«То, что происходит сейчас, — это безобразие!» Уральский ветеран спецназа — об ошибках при мобилизации

С первых дней объявленной частичной мобилизации на разные горячие линии поступает множество жалоб и сигналов о нарушениях. Люди рассказывают, как в армию взяли их родственника, негодного к службе. Часто ошибки исправляют, мобилизованных с серьезными диагнозами возвращают назад. Также люди жалуются, что мобилизованные по 12 часов мерзнут перед казармами, жгут костры, чтобы согреться.

Военкомы объясняют, что работают в авральном режиме, опыта в таких мероприятиях ни у кого нет — мобилизация проходит впервые в новой истории России. Уральский ветеран спецназа, полковник Владимир Ефимов поделился своим мнением по поводу этих сбоев, а также вспомнил, как раньше готовили будущих призывников.

— Я вам могу рассказать, как было раньше, то, что я видел своими глазами, — говорит Владимир Ефимов. — В 16 лет нас первый раз вызывали в военкомат. Там мы проходили полную медкомиссию, беседовали с психологом, заполняли анкеты на 360 вопросов, еще было собеседование с особистом — сотрудником органов госбезопасности. У меня отец — боевой офицер запаса — полковник, разведчик, прошел Финскую, Отечественную, Японскую войны. Мальчиков из таких семей кадровых офицеров особенно курировали. У меня был куратор при военкомате, он направлял меня куда надо, когда я еще учился в школе. Сначала даже заставлял. Я ленился, а потом втянулся.

К 18 годам Владимир уже был мастером спорта по самбо, а также КМС по мотокроссу, по дзюдо и по водно-моторному спорту.

— Плюс 25 прыжков с парашютом, удостоверение водителя малотоннажного судна. Еще прошел курсы в школе минеров-подрывников, — вспоминает ветеран спецназа. — Всё это я получил на курсах при ДОСААФ. Сейчас много ли призывников может рассказать о такой подготовке? Где массовая подготовка ребят до призыва и после? Мобилизационная работа была такая, что на каждого еще с 16 лет формировалось дело. Призывников регулярно приглашали на стрельбища, в военкоматы. Тогда еще до призыва распределяли по командам, в военкоматах сидели только военные.

Владимир вспоминает, как на призывной комиссии его и еще троих ребят из Нижнего Тагила направили в спецназ.

— Все мы прошли так называемый ведомственный патронаж. Отслужил я на одном дыхании, скучать было некогда, постоянно в деле. Мы работали вдоль советско-китайской границы, в районе Синьцзян-Уйгурского автономного округа. После службы присваивалась ВУС (военно-учетная специальность), и это была действительно реальная специальность, а не отписка. В соответствии с ВУС составлялись мобилизационные списки. Там, где я служил, были казармы запасников, офицеров запаса, сержантов.

Работа с запасниками велась и у нас, и в других союзных республиках: Казахстане, Туркмении. Там, где я был в семидесятые годы, я видел это, — отмечает отставной спецназовец. — Кстати, чтобы специальности не устаревали, делали так: вот выпустили новую партию танков, и механики-водители обучаются уже на ней. Для этого резервировалась техника. Сейчас я очень сомневаюсь, что за год службы можно хорошо освоить специальность, которая стоит в военном билете.

Владимир имеет в виду не такие специальности, как водитель или повар: их можно отлично освоить и на «гражданке».

— Возьмем танкистов. Ребята только-только начинают что-то понимать в технике — и всё, срок службы закончился — домой. Им на смену снова приходят необученные вчерашние школьники.

Сейчас Владимиру Ефимову 67 лет, он на пенсии.

— То, что происходит сейчас, могу судить по публикациям в интернете и рассказам ребят, которых сейчас мобилизовали и у которых есть личное мнение об этом, — говорит полковник. — Это безобразие! Такого, чтобы мобилизованные за свой счет всё закупали, не должно быть. Это как в старом анекдоте: офицер запаса врет жене, что в армии танк сломал, и сейчас у него из зарплаты вычитают по 20 рублей — а сам кутит на эти деньги. Жена пришла в военкомат разбираться, и выяснилось, что военком также врет жене, что он на службе подводную лодку утопил, и у него тоже вычитают.

Только тут всё в реальности становится. Пишут, что бронежилеты покупают сами... Кто-то скажет, что мыслю еще «совковыми» категориями, но бойцов должны обеспечить обмундированием. На призыв солдат должен взять нательное белье, две пары носков, мыло, зубную щетку. Всё остальное он должен получить.

— А что делать, если просят бронежилет купить?

— Солдат имеет право заявить: «На передовую не пойду, пока не выдадите жилет». Это законное требование. Государство тебя призывает, говорит, нужно выполнить свой долг. Но и у государства есть обязанность снабдить всем необходимым: провиантом, амуницией и денежным довольствием, — объясняет офицер запаса. — Боевой дух должен подкрепляться заботой государства. По телевизору, конечно, показывают: вот они герои. Но каждый переживает: сейчас герой, а завтра с дырой. Позаботьтесь о людях. То, что кредиты заморозили — хорошо.

При этом Владимир Ефимов говорит, что все добровольцы, которые уезжали в Донбасс, сами покупали обмундирование. Также помогали некоторые бизнесмены и предприниматели.

— По нашим чертежам пошили костюмы-горки (для охоты или рыбалки), купили ботинки на меху, кто-то помог радиостанциями. Даже снабдили нас тепловизорами — это уже сверх нашей просьбы, — рассказывает Владимир.

За эти несколько лет он несколько раз выезжал в Донбасс вместе с уральскими добровольцами. Вот что он всё-таки советует собрать самостоятельно:

— Кружка, ложка, миска, нож — само собой. Еще возьмите с собой хорошее мыло, нитки, индивидуальный медицинский пакет. Не надо надеяться, что тебе там дадут. Сами соберите мини-аптечку: перевязочный пакет с перекисью водорода и пластырями — он таким образом сделан, что стягивает раны. Жгут, йод, обезболивающее. Что было в автомобильных аптечках — это и надо брать, пусть вес будет больше. Еще очень выручат сапоги, штаны прорезиненные: где-то нужно будет вброд перейти и не промокнуть. Ноги в полевых условиях должны быть сухими. Еще нужны плащ-накидка или просто дождевик — гражданский из пленки. Я брал, меня это выручало.

— Что бы вы еще хотели сказать мобилизованным, кроме практических советов?

— Я хочу сказать: что бы ни было, генералы меняются, а Родина у нас одна. Ее надо защищать.

Владимир Ефимов уверен, что армия до сих пор расхлебывает последствия реформ бывшего главы Минобороны Анатолия Сердюкова, и нынешняя ситуация с частичной мобилизацией — тоже следствие так называемой «сердюковщины».

— Тогда, видимо, была позиция: воевать не с кем, а значит, и работа по запасникам почти не нужна. Раньше в военкоматах стояли шкафы, набитые картотеками, и они в этих бумагах находили нужную информацию. Сейчас цифровизация-компьютеризация, возможность создания единой базы. Что сложного было за шесть месяцев с начала спецоперации организовать рассылку от военкомата, чтобы обновить данные через предприятия, их кадровые службы? — возмущается ветеран. — Тогда бы не было такого, что призывают больных, негодных. Чем они могут там помочь?

— У вас есть примеры таких ситуаций?

— Вот ко мне обратился человек, бывший командир роты СОБРа. Получил судимость: пять лет, звонит, просит: помоги, я готов пойти туда через УДО, в штрафбат, как угодно. Почему нет? Я не знаю, чем помочь, нужно на государственном уровне, официально всё решить. Там [в местах заключения] много нормальных ребят, которые будут честно служить, вину искупать. Это было бы справедливее, чем с одной почкой людей отправлять.

По заверениям свердловского военкома, все ошибочно призванные будут отправлены домой. Мы объясняли, дает ли утеря военного билета право на отсрочку от мобилизации и какие вещи надо брать с собой в пункт сбора. Почитайте также, что стали массово скупать екатеринбуржцы в оружейных магазинах.

Всю информацию о частичной мобилизации в России мы собираем в специальном разделе.