«Про русский мир в Узбекистане стоит забыть». Екатеринбургский депутат — о путешествиях по Средней Азии

Не только российские власти, но и обычные граждане были вынуждены в последнее время обратить свои взоры на Восток. И если политиков интересуют новые экономические партнеры, то туристам нужно выбирать места, где провести летний отпуск.

Екатеринбургский депутат Константин Киселев для отдыха выбрал Узбекистан. Своими впечатлениями о нетуристической стороне старинного города Хива он поделился в дорожных заметках.

К нам поехали русские — это выгодно

Это ожидаемо Восток. Если Казахстан, судя по Северу, Алма-Ате и, конечно, Астане, борется за граничность, претендует на европейское понимание и признание (аналогичные, но в меньшей степени претензии у Бишкека), то Узбекистан и Ташкент даже не ставят таких вопросов.

Ташкент — абсолютно восточный город. С ментальностью, традициями, организацией повседневности. И в этом он понятен. Ясно, что Восток разный, ясно, что Бангкок, Хошимин, Тегеран и Ташкент резко отличаются друг от друга. Но везде виден именно Восток.

Начальство здесь — святое. Оно отдельно. Дистанция огромная. Начальство могут ругать, но всё равно это где-то там, где нас нет и не будет.

Ташкент и жители погружены в себя. Они живут сегодня и сейчас. Это повседневность, обыденность в степени. Им нет дела до глобального. О событиях на Украине знают, но оценки — только с точки зрения собственной пользы. «Нам выгодно. К нам поехали русские открывать пластиковые карты и покупать местные симки. Ходят по магазинам. Хорошо». Кто виноват? Что делать? За пределами рациональности. «Украинцы, которые приехали, пытались что-то организовывать, но им сказали, что не надо. Они и не стали. И правильно». Вот все оценки.

Банки на фоне проблем в России растут, делают свой гешефт. Гостиницы, даже не в июльский сезон — с приличной заполняемостью.

От России всё больше отдаляются, и тенденция продолжится. Есть русские, которые едут к нам, и это выгодно, а Россия, Белоруссия, Польша или Бельгия — всё равно. Какой Екатеринбург? Где это? Разговор с образованной женщиной в возрасте, которая прекрасно говорит по-русски. Вопрос о Екатеринбурге: «Это далеко от Ленинграда? Я была в Ленинграде».

Брат ты мне или не брат?

Русский язык уходит. Вплоть до того, что отказываются говорить. Не потому что не хотят — просто не знают. Иногда зовут на выручку кого-нибудь, кто хоть как-то. Даже говорящий сносно по-русски официант не знает слово «огурец». Гуглит и только потом переводит.

Если в Казахстане вывески на двух-трех языках, то здесь русский встретите не сильно часто. Он, скорее, остался (в метро, в банках по необходимости, в старых музеях и т. д.), но уже не воспроизводится толком.

При этом английский не появился. С моим незнанием английского, общаясь с молодым человеком, который этот язык учит и которому очень хотелось поговорить, я почувствовал себя минимум профессором английской литературы и одновременно Шекспиром и Эдгаром По. Так что про русский мир в Узбекистане стоит забыть. Совсем.

Вотсап не в моде, но очень часто есть Телеграм.

Спиртное — не везде. Я бы сказал, что редко, особенно в центре Ташкента. Выпить холодного пива в зной под зонтиком в кафе с вентилятором? Ну-ну. Это нужно искать.

Вообще здесь с продуктовыми не очень. Мелкие лавки. Рынок. Есть, конечно, магазины европейского типа — что-то похожее на наш небольшой «Перекресток» или «Пятерочку», но совсем не часто. Это не в каждом квартале. Много и много реже. Только восточные лавки с «Кока-Колой» и остальным расхожим ассортиментом.

Ислам становится модным. Говорят, что много молодежи искренне увлечены и веруют. Мечетей прилично. И строятся.

Сколько у меня родственников в Узбекистане? Десятки тысяч, если не миллионы! А я и не подозревал. Здесь все братья. Сколько раз меня назвали братом? От тех, кому за 80, до тех кому нет и 30. Даже русские обращаются именно так — «брат». От водителей, таксистов, официантов до продавцов всего в поезде: «Брат, пиво, водка, коньяк, виски?» Нет, спасибо, брат.

Два города на одном месте

Хива — уж очень поразительный город. Точнее, два города. Один — туристический, за стенами крепости. Старый город Ичан-Кала. Вторая Хива — большая часть поселения и по территории, и по населению, называется Дишан-Кала. Тут тоже много любопытного, но это так. На любителя, и если есть время. Я заложил на Хиву три дня, а готов был остаться и на дольше. Просто молча сидеть в кафе и на знакомых скамейках. Любоваться, бездумно перебирать мысли, напитываться запахами зноя, слушать слова, которых не понимаешь.

Я видел глиняные города Ирана, был во многих мединах городов Марокко, жил в пещере в Каппадокии — не перечислить. Старая Хива меня поразила. Она не лучше и не хуже Йезда или Феса. Она просто другая. Особенная.

Хива не скрывает, что она заточена под туризм. Но совсем не нужно напрягаться, чтобы увидеть город без торговых палаток, сувенирных лавок, продавцов и туристической полиции. Они исчезают естественно, становясь невидимыми, и ты остаешься один на один с городом и историей.

Вот Сим — старший сын Ноя. Едет через пустыню. Ему видения. Начинает строительство города, выкапывает колодец, пробует воду и произносит: «Хей вак!» — «Как хорошо». Отсюда и Хива. Потом вдруг оказывается, что глина, из которой Хива и из которой Медина, — из одного места. Или все-таки решение принял Соломон?

Сидишь, смотришь на город и видишь Сима, мудрого Соломона, первостроителей, в далекой знойной дымке — Медина, арабы на верблюдах, армии Чингисхана, слышишь крики сельджуков, читаешь планы узбекских ханов... Течет время, мелькают лица, Амударья меняет русло. Вот первый крик младенца, которого мы знаем как Аль-Хорезми. А вот он уже наблюдает за звездами и высчитывает окружность Земли. Это Хива. Хива сегодня. Через две с половиной тысячи лет.

Путешествовать лучше по памяти

Я прошел Ичан-Калу много раз насквозь, старался заглянуть в каждый двор, увидеть каждый дом. Я обошел ее по внутреннему радиусу, по внешнему и каждый раз оглядывался в тревоге: не упустил ли я чего-то важного? Конечно, упустил. Иначе и быть не может. Каждому путешественнику, уверен, Хива подарит что-то свое. Особенное.

Город из глиняного кирпича и самана. Глина с соломой. Сейчас строят если и не по той технологии, то саман применяют и на новых, и на реставрационных работах. Внешний облик не меняется. За этим тщательно следят. Есть всякие новодельные скульптуры, новые глиняные домики, но стиль сохранен.

Три огромных минарета — маяки-ориентиры. Не заблудиться, хотя логику в современной нумерации домов и ориентации улиц искать не стоит. Ее нет. Рядом могут находиться 12-й и 39-й дома одной улицы. Запоминаешь не улицы и номера, а реальное местоположение. Зашел в западные ворота, прошел минарет, свернул направо, там перекладывают плитку, кафе, потом — в проем между домами, тут лежит куча песка... Я пришел. Всё просто, как жизнь.

Два минарета достроены. Один как бы обрезан. Но, судя по основанию, должен был стать самым высоким и самым богатым по отделке. Это Кальта-Минар. Кальта — короткий. Минар — минарет. Какова была реальность? Не знаю. Хозяин моего гостевого дома рассказывает легенду: архитектор минарета подслушал разговор хана, который был в таком восторге от проекта и уже видимого результата, что посулил архитектору смерть, чтобы он, не дай Аллах, не построил ничего аналогичного нигде больше. Конечно, архитектор бежал. Хан остался с недостроем. Правда, историки говорят иное. Всему виной смерть самого хана. Я предпочитаю легенды.

Непобедимый поэт-богатырь

Нет нужды перечислять памятники, музеи (их около 20, билет на почти все стоит 120 тысяч сумов — примерно 700 рублей), мечети, мавзолеи, башни и ворота. Нужно видеть и чувствовать. Ходить по стенам. Вчитываться, всматриваться. Смотреть на резные хивинские колонны и двери. Говорить с мастерами, которые до сих пор режут дерево.

Вот мавзолей Пахлаван-Махмуда. Покровитель Хивы. Слышали о нём? А об Омаре Хайяме? А о Рудаки? А о четверостишиях рубаи? Мне повезло, я многое читал и знал, но абсолютно ничего — о Пахлаване-Махмуде. А его называют Омаром Хайямом Хорезма. Заслуженно.

Непобедимый богатырь, который специально проиграл лишь один бой, так как узнал, что его соперника в случае проигрыша казнят. Пришлось поддаться. По профессии скорняк. Шил шубы, шапки, чем и зарабатывал. И писал.

Умер примерно в 1325 году. Похоронили в собственной мастерской. И что вы думаете? К простому поэту-скорняку начали подхоранивать хивинских ханов. С чем это сравнить? К Лермонтову подхоронить Брежнева с Черненко.

Городские ворота, улица, канал: всё — его именем. Его псевдоним — Перья-Вали — стал боевым кличем, которым пугали врагов. Пахлаван-Махмуд писал на фарси. Пара переводов:

Сто гор кавказских истолочь пестом,

Сто лет в тюрьме томиться под замком,

Окрасить кровью сердца небо — легче,

Чем провести мгновение с глупцом.

И на злобу дня сегодняшнего:

Вина — виной: ей кара — искупленье.

Несправедливость горше преступленья!

В своих заплатах вор не виноват.

Чем зло пышней, тем мерзостней терпенье.

Призраки прошлого за красивым фасадом

Дишан-Кала — внешняя Хива. Хотите или нет, но вы с ней столкнетесь. Ваш поезд прибывает на вокзал, который, конечно, за пределами крепости.

Таксисты, таксисты и таксисты. Сразу отказывайтесь, если вы с рюкзаком. Если с чемоданом, то всё зависит от размера и веса. И естественно, что гостиница ваша именно в старом городе, ибо нет смысла жить в новом и каждый день ходить в старый. Если, конечно, вам не нужен бассейн и прочие фитнес-услуги.

Так вот, выходите и видите примерно в километре очертания минарета. Вам туда. Идете по прекрасной дороге — а скорее, вытянутой огромной площади. По бокам — современные скульптуры, школы, гостиницы, небольшие минареты, какие-то заведения. Всё новое, всё блестит, всё в стиле и цветах Хивы.

Но стоит чуть отойти — и видно, что тут было ранее: разруха, бедность, тяжелый труд, морщины, мозоли и непроходящая усталость. Можно этого не заметить, пройти по новоделу и просто зайти в старый город, где туризм и иной мир. Я же сую свой нос и за декорации.

Далее можно не выходить за пределы крепости, но ведь любопытство. И снова иду. Посвятить этому 10–15 тысяч шагов стоит.

Ребенок только научился считать, а уже торгует

Жителей в Хиве примерно 100 тысяч. По нашим меркам прилично. Но город низкий, раскинут широко. Если в Ичан-Кале бал правят глина и камень, то здесь уже арыки, парки, зелень, участки, где хоть что-то можно вырастить. Не так, чтобы много, но это уже не царство самановых домиков, гостиниц, раскаленного камня и солнца.

Всё по нормам Востока. Сердце города — рынок. Точнее, два. Беднее, но всё такие же буйные, живые, стремящейся за любые границы. Стоит посмотреть. Люблю восточные рынки. На них ощущение жизни кратно усиливается. Постоянное движение, шум, гам. Все куда-то что-то передвигают, катят, несут. Считают деньги, делают своему прилавку красоту, обманывают, сами обманываются, меняют. И еще тысяча действий.

Школы, детский парк развлечений в наличии. Мне нравится, что детская тема прямо очень заметна в Узбекистане. Школы и детские садики внешне вполне приличные. Дети и работают, и играют.

Кстати, о детском труде. Если бы в Узбекистане действовало наше законодательство, то пересажали бы всех. Ребенок только научился считать, а уже торгует морсом или подсобничает в кафе. У нас же только великовозрастным можно, а тяга современных детей самим зарабатывать огромна. Лет с 12–13 точно.

Куклы — это серьезно

Памятники стандартные: вот воины, вот труженики, вот знаменитые люди. Только мать, символизирующая скорбь по потерям и тяжелейший труд, привлекает взгляд. Но не более.

Магазины в своей массе всё те же — Pepsi Market и Coca-Cola Market, где стандартный набор: напитки, чипсы, лук, шампунь, мыло, сухарики.

Но есть и вполне приличные по размеру, по торговым технологиям. Вам в них. Во-первых, здесь фиксированные цены, во-вторых, иногда карточки, в-третьих, банально дешевле. Иногда в три с лишним раза. Условно говоря, местное пиво в Ичан-Кале — от 20–25 тысяч, в больших магазинах — 7–10. Вода, кола и т. д.: по всем группам товаров такая же закономерность. Кстати, метрах в пятистах от выхода из ворот старого города есть именно такой магазин.

Рекламы магазинов толком нет. Вывески стандартные, а потому не мог пройти мимо головы коровы, которая около мелкой мясной лавки. М-да, так себе рекламная находка.

Во внешнем городе тоже есть старые архитектурные памятники. Есть музеи в старых зданиях. Наткнулся случайно, например, на больницу имени наследника цесаревича Алексея, основанную в 1912 году.

Конечно, я не мог не зайти в кукольный театр Хивы. Сравнивать, конечно, нельзя. Наш — мирового уровня, здесь же — местный, всё на руках делают, но тоже гастролируют иногда. Были в Костроме, Новосибирске. В основном постановки на узбекском, но есть и пара на русском. Большинство детских, но есть и для взрослых.

Познакомился с директором. Попили чаю. Говорим об одном. Он: «Язык кукольного театра не знает границ». Я бы добавил: вообще язык искусства границ не признает.

Почитайте также, какие плюсы и минусы жизни в Узбекистане отметил россиянин, который перебрался на несколько месяцев в эту среднеазиатскую страну.

А еще обратите внимание на наши инструкции для путешественников по Казахстану и Абхазии: это не только колоритно, но и местами даже дешевле, чем на российском юге.

Если же вас интересует природная экзотика, но нет желания покидать Россию, обратите внимание на Дагестан: уральский велопутешественник поделился своими путевыми заметками и эффектными фотографиями.