое мышление и т. д.»

«Возможно заключить контракт с диагнозом ВИЧ?».

Небольшую часть сообщений оставляют женщины, в основном, желающие работать в штабе. Некоторые из них — с судимостями. Корреспондент НГС попытался выяснить, что движет женщинами, которые хотят попасть в ЧВК «Вагнер», но ни одна из них на сообщения не ответила.

Зато о своем желании стать вагнеровцем рассказал Олег Герман из Екатеринбурга. Пока попасть в ЧВК не получается, у него есть заболевание, которое представители «Вагнера» ему порекомендовали лечить. Для себя он решил, что попытается поправить здоровье, а затем попробует вновь, несмотря на протесты жены, которой придется какое-то время растить одной двух сыновей.

Себя он называет «вольным» — последняя судимость у него была больше десяти лет назад. Всего же Олег сидел трижды: с 10 до 14 лет (в спецшколе еще во времена СССР), с 14 до 25 и с 26 до 34.

— Уехал в 9 лет Москву и крал на Арбате матрешек в виде Горбачева со следом от ботинка на голове вместо родимого пятна. И менял на жвачку, которую продавал в ресторан (блок — 120 рублей), копейка к копейке, — объясняет Олег.

Затем был срок за убийство, а затем — за разбой, кражу и вымогательство. С тех пор, по признанию Олега, он живет «честно, но голодно».

Для него нет большой разницы — заключить контракт с ЧВК «Вагнер» или с Министерством обороны, но последнее, предполагает он, вряд ли возможно из-за заболевания:

— Я считаю, что это (служба в зоне СВО. — Прим. ред.) достойный поступок. Моего деда убили фашисты, отец детдомовский, бабушка умерла от рака желудка в войну.

— Что, лучше 18-летние пацаны туда? А у меня здоровья больше, чем у них на 95%, есть определенные навыки — стрельба и выносливость.

Олег верит в распространённый тезис об искуплении вины через СВО. Что касается жестоких преступников, получивших свободу в обмен на контракт, тут, по его словам, не всё так просто:

— Понятие жестокость в моем понимании относительно. Я сел за то, что в 14 лет в драке убил 32-летнего отморозка, который хотел убить моего друга (а для него пасынка), а потом меня. Дрались на кулаках без применения оружия с моей стороны. Меня он хотел убить чугунной сковородой. Не смог, я сильный и быстрый, даже сейчас, в 44 года. Поэтому и хочу послужить Родине.

Представитель ЧВК «Вагнер» в Сибири отказался от комментариев и не стал рассказывать, как сейчас осуществляется набор в структуру.

»

Мужа 49-летней Светланы Г. из Иркутской области нет в живых больше года. 43-лений Владимир — доброволец, повоевавший в зоне СВО около месяца. Судимостей нет, решение принял самостоятельно.

Светлана говорит, что только сейчас она постепенно свыкается с мыслью, что муж погиб. На ней — большое хозяйство и дом, который нужно обслуживать. Со всем этим она справляется в одиночку. А еще денежный вопрос: Владимир был обычным работягой, но денег более-менее хватало. Теперь у Светланы остался лишь собственный заработок администратора в сауне. За гибель мужа ЧВК ничего не заплатила — всё дело в том, что умер он дома.

— Пыталась отговорить. Вообще, когда началась мобилизация и вся эта суматоха, он тогда уже тоже был готов к этому. Он мне сказал: «Позовут, — пойду, не буду ни косить, ни бегать, ни прятаться». У него родственники в Казахстане, он сам наполовину казах. Вот туда пытались родственники к себе его переманить, чтобы спрятать его, но нет, он стойко держался, сказал, что никто его не остановит. Но решение он принял самостоятельно, втихаря всё это сделал, потому что знал, что я его не отпущу, — объясняет она.

Волна мобилизации Владимира миновала. Возможно потому, что тот никогда не служил и имел категорию «В» в военном билете:

— Он очень комплексовал, что не служил. Все его друзья прошли армию, а он нет. Он в свои-то 43 года весил килограммов 50, а в 18 лет так и того меньше. Внутри него сидело вот это, что он не внес свою лепту в защиту Отечества. А ему всё военное очень нравилось. Он даже в игры постоянно эти играл. Типа «Сталкера» и другие стрелялки компьютерные. В общем, комплексы сыграли [в решении пойти на СВО].

Весной 2023 года втайне от Светланы Владимир заключил контракт с ЧВК «Вагнер». Ей же вначале говорил, что поедет в командировку, а за два дня до отъезда признался.

Через месяц после того, как Владимир оказался в зоне боевых действий, он попал в госпиталь с осколочным ранением в шею. Туда же попала пуля. Несколько недель он восстанавливался, в Иркутскую область к жене приехал долечиваться в мае. Он планировал вскоре опять отправиться воевать, но со здоровьем становилось всё хуже и хуже. Светлана винит в этом врачей, которые не разглядели пневмонию. 25 июня Владимира забрали на скорой, поместили в реанимацию, а 27-го он скончался.

Всё, что было дальше, Светлана плохо помнит. Друзья взяли на себя заботы по проведению похорон, один из местных депутатов добился выплаты 100 тысяч рублей от ЧВК на похороны. Ну а компенсацию за гибель компания не выплатила, поскольку Владимир погиб не на поле боя и не из-за ранений. Хотя Светлана уверяет, что пневмонию ее муж мог получить только одним способом — из-за того, что около суток лежал в зоне СВО на холодной земле в ожидании, пока его эвакуируют.

После смерти мужа Светлана нашла крупнейший чат поддержки родственников вагнеровцев в Телеграме (13,5 тысячи подписчиков) и написала:

— Через 3 недели, как вернулся домой, состояние ухудшилось, в итоге скончался в реанимации. Поставили диагноз «пневмония», про ранение ни слова. За что он жизнь свою отдал? Кто ответит?

Сейчас, по ее признанию, Светлана успокоилась, и ЧВК больше в гибели Владимира не винит. Она убеждена, что тот бы и так отправился воевать.

В том, что тот воевал бок о бок с людьми, призванными из колоний, не видит ничего плохого, поскольку верит, что каждый заслуживает право на «искупление греха».

— Если человек совершил какое-то преступление — или ему отсиживаться, но его государство будет кормить, поить, одевать весь его срок, допустим, 5−10−15 лет, или он пойдет, внесет свой вклад, хотя бы как-то искупит. Тем более, я человек толерантный, много всяких людей на своем пути встречала. Если человек отбывает наказание, значит идет на исправление. Тем более у меня в семье был один человечек осужденный — из армии сбежал брат двоюродный. Он получил какой-то срок. И первый брак у меня был — муж сидел 7,5 года в колонии за убийство. Он защищал своего отца и, получается, убил человека. То есть как-то я отношусь нормально ко всему, с пониманием.

На вопрос, когда Светлана сможет прийти в себя после гибели Владимира, она лишь вздыхает и тихо говорит:

— Всей жизни не хватит.

Жанна (имя изменено по просьбе собеседницы) из Калмыкии тоже однажды отписалась в такой группе поддержки. Она, по ее словам, высказала непопулярное для родственников погибших вагнеровцев мнение и раскритиковала ЧВК:

— У нас в Калмыкии зэки очень хорошо живут там, передачки им загоняют нормально. Есть интернет, телефон. У нашего вообще оставалось год сидеть, и срок маленький был — кража. Решил пойти и через полгода выйти. Как им промыли мозги хорошо, я в шоке! И Пригожину это за всех погибших, обманутых наших мужчин! Хоть бы перед смертью о льготах договорился для детей, семей погибших бойцов.

Под сообщением несколько лайков, но многие в группе Жанну осудили.

Критически на ЧВК она смотрит и сейчас, по прошествии времени. Она рассказала, что из колонии на СВО отправился ее бывший муж (она не захотела называть его имя). Он действительно получил срок за кражу и, когда его посадили, Жанна с ним развелась. Она надеялась, что время, проведенное в колонии, заставит его пересмотреть жизнь и отказаться от криминальных привычек. А потом в колонии Калмыкии приехали представители ЧВК «Вагнер», и Жанна внутренне сжалась: в глубине души она знала, что тот может клюнуть на большие деньги и возможность получить помилование. Не помогли и видео с жестокими боями в зоне СВО, которые она отправила ему по вотсапу в надежде отговорить.

— Я ему говорила, что это компания, которой я не доверяю. Почему и как вообще их (представителей «Вагнера». — Прим.ред.) пустили в колонии, никого это не волнует? А там они сидят годами, многие оружия даже не держали в руках. Вот что они могут там сделать? Я вот встретилась с его сослуживцем, с которым они сидели вместе, и он рассказывает, что им говорили, что они воины. А я думаю: ну какие воины? Вы даже не военные! — возмущается Жанна.

Но бывший муж контракт всё же подписал. Жанна считает, что большую роль сыграли убеждение и обещанные деньги — с заработками в Калмыкии всё очень сложно. Жанна объясняет, что многие зарабатывают как чабаны — пасут скот, но получают за это совсем немного. По вероисповеданию они буддисты, а буддизм разрешает брать оружие в руки только в исключительных случаях.

Ее бывший муж попал в Бахмут, а вскоре погиб. 5 миллионов рублей получила его мать. От сослуживца Жанна узнала, что в завещании ее бывший муж указал двоих человек — маму и бывшую жену. Та рассчитывала, что деньги будут поделены на двоих, но вся сумма осела в одних руках. Свекровь несколько раз передумывала, делиться ли деньгами с внуками, припоминала Жанне, что та развелась с мужем, но половину «гробовых» всё же перевела. На эти деньги Жанна смогла купить убитую однушку, в которой поселилась с двумя детьми. Те уже знают, что папа погиб, но когда вырастут, женщина говорит, что расскажет им полную историю, в том числе про ЧВК «Вагнер».

— У нас многие в Калмыкии так думают: «Эта компания хорошая, она всё выплатила». Да, выплатили 5 миллионов, и всё. И что, жизнь стоит 5 миллионов? Теперь сами бегают за льготами, — говорит Жанна. — Вот нашему должно удостоверение ветерана боевых действий прийти. Сослуживец говорит: «Придет обязательно, нужно только год подождать». Уже год прошел, и он тоже всё верит и ждет. А я уже ничего не жду.