Журналисты из столицы открыли ресторан в полузабытой деревне. Теперь туда ездят москвичи поесть сорняков с мясом

Считается, что российские деревни вымирают: люди перебираются в города, глубинка пустеет. Это применимо ко многим селам, но точно не к Княжево в Переславском районе Ярославской области. Герои материала наших ярославских коллег из 76.RU — семья Акимовых-Стрижибиковых, которые пару лет назад перебрались в деревеньку Княжево. Там супруги открыли ферму и ресторан со столичными ценами. Поговаривают, что салаты из переславских сорняков — не хуже мишленовских блюд.

Добраться до деревни с благородным названием Княжево в двух часах езды от Ярославля — уже испытание. От федеральной трассы туда ведет плохенькая асфальтовая дорога, ее сменяет грунтовка, а дальше — поле. Летом проехать на машине можно, а в слякоть — вопрос.

Местные виды пробуждают воспоминания о детстве и каникулах у бабушки. Асфальта нет, зато есть луга, полевые цветы и зайцы, снующие по обочинам. Через 20 минут пути въезжаем в деревню. На заросшей травой улице домики в разном состоянии: в основном дачи. Есть и совсем заброшенные участки. За забором в конце деревенской улицы — непримечательные хозпостройки. Ферму выдают звуки: хрюкающие, гавкающие и мычащие.

На дворе размеренно гуляют гуси, утки, овцы и козы, а еще коровы и ослик. Многообразие животного мира охраняют три мохнатых пса. При виде гостей собаки напрягаются, но с появлением хозяина явно расслабляются и дружелюбно лают.

Встретить нас вышел бородатый мужчина в шляпе — это Борис, хозяин фермы. Он вместе с женой Ольгой и детьми — 19-летней Варей, 17-летним Петром, 14-летним Лешей и 8-летней Марфой — переехали в Княжево из Москвы. В столице Борис работал журналистом, а Ольга — шеф-поваром в ресторане.

Переславские места им хорошо знакомы: родители Бориса купили домишко в Княжеве еще в 1982 году, тогда Борису было четыре года. С тех пор он каждое лето приезжал сюда на каникулы. Когда появилась своя семья, традиция не исчезла. Долгое время семья постоянно моталась между Москвой и деревней. В один момент было решено: остаемся в Княжеве.

— Так получилось, что у нас всё как бы поменялось местами. Раньше мы ездили в деревню как на дачу. Сейчас поездка на дачу — это в Москву. Там уже нечего особенно делать, можно отдохнуть. Вот меня тяготит там сама обстановка. Мне там отдохнуть особо не получается. Я привык к этому распорядку, встал пораньше, пошел поплавать, прыгнул в пруд, а куда там в Москве прыгать? — рассказывает Борис.

— Когда мы поняли, что хотим жить в небольшом городе или где-то в деревне, было ощущение, что, может быть, какие-то более красивые есть места. Думали про Суздаль. И даже дошло до того, что мы купили землю, 10 гектаров, — рассказал Борис. — Несколько лет это всё тянулось-тянулось, и мы подумали, зачем нам переезжать, если эти места такие родные.

В 2018 году супругам пришла идея: «А почему бы в уютной глуши не открыть столичного уровня бизнес?» Звучит как авантюра, но пара решила рискнуть. Так в деревушке появился ресторан с блюдами из русской печи.

В том же 2018 году Борис начал выкупать соседние от дома земли — под хозяйство. Сейчас во владении семьи также есть старый деревенский дом, который они сдают в аренду московским гостям, и несколько гектаров земли.

Деревенский ресторан разделен на два «зала». Один в семейном доме, второй в лесной чаще, эдакая летняя веранда. Залетным туристам заведение найти непросто, только если по запаху. Аромат готовых блюд просачивается через деревья. Этим летом Борис затеял новую стройку — постоянное здание ресторана в лесу.

На ферме помогают работники, но и сами хозяева часто работают со скотом.

— Вот был период — мы одни всей семьей работали. Доить, кормить, убирать говно — всё можем сами. Это достаточно тяжело, но, когда большая семья, это реально совмещать. Я даже умудрялся ходить в бассейн, — рассказывает Борис. — Когда мы здесь одни, без работников, рабочий день начинается в 6 утра.

За огородом тоже следят вместе. На приусадебном хозяйстве есть поле чеснока, островок фиолетовой картошки, кусты жимолости, заросли малины, теплицы и много разной зелени.

Идею родителей о переезде дети сначала восприняли достаточно легко, но от момента принятия решения до полноценного переезда прошло несколько лет. К тому моменту уже подросшие ребята сомневались в задумке.

— Ребенок счастлив тогда, когда счастливы родители. Поэтому, когда ребенку говорят, что я на тебя всю жизнь положил, у ребенка возникает резонный вопрос: «Я тебя не просил платить за свою жизнь. Зачем ты это сделал?» Я считаю, родители должны строить свою счастливую жизнь. Нет большего удовольствия для детей, чем видеть родителей счастливыми, — рассказал Борис. — Они сильно не возражали, потому что понимали, видимо, что это стопроцентно случится, что бесполезно сопротивляться. Поэтому они так вяло как-то говорили: «Может быть, не надо». Но потом как-то нормально сложилось. Петя [старший сын] вот пойдет в 11-й класс. Я ему говорю: «Хочешь, поезжай в Москву, будешь с Варей [старшая дочь] вместе в квартире жить». Он не захотел.

Старшая дочка Варя поступила в химико-технологический университет имени Менделеева и вернулась в столицу для учебы. Братья Петр и Леша постоянно вместе, глава семьи считает, что им хватает социализации. Младшая Марфа, по словам родителей, притягивает к себе новых друзей.

— Они все четверо как-то, несмотря на разницу в возрасте, пересекаются. Вообще они постоянно вместе в футбол играют и компьютерные игры. Поэтому социализация в этом смысле всё равно есть, — рассказывает Борис.

В деревне у них есть работа, учеба и постоянные развлечения, да и домашних питомцев целая ферма.

— Что касается старшего, у него был и, собственно, есть лучший друг Павел. Он уехал в Голландию, когда Петя переехал в деревню. Они в интернете общаются. Поэтому он в этом смысле не переживал особо, потому что он с другом в любом случае не виделся. Марфа ходит с подружками.

Отец большой семьи отмечает, что в Москве были свои минусы, в частности проблемы с образованием детей.

— Да и потом школа, на самом деле, в Москве очень как-то испортилась. Она была достаточно, скажем, симпатичной, такая школа с большими традициями, с углубленным изучением французского языка в центре города, — рассуждает Борис. — Там всё время ездили во Францию, еще что-то. Но потом вдруг началась эта реформа укрупнения школ, испоганили и образование уже, и дух школы себя изжил.

Сейчас дети учатся в разных школах. Борис считает, что после переезда из Москвы качество образования его детей стало лучше.

— У меня младшая ходит в православную гимназию в Переславле. А старшие, у нас есть такой проект — «Школа мечты». Как раз наше сообщество «Счастливых» запустило свою собственную школу. Я там работаю учителем истории. В общем, родители многие, кто что преподает. Ну это такое групповое репетиторство. Все прикреплены к каким-то школам своим, ну в данном случае к московской школе, прикреплены и просто сдают дистанционно аттестации в онлайн-режиме.

«Школа мечты», как рассказывает Борис, — это обычная школа, там есть учебные классы и уроки по расписанию. Правда, внимания к ученикам больше — в одном классе может быть по одному, два человека. На всю школу 25 человек.

— У меня там была одна девочка, из 7-го или 9-го класса, перешла из 1-й школы Переславля. Я говорю: «Ну смотри, вы по истории проходили в прошлом году что?» Она: «Я не помню». «Ну хорошо, а что-нибудь ты можешь вспомнить из истории — любое имя, любую дату?» А она: «Ну чего-то был какой-то Людовик».

Сами родители тоже нашли для себя развлечения, так сказать, оценили переславские блага. Всей семьей ездят в бассейн.

— Здесь открыли бассейн в этом году прямо шикарный, прямо близко к нам. 15 минут — и я в бассейне. И стоит он по «многодетной» скидке 150 рублей. Поди в Москве сходи в бассейн за 150 рублей, — улыбнулся Борис. — В местном ФОКе играем взрослой компанией в футбол, арендуем поле, с каждого по 100–150 рублей.

Несмотря на любовь к провинции, супруги регулярно ездят в столицу. Борис на запись программы на радио, Ольга — к массажисту и в салоны красоты. 45-летняя мама четверых детей выглядит свежо и молодо. Говорит, что переславский воздух помог ей вылечить московскую аллергию.

Знаменитое в московских кругах «Княжево» работает по форме непредпринимательской деятельности как личное подсобное хозяйство (ЛПХ). Ресторанчик работает по выходным по предварительной записи, на кухне работают всей семьей. Старшие дети, по словам родителей, оформлены как рабочие и получают зарплату — по 200 рублей в час.

— В законе ЛПХ есть лазейка, когда есть возможность реализовывать излишки производства на месте. Собственно, мы занимаемся тем, что реализуем излишки фермерского производства, а фермерское производство оформлено как личное приусадебное хозяйство. Мы прекрасно вписываемся с количеством животных, со всем-всем, — рассказала шеф-повар ресторана «Княжево» Ольга Стрижибикова.

За еду отвечает Ольга, ее главный помощник — 17-летний сын Петр. Он выполняет обязанности су-шефа. На кухне готовят из того, что есть под рукой. Ну или ногой.

Весной в ход идут сорняки, например, сныть или крапива, сморчки, в разгар лета — овощи, ягоды, осенью — грибы. Конечно же, часть блюд готовится на основе молока, мяса и яиц, которые получают на ферме. Каждый продукт, как отмечают хозяева, «тутошный, только собранный».

— Меню обновляется еженедельно, позиции могут меняться в зависимости от сезона. На прошлой неделе у нас был паштет из сныти на ржаном хлебе, салат из дикоросов со сметанным соусом и гусиным яйцом, щи из крапивы. На этой неделе у нас будет не паштет из сныти, а мусс из творога с зеленью с творожным пончиком, салат с дикоросами с соусом, винегрет и жимолостью, — назвала часть блюд Ольга.

Особенность ресторана в том, что здесь нельзя заказать отдельное блюдо. Каждые выходные подается полноценный сет — шесть позиций от закусок до горячего и десерта. Отсюда и цены. Если искать ресторанчик по интернет-картам, можно заметить, что средний ценник за ужин — 2400 рублей.

Блюда подаются в традициях русской кухни, по канонам московских ресторанов. У Ольги большой опыт кулинарии — и своя книга, и работа в модных заведениях. Когда-то она разрабатывала концепцию и меню для ресторана-калачной в Тульской области.

— Книга своя есть, плюс я при каждой возможности стараюсь экспериментировать. Мне кажется, что у любого повара, как у художника, дизайнера должна, быть насмотренность. Когда была возможность, я объездила многие рестораны в других странах, кажется, датские мишленовские обошла все. Есть семь нот, семь красок, — поделилась Ольга. — Дальше ты можешь с ними работать и сочетать вкусы и работать уже с тем материалом, который есть.