Спокойные исландцы и цыганские законы: чем нас удивили истории уральского криминолога, который путешествует по миру

С начала этого года мы на E1.RU публикуем фрагменты книги Данила Сергеева «Криминолог вокруг света». В своих историях он рассказывает не столько о жизни других стран, сколько о темной ее стороне — криминале и преступном мире. В них раскрываются уникальные особенности разных народов — от цыган до бразильских племен. Сегодня мы решили вспомнить самые яркие моменты из рассказов Данила Сергеева, которые читали десятки, а порой сотни тысяч человек.

Преступления в Исландии — большая редкость. Данил Сергеев стал свидетелем одного из них. Это была авария, которая стала событием дня в местной маленькой деревушке.

Едем дальше. ДТП на дороге. Проезд закрыт до приезда полиции. В машине от скуки едим скир — вкусный местный йогурт. По вкусу и консистенции напоминает жирную сметану, но по факту жира в скире всегда меньше процента. Наблюдаем, как на ДТП съезжается всё окрестное население, словно на ярмарку. Привозят напитки, фотографируются и общаются. Одна из старушек — Гроа (произносится примерно как «кррроуа») Бьярнадоттир — проявляет к нам интерес. Из своей потрепанной «Вольво» с шумящей музыкой она выползает изрядно пьяной и с бутылкой колы в руках.

— Русские? Тут, в Битруфьордуре, на моей памяти еще не было русских. А я тут давно, и родители у меня из этого фьорда. У меня в бутылке не кола, это бреннивин! Я же исландка. Будете?

Весь свой дальнейший рассказ Кррроуа перемежала фразой «скота лока» — вероятно, это что-то типа «черт побери». Она одинока, дети выросли и уехали в Рейкьявик, к ней приезжают редко или вообще не приезжают. Живет на фьорде с овцами. Потихоньку сходит с ума то ли от одиночества, то ли от картофельного напитка. Из развлечений — такие же одинокие подруги и «Фейсбук», а также поездки на ближайшую автозаправку за продуктами, бреннивином и крепким пивом.

Тем временем приезжает полиция, оформляет ДТП, а заодно и проверяет шумную старушку на алкоголь. После проверки Гроа шепчет мне за спиной полиции:

— Ты видел, русский, что они со мной делают, эти полицейские? Скота лока! Но я умею дышать в их чертов прибор, спрятав мой бреннивин в себе! Скота лока!

Противоположность Исландии — Бразилия. Здесь преступность в некоторых районах живет и процветает. Даже человеку, который ничего не знает о местной культуре, известно, что в них лучше не заходить, особенно туристу.

Иду ниже. Чем ближе к главной улице, тем больше народу. Тетка несет мешок с живыми курами. Дети тащат тяжеленный баллон с газом. Старик курит вонючую сигару. А вот интересный дом европейского стиля, оштукатуренный. Богатый на вид. «Сегодня в фавеле есть и богатые. Конечно, они не переехали сюда специально. Просто разбогатели и остались здесь», — рассказывает продавщица отвратительного дешевого кофе по 2 реала за стаканчик.

Фотографирую улицу. Тут ко мне подбегает парень и просит удалить кадр, на который он попал: «Амигу, меня ищет полиция. Не хочу светиться». Удаляю кадр при нем. А потом восстанавливаю. Прости, амигу. Продолжаю допрос продавщицы кофе.

— Криминал есть. В основном это наркоторговцы. Зарплата дилера — 300 реалов в неделю (4500 рублей). Но сроки тюрьмы очень большие. Пять или восемь лет дают легко. А могут и убить. У меня многие друзья умерли так. А некоторые на войне.

— На какой?

— На войне между Росиньей и Видигал. Воевали трафикадорес — наркоторговцы, но много простых людей полегло. Так продолжалось до ноября 2011 года, когда Видигал заняла полиция.

— Как вы относитесь к полиции?

— Мы их ненавидим. Как раньше ненавидели банды. Но банды не убивали просто так. Там правила игры были понятны. Здесь всё сложнее. Банды ведь никуда не ушли, их просто не видно. Теперь нет стрельбы на улице, но ты можешь не понравиться UPP.

Всего гулял по Видигал 2,5 часа. Ограблен не был. Все-таки в фавелах Рио не зря существует правило: favela — safe, city — attention.

Снова Бразилия. Данил Сергеев однажды оказался в местном уникальном племени, которое живет так, будто его вообще не затронул мировой прогресс.

Камаюра впервые встретились с цивилизованным миром около 50 лет назад, но до сих пор не отказались от традиционного образа жизни. Например, они не носят одежду. Вообще. Естественно, находясь в Сан-Паулу, касики и его свита были в одежде. Но было заметно, как она им мешает. Камаюра — охотники и собиратели. Каждый день они рискуют жизнью в джунглях притоков Амазонки. Две недели назад племянник касики был убит и съеден пантерой. Племя организовано как демократия: всё решается на собрании мужчин. Женщина не может даже заходить в дом собраний.

В чем же причина такой сакрализации мужского дома, я так и не понял. Система наказаний в племени простая. Провинившемуся просто указывают на недопустимость такого поведения. Если повторяет — то тут два пути: изгнание или даже казнь. Казнят камаюра ударом палкой по голове. «Уважаемый касики, как часто приходится казнить?» — спрашиваю вождя. Касики меняется в лице, делает хитрую ухмылку: «Нас мало, бережем друг друга». Касики решает закурить, достает сигарету, жена без слов подносит вождю зажигалку. Курит касики Winston. Марка цивилизованная, но привычка-то родная, индейская.

Спрашиваю про смену власти в племени. «Будет избран мой сын, а какой, решит племя. Возможно, сыну придется защищать свою должность, даже убив конкурента, например, брата». Касики всё это произносит как само собой разумеющееся и понятное нам. Касики показывает жене что-то рукой, даже не смотря на нее. Жена приносит вождю воду.

Глядя на это, спрашиваю Гильерме: «В племени жены — рабыни?» «У них правило: в доме она королева, но за его пределами — никто».

Снова переносимся в Европу. Прогуливаясь с товарищем по столице Франции, Данил Сергеев ударился в размышления о толерантности. Местные жители уверяют, что все, живущие здесь, равны. Но вот некоторые факты, как посчитал криминолог, говорят об обратном.

Есть у меня парижский друг, адвокат, которому можно задавать нетолерантные вопросы. Может быть, они ему не нравятся, но отвечает как может. Спрашиваю, почему в оперном зале нет африканцев, а на улице — каждый второй. Я ожидал ответ про разницу культур, необходимость уважения традиций других народов и т. д. Но ответ был другим: у темнокожих нет денег на посещение оперы, ну и, наверное, им это неинтересно.

Набережная Сены. Сотни бегунов. Вопрос: а почему только белые бегают? Ответ: мигранты в это время на работе, ну и у них, наверное, нет проблем с лишним весом.

Район Сен-Жермен-де-Пре. Очень благополучный и дорогой. Удивляет отсутствие африканцев и выходцев с Ближнего Востока. Вопрос: где они? Ответ: а что им тут делать, здесь нет подходящей работы, да и стоимость жилья запредельная.

Заседание Исправительного трибунала (уголовного суда). В коридоре своей очереди ждут с десяток подсудимых. Не спрашивайте, какого цвета их кожа. Вопрос: белые не совершают преступления? Ответ: совпадение, белых тоже садят.

18-й аррондисман, станция Барбес-Рошешуар. В глаза бросается тотальное отсутствие белых лиц. Такое ощущение, что ты в Африке, самой настоящей Черной Африке. Люди ходят в национальной одежде, наплевав на парижский шик. Вопрос: а где белые? Ответ: этот район любят выходцы из Африки, они скупили все квартиры, поэтому у белых нет возможности тут селиться.

И, наконец, самая популярная история Данила Сергеева на данный момент. На E1.RU ее прочитали более 270 тысяч человек. Она посвящена цыганскому племени, живущему по обычаям, которые сейчас могут показаться дикими.

Расспрашиваю цыган про «романипэ» — цыганский закон. Община живет по своим правилам. Всем заправляют старейшины — главы родов. Ослушаться их не могут. Провинившихся подвергают суду. Суд созывается потерпевшей стороной. Самое суровое наказание — осквернение и изгнание из табора. Для цыган равносильно смерти. Оскверняют виновного ударом нижней женской юбки по лицу. Цыгане вообще боятся женских юбок.

— Русские цыгане строят многоэтажные дома. Но они нарушают закон, — рассказывает бородач. — Нельзя жить в месте, где женщина ходила над мужчиной. По второму этажу прошла, значит, осквернила всех мужчин на первом этаже. Поэтому мы, котляры, живем в одноэтажных.

Женщины тем временем приносят очередное кушанье и чай по-цыгански: с кусочками фруктов. Моя мама тем временем пошла с Ясмин на кухню изучать женские секреты. Чистейшая кухня, стерильный холодильник, всяческие современные кухонные приспособления.

— Сейчас без интернета никак, — продолжает бородач. — Даже цыганки теперь рецепты смотрят в Сети.

В домах цивилизованно, но самобытно. Есть всё: душевая кабина, телевизор, аудиосистемы. Но вот одной вещи нет — туалета. Допытываюсь у молодого парня по имени Лоло, чего это так. Ходил вокруг да около, пока не выдал: «Туалет — это скверна, по цыганскому закону скверны в доме не должно быть, поэтому только на улице». Кстати, именно на стене туалета сушатся те самые нижние юбки, которыми «казнят» провинившихся.

Прочитать все истории Данила Сергеева вы можете по этой ссылке.