«Правила стали исчезать, и Snickers вполне мог стать подарком без повода»: колонка ностальгии о 90-х

У каждого 90-е и воспоминания о них — свои, особенные. В этой колонке журналист, шоумен и просто активный екатеринбуржец Саша Цариков поделился своими 90-ми.

С чем у вас ассоциируются 90-е годы? У меня с возможностью делать что хочется и смотреть такие фильмы, какие хочется. Не уверен, что все читатели помнят, как появились кабельные каналы и видеосалоны, но это было чудо! Хочешь — часами гляди, как Джерри уничтожает Тома, а хочешь — узнай страшную тайну Хрустального озера. А еще лучше — отправься назад в будущее или на планету Арракис!

Девяностые — это неожиданно пришедшие яркие цвета, не только на экранах, но и в напитках, в куртках, на обложках книг и журналов, это возможность выбора, в чем идти в школу. Стало возможно самовыражаться, экспериментируя со стилем одежды и прической. А еще 90-е — это первые кроссовки, которые папа привез из Ирландии, джинсы с Кубы.

Когда я говорю, что в СССР цвета не было, это не метафора: моя новая красная лошадка на колесиках, кажется 1982 года выпуска, сразу же была такой выцветшей, словно стояла под палящим солнцем минимум лет семь, а новые вещи «оттуда» были ярче — это так важно для юных глаз, важнее классовой борьбы, марксизма и прочей ерунды. В частной жизни было очень мало свежего, насыщенного цвета, в отличие от государственной визуальной коммуникации — там бил наотмашь антитезисом насыщенный красный!

Если присмотреться, то очевидно, что цвет не только становится маркером идеологии, намертво прикрепленным к ней, он еще и зачищает, выдавливает прочие цвета. Если какие-то и остаются, то только те, которые смогут выгодно подчеркнуть Главный. Нечто похожее мы и сейчас видим в стране победивших идей Чучхе — авторитарное государство присваивает себе все цвета — взгляните на фото- и видеосъемку повседневной жизни или парадов в Северной Корее — буйство красок там лишь на стягах да на портретах Кимов.

Директивных решений о том, что носить и куда ходить, наконец не стало. Вот это апокрифичное «верной дорогой идете, товарищи» перестало быть правдой. Отличник из Симбирска XIX века не был ни мессией, ни Кассандрой и точно не знал, куда идти. Тому подтверждение прыжки из НЭПа в военный коммунизм, а потом в оттепель и из нее — в генсековский куколдизм.

Но самое главное, что подарили девяностые, — это очень практичные мечты. В пирамиде потребностей они просто обязаны присутствовать, иначе не будет вершины этой геометрической фигуры.

Важность «простого человеческого счастья» в Союзе профессионально изводили — замечательное слово «мещанин» (по сути, буржуа, то есть лицо, обладающее собственностью и существующее за счет доходов от нее) было нашпиговано таким количеством отрицательных коннотаций, что до сих пор производные от него являются ругательными.

Но проблема не только в слове. Частная жизнь планомерно уничтожалась — праздники и подарки к ним должны были быть только те, что придуманы и одобрены государством, и история с отменой хороводов вокруг елки — прекрасная иллюстрация. А если государство решает, когда и что тебе праздновать, то и подарки будут лишь по регламентируемым случаям и определенные — без вольтерьянства: гладиолусы на 1 Сентября, носки на 23 Февраля и веточка мимозы на 8 Марта.

И теперь таких ситуаций всё больше, благодаря такому подходу весь год можно превратить в предновогоднюю неделю, разве это не прекрасно? Знаю, что сложно сразу начать дарить подарки просто так, но тренировать эту мышцу можно на гендерных праздниках, а там и во вкус войдете. Только, пожалуйста, никакой пены и жухлых мимоз!

P. S.: Из-за той самой сцены в Back to the future, как только появилась возможность, я купил себе огромный пак белья от Calvin Klein.

А еще почитайте истории тех, кто выходил на митинги в 1990-х и 2000-х. Мы также рассказывали о екатеринбуржцах, которые запустили секонд-хенд за 10 тысяч рублей и сделали бизнес на одежде из 90-х.