«Они уже не верят, что это поможет»: близкие мобилизованных уральцев подали пачку заявлений в военную прокуратуру

Близкие мобилизованных из Челябинской области добрались до Екатеринбурга, чтобы добиться внимания к своим мужьям, братьям и сыновьям. В заявлениях — семь фамилий.

Как рассказала E1.RU сестра одного из мобилизованных, ее брата Игоря (имя изменено. — Прим. ред.) призвали 28 сентября из Магнитогорска в 32-й военный городок, а потом перенаправили дальше, уже в зону боевых действий. В своем заявлении на пять страниц она описывает сразу несколько проблем: отсутствие жетона, без которого ее брат не числится ни в каких списках и так и не получил обещанного довольствия, а также риск уголовного срока — Игоря и его сослуживцев обвиняют в дезертирстве.

— С 14 на 15 ноября они рыли окопы и начался обстрел. Команды стрелять им не было, поэтому он и несколько человек приняли решение отступить на некоторое расстояние назад. Впоследствии их обезоружили, сняли задержание на видео, предъявляя обвинение в дезертирстве. Потом говорят о статье за неисполнение приказа, — рассказывает E1.RU Валентина.

Женщина отмечает, что ни ее брат, ни его сослуживцы не скрывались от мобилизации, но не готовы быть на передовой. Игорю, например, 33 года, и никакого боевого опыта, кроме срочной службы в возрасте 18–19 лет, у него нет.

Добиться хоть какого-то внимания Валентина и близкие других мобилизованных пытаются с 14 ноября и так ни разу не смогли поговорить ни с одним представителем власти.

— В гражданской прокуратуре говорят, что это не к ним, что это в военную прокуратуру. Мне звонил прокурор и возмущался, что я им пишу заявления три дня подряд и что они не почта, чтобы перенаправлять в военную прокуратуру, — говорит женщина.

В Екатеринбурге в военной прокуратуре Центрального военного округа приезду жительницы Магнитогорска тоже удивились, но при этом выслушали и даже приняли заявления: и от Валентины, и от имен близких других мобилизованных. Все документы должны перенаправить дальше — в военную прокуратуру объединенной группировки войск. Корреспондент E1.RU присутствовала при подаче заявлений.

— Она создана буквально не так давно и осуществляет надзор за теми воинскими частями, которые принимают участие в специальной военной операции. В том числе к их компетенции относятся вопросы, касающиеся событий, которые вы описали, — ответил Валентине представитель военной прокуратуры ЦВО. — Максимально зависящее от нас мы сделаем, но мы — военная прокуратура Центрального военного округа: от Пензы до Иркутска. Дальше мы ничего не можем сделать, там есть своя прокуратура, свое руководство.

Пока Валентина пересказывает сотруднику прокуратуры всю историю ее брата, она еле сдерживает эмоции и задает простые вопросы: «Их физически ломают, давят психологически. Что им делать? Какой дать совет? Они уже говорят, что не верят, что мы тут куда-то ходим и что это поможет».

Сотрудник ведомства выслушивает, сочувственно кивает и советует дописать в заявлении строчку: «Прошу вас принять меры по обеспечению защиты жизни и здоровья указанных военнослужащих, поскольку поступают угрозы». Вот только за вопросом: «А это точно поможет? Их точно никуда не отправят, пока не разберутся?» — утвердительного ответа не следует.

Но даже это хоть как-то успокаивает женщину, которая половину месяца потратила на походы по инстанциям.

— В Чебаркуле с нами никто даже говорить не стал. Тут хотя бы настоящий человек. Выслушал, посоветовал, — говорит Валентина, выходя из здания прокуратуры.

Алгоритм действий женщине озвучили следующий: в течение трех дней заявления передадут в вышестоящую инстанцию и направят об этом уведомление на почту, после чего на проверку есть еще 30 суток — может быть меньше, но может и дольше: по закону, срок рассмотрения могут продлить еще на 30 дней.

— Я не знаю, на чьей стороне будет решение, но в том, что как положено разберутся, я вас уверяю, — обещает сотрудник прокуратуры и советует для надежности направить то же самое заявление в электронном варианте еще и на почту Главной военной прокуратуры.

Игоря дома ждет гражданская жена — они не успели расписаться. У них есть совместный ребенок и еще двое детей его супруги, которых содержал мужчина. До призыва Игорь работал на магнитогорском заводе, который попал в реестр предприятий оборонно-промышленного комплекса, но мужчина не знал, что может рассчитывать на отсрочку.

Прочитайте историю женщины, которая смогла вернуть мобилизованного мужа домой. Также мы рассказывали о возвращении 12 сотрудников уральского завода, которых мобилизовали по ошибке.

Все материалы о частичной мобилизации мы собираем в специальном разделе.