«Расчеловечивание — зло»: екатеринбургский юрист вступилась за Собчак, взявшую интервью у скопинского маньяка

Екатеринбургский адвокат Юлия Федотова высказалась о новом ролике Ксении Собчак, в котором та взяла интервью у вышедшего на свободу скопинского маньяка Виктора Мохова, который четыре года держал в подвале и насиловал двух несовершеннолетних девушек. За это он провел в колонии 17 лет.

На Собчак в интернете свалилась критика за то, что она взяла интервью у преступника, да еще и денег ему за это заплатила. Опытный юрист на своей странице в Facebook объяснила, почему этот ролик важен и нужен. Публикуем ее пост целиком.

Про Мохова, расчеловечивание и Собчак. Сначала несколько базовых для меня лично тезисов.

1. Человек совершал, совершает и будет совершать преступления до тех пор, пока он существует. Пока у нас есть тело, мы будем убивать и насиловать.

2. Это — нормально.

3. Нормально не значит хорошо или одобряемо, а значит лишь обыденно, свойственно.

4. Насильник, убийца, маньяк, извращенец, садист — человек. Следовательно, обладает всеми правами и свободами, которые есть у представителя рода homo sapiens.

5. Отбывший наказание осужденный никому ничего не должен.

6. Каждый считается невиновным, пока обратное не будет доказано вступившим в силу приговором. Да и после — не факт.

7. Цензура — зло.

8. Концепция гипертрофированной генеральной превенции не работает. Смертная казнь/ПЖ не остановила ни одного «маньяка» из СССР/РФ/США/иной страны (Чикатило, Сливко, Головкин, Михасевич, Пичушкин, Банди, Гейси, Кемпер, Гонсалес и иные).

Интервью с «маньяками» — это замечательно. Также замечательно, что можно привести и позицию жертв. Это редкий случай: как правило, они мертвы. Такие репортажи — важно, нужно и — давайте не будем ханжами — интересно смотреть. И мне лично не очень понятно, почему в связи с историей Мохова возникло такое бурление в тырнетах.

Например, есть полный интернет прекрасных документалок «Криминальной России» из 90-х, где не только фрагменты интервью с «маньяками», но и трупы жертв показывают. Женщин в том числе. Возмущений на этот счет я не слышала.

Проблема в том, что он жив и вышел? Я понимаю желание потерпевших убить его. Для них это нормально. Но остальные-то куда? Есть административный надзор, который, безусловно, в его случае должен быть особенно тщательным. И, если он не исполняется, это проблема не граждан, в том числе осужденных, а государства. И в интервью Собчак единственное, что меня злило, — ее манера строить из себя умную и сострадательную, не являясь ни той, ни другой.

Расчеловечивание — зло. И неважно, в отношении кого оно происходит: женщин, геев, людей иных рас, национальностей, вероисповедания или осужденных. Даже тех, кто действительно совершил преступления. Я понимаю, что комфортно считать себя человеком, а преступника — нелюдью, отделившись таким образом от него, убеждая себя в том, что, мол я-то убийства никогда не совершу!

Вы уверены? Я лично насчет себя — нет.