«С человеком сводят счеты». За что на Урале заключенную из Мариуполя годами держат одну в камере

Елену другие заключенные ИК-6 в Нижнем Тагиле почти не видят. Отбывающие наказание рассказывают родным про загадочную женщину, которая несколько лет сидит в одиночной камере. В таких условиях содержатся злостные нарушители — например, склонные к побегу, опасные и подбивающие других на беспорядки. Почти фантастической историей про вечную узницу с нами сперва поделились читатели. Позже выяснилось, что это не домыслы.

Рассказ Елены Половенко E1.RU передал ее адвокат. Женщина говорит, что действительно несколько лет находится в камере одна, в особых условиях. В своем письме (точно такое же было направлено в прокуратуру) заключенная обвиняет администрацию колонии в том, что так ей мстят за то, что она пытается отстаивать свои права. Мы попытались разобраться, что же это за таинственная заключенная.

Елене Половенко 39 лет. Она жительница Мариуполя, гражданка Украины. В 2020 году ей дали срок за покушение на сбыт наркотиков. Согласно открытым материалам суда, скорая привезла ее в больницу в бессознательном состоянии, при ней нашли запрещенные препараты. У женщины изъяли телефон и блокнот, в котором, по версии следствия, были записаны данные о предполагаемых закладках. Приговор за несовершенное (но готовящееся) преступление — 11 лет. Елена отрицала свою вину, уверяла, что умысла на сбыт не было, пыталась оспорить решение суда, пройдя все инстанции: апелляцию, кассацию — и все-таки ее отправили отбывать наказание в нижнетагильскую ИК-6.

По словам женщины, все проблемы с администрацией начались почти с самого начала ее заключения, в 2020 году. Говорит, что первые жалобы были на то, что письма, которые она отправляла маме в Мариуполь, не доходят или часть страниц просто изымается.

Но она не отступилась, продолжала писать обращения. Поводы были, в общем-то, бытовыми: никто ее не избивал, не издевался. Жаловалась на простые вещи: не давали смотреть телевизор в установленное законом время или, например, в одной из посылок изъяли часть вещей, ссылаясь на инструкции. А еще отказались передать бритвенный станок и мороженое, которое мама заказывала дочери через интернет-магазин. Возможно, свободному человеку не понять, насколько эти моменты могут быть принципиальны для человека за забором с колючей проволокой.

За два года на Елену было наложено 24 взыскания, большинство из которых, по ее словам, незаслуженны. Она отвечала, подав за это время около 50 обращений в суд и прокуратуру. Кстати, все иски заключенная подавала сама: юриста или адвоката у нее на тот момент не было.

А некоторые судебные иски Елена даже выигрывала. Так, зимой этого года Тагилстроевский районный суд принял решение в ее пользу в одном из исков — как раз по поводу просмотра телевизора. В исковом заявлении женщина указывала шестизначную сумму компенсации. Суд удовлетворил иск частично, снизив размер компенсации до двух тысяч рублей.

Впрочем, сейчас Елена давно уже лишена доступа к телевизору, за который боролась: в тех строгих условиях, куда ее поместили, он не положен по закону.

По словам женщины, нарушения на нее стали сыпаться одно за другим. При желании найти повод для неугодного заключенного очень легко.

— В итоге я оказалась в ШИЗО (в штрафном изоляторе. — Прим. ред.) и ПКТ (помещении камерного типа. — Прим. ред.). Там я провела около года.

Поводы для многих из взысканий, с точки зрения свободного человека, вроде бы также незначительны, но для учреждения закрытого типа это серьезное нарушение дисциплины. Так Елена стала злостным нарушителем.

— На подъем [в ШИЗО] не подавался звонок, часов у меня не было. Понять, сколько времени, во сколько надо точно вставать, нет никакой возможности. Мне говорили, что я проспала, тем самым нарушила режим, — пишет женщина. — Подобных ситуаций было очень много. В итоге меня перевели в ОСУОН (отряд строгих условий отбывания наказания. — Прим. ред.). Там я содержусь по сей день одна. Считаю, что причина — отстаивание мной моих прав и законных интересов. В результате моих обращений прокуратурой неоднократно выявлялись различные нарушения закона администрацией ИК-6, прокуратура направляла представления исправить нарушения.

Этим летом в колонию к Елене Половенко приехал адвокат. С ним связалась мать заключенной. На тот момент ее вместе с другими мирными жителями эвакуировали из Мариуполя. Она приехала в Россию к родственникам.

Но в первый раз Елена отказалась от встречи с адвокатом. Вот как она объясняет это в письме:

— Мне сообщили, что ко мне прибыл адвокат, но мне не следует с ним встречаться, [потому] что он, скорее всего, мошенник.

Но позвонить заключенной, по ее словам, так и не дали. Разрешили сделать звонок лишь через месяц. Этого помог добиться адвокат, с которым спустя какое-то время все-таки удалось встретиться.

Елена уверена, что до конца срока ее будут держать в особо строгих условиях за все ее жалобы и иски.

— В виде наглядного примера для остальных осужденных, чтобы они знали, что случается с теми, кто осмеливается писать жалобы на руководство, — заключает она. — Месть со стороны руководства также выражается в том, что во время моего пребывания в рабочем помещении у меня из личных вещей пропадают личные записи, фотографии родных и различная корреспонденция, в том числе письма от мамы, которые очень дороги. При этом мне говорят, что ничего не изымали (видеодоказательств этому нет — только со слов самой заключенной. — Прим. ред.).

О своеобразном сведении счетов говорит и адвокат Владимир Дедов, который представляет интересы Елены Половенко

— Если гражданин отбывает наказание, он должен отбывать срок так, как это положено по закону. Если сопоставить все детали, количество жалоб и нарушений, а также причины нарушений, то картина видится такой: с человеком сводят счеты за то, что она законными способами отстаивает свои права, — объясняет адвокат. — С одной стороны, поводы для жалоб носят бытовой характер, их спокойно можно устранить и работать дальше. Но вместо этого человеку создали невыносимые условия. Понимаете, подвести под нарушения в этих условиях очень легко.

Я спросил: «У нас разные условия содержания для граждан разных стран?» Ответили: «Конечно, нет». Зачем было вообще акцентировать, заострять на этом внимание? Ее мама сейчас эвакуирована, находится в Анапе. Связи с ней нет, звонить ей не разрешают. Сейчас мы на связи с родными через меня, — добавил защитник.

Елена, на этот раз вместе с Владимиром Дедовым, подала очередной иск в суд — на этот раз по поводу того, что к ней не пускали адвоката.

Мы созвонились и с мамой Елены Зинаидой Михайловной. Ей 71 год, она бывшая железнодорожница, пенсионерка, сейчас ее временно приютили родные.

— Дочку я видела последний раз в 2018 году, — говорит женщина. — Мы жили в Мариуполе, она выучилась на швею, работала на швейной фабрике, потом уехала к родственникам в Россию. Мы были на связи, она помогала мне, высылала деньги. Потом я узнала, что она под следствием и ее осудили. До февраля мы переписывались с ней «ФСИН-письмом» по электронной почте. Звонила она очень редко, раз в полгода, может, реже. Говорила, что постоянно в ШИЗО, звонить нельзя. С марта начались военные действия, не было никакой связи. Она не знала, жива я или нет. В начале июня я позвонила в колонию, в Тагил, сказала: «Передайте, я жива». А 27 июля она позвонила, спрашивала, как я. Я успокаивала, что всё нормально, что живу у родных в Анапе, тут есть горячая вода, газ, электричество. Попросила ее попробовать добиться, чтобы ее перевели в Краснодарский край, поближе ко мне. Может, там у нее всё наладится, будут нормальные отношения с начальством, и я еще смогу увидеть ее.

По словам адвоката, Елена долгое время была единственной в колонии злостной нарушительницей режима, а этим летом прибавилась еще одна. Мы рассказывали историю Олеси Козловой, которая пожаловалась на администрацию колонии в ФСБ и попросила там защиты. Их истории в чем-то похожи. Олеся также утверждает, что стала нарушительницей и получила строгие условия содержания также после жалобы в прокуратуру. На данный момент у нее несколько взысканий, на этом основании на УДО рассчитывать тяжело, несмотря на то, что она отбывает срок не по тяжкой статье (за незаконную вырубку леса). Женщина уверяет, что взыскания также были необоснованны.

В ГУФСИН по Свердловской области подтвердили, что заключенная Елена Половенко действительно находится в отряде строгих условий содержания. Ее держат там как злостного нарушителя с 24 дисциплинарными взысканиями.

— Это очень много. С момента прибытия в ИК-6 у нее фиксируются постоянные нарушения, в 2020 году было 16 нарушений, в 2021-м — шесть. Все нарушения были зафиксированы в соответствии с установленным законодательством. Действительно, она находилась в строгих условиях одна, но назвать это одиночной камерой неправильно. Заключенная находилась там одна, поскольку являлась единственной злостной нарушительницей, — пояснили в ведомстве. — Сейчас там находятся еще четверо заключенных. Это не камера-одиночка, они содержатся в условиях, установленных законом.

Все осужденные могут написать обращения в надзорные органы и суд. У нас регулярно проводятся проверки аппарата уполномоченного по правам человека, прокуратуры по каждому из обращений. Все нарушения можно доказать с помощью видеофиксации, опроса свидетелей. Есть порядок. Если человек нарушает установленный режим, то получает взыскания, — добавили в пресс-службе ГУФСИН.

Там сообщили, что жалоб, которые Елена отправила в различные ведомства, было еще больше: не 50, а 90. В том числе это были письма в Генеральную прокуратуру РФ, прокуратуру Свердловской области, Свердловскую прокуратуру по надзору за соблюдением законов в ИУ, Нижнетагильскую прокуратуру по надзору за соблюдением законов в ИУ, уполномоченному по правам человека в Свердловской области, в Министерство юстиции РФ и судебные органы.

При этом осужденная не обжаловала ни в Нижнетагильской прокуратуре, ни в суде наложенные на нее взыскания, а проверки учреждения не выявили никаких нарушений. Дисциплинарные взыскания признаны законными и обоснованными.

— По доводам, изложенным в жалобах и обращениях, проводились проверки, в том числе надзорными органами, 99% из которых не подтвердились, — рассказали в ГУФСИН. — Осужденная жаловалась в том числе на то, что ей не передали предметы и продукты (к примеру, мороженое), которые запрещены законодательством к передаче в исправительные учреждения.

По поводу связи с мамой, которая сейчас эвакуирована из Мариуполя в Россию, нам пояснили, что за два года отбывания они переписывались через «Почту России» и с помощью «ФСИН-письма». Были направлены сотни сообщений.

А вот звонить родным в строгих условиях действительно запрещено.

— Телефонный разговор разрешается лишь при исключительных личных обстоятельствах. Данной осужденной за истекший период 2022 года дважды были предоставлены телефонные разговоры с матерью, — заверили в ГУФСИН (хотя сама мама рассказала, что с начала спецоперации смогла поговорить лишь один раз).

Также в ведомстве рассказали о месте, где содержат злостных нарушителей.

— Отряд строгих условий отбывания наказания общей площадью 121,13 кв. м включает в себя спальное помещение, комнату воспитательной работы, комнату приема пищи, комнату гигиены, комнату психологической разгрузки, комнату хранения личных вещей, помещение швейного цеха. Каждая комната оборудована необходимой мебелью и техникой, согласно нормативным документам. В комнате воспитательной работы размещен современный телевизор, просмотр которого осуществляется согласно распорядку дня и статье 94 УИК РФ, — добавили в пресс-службе ведомства.

На Урале есть колонии, где заключенные не жалуются на условия: прочитайте наш репортаж из образцово-показательной колонии-поселения. Также мы рассказывали, зачем сотрудников в свердловских колониях будут обучать технике гипноза.