«Я буду прыгать до тех пор, пока будут силы»: интервью с отцом погибшего уральского бейсджампера

Ровно 4 года назад в горах Франции разбился уральский бэйсджампер Ратмир Нагимьянов. С тех пор его отец Рим продолжил занятие сына. Несколько лет он готовился и в прошлом году совершил первый бейс-прыжок. Рим прыгнул со 140-метровой трубы в Сухом Логе. За последний год он решился еще на десять таких прыжков. Главная цель отца — взять ту же высоту, что и Ратмир, и прыгнуть с горы Эгюий-дю-Миди. Рим рассказал, как он готовится к этому прыжку.

— Расскажите, сколько высот вы взяли за этот год?

— 24 октября прошлого года я совершил первый бейсджампинг в Сухом Логе, с трубы высотой 140 метров. В ходе подготовки к этому прыжку у меня случилась небольшая травма, которая привела через несколько дней к вывиху плеча. Пришлось на полгода отложить все прыжки. До настоящего времени я совершил уже десяток с небольшим бейс-прыжков с трубы и вышек высотой около 100 метров. Моя цель — прыжки и полеты в вингсьюте (специальный костюм-крыло. — Прим. ред.) в горах, в тех же горах, что и Ратмир. В этом году я освоил полеты в большом вингсьюте Freak 3. Совершил в этом костюме около 60 прыжков с самолета. Достиг в этом хороших результатов и полностью контролирую полет в различных скоростных режимах.

— Как проходит полет в этом костюме?

— Ты прыгаешь с высоты 4 километра с самолета и открываешься на высоте примерно 1000–1200 метров. За это время пролетаешь от 7 до 8 километров по горизонту. В чем особенность этого костюма: без вингсьюта ты просто падаешь вниз, а с ним ты летишь на достаточно большое расстояние по горизонтали. От угла полета зависит скорость, по горизонтали ты разгоняешься от 150 до 270 км/ч.

— А если рассказать о таком прыжке для тех, кто слышит впервые?

— Полет в вингсьюте очень отличается от любого другого. Ты летишь дольше, чем если просто падаешь с парашютом. Весь процесс длится около 3 минут, за это время можно много чего сделать. Есть понятие «качество прыжка» — это соотношение расстояния, которое ты пролетаешь по горизонту, к тем метрам, которые ты падаешь вниз. Чем больше ты пролетишь по горизонтали, тем оно выше. Максимальное качество моего прыжка — 4, если я по горизонту пролетаю 4 метра, то в это время вниз падаю всего на метр. Получается, больше летишь по горизонту, чем опускаешься. А это уже хороший показатель.

Есть прыжки и на скорость — ты разгоняешься быстрее обычного, до 300 км/ч, но тогда и качество меньше. Во время горизонтального полета ты отрабатываешь какие-то повороты, взлеты, горки делаешь. Сначала ты разгоняешься, потом меняешь конфигурацию тела, и либо летишь по горизонту, либо даже подлетаешь, это и называется «горка».

— А как вы рулите в небе?

— Ты можешь повернуть направо, налево, как самолет. Можешь больше угол задать и быстрее падать. В полете в основном поворачиваешь головой, немного помогаешь ногами или руками, и получается вполне управляемый полет.

— Какое расстояние вы пролетаете?

— Летчики отвозят нас на 7–8 километров от аэродрома, и ты летишь обратно, а над аэродромом открываешь парашют и приземляешься.

— Сколько парашютов есть у вас во время прыжка?

— Когда ты прыгаешь с самолета в вингсьюте, у тебя их 2. Это при прыжке в бейсджампинге парашют один, потому что ты прыгаешь с небольшой высоты. Для полета в вингсьюте нужны высокие горы, самые подходящие в Европе, где прыгал Ратмир, — Франция, Италия, Швейцария.

— Ваша следующая цель — это...

— Почти все начинающие вингсьют-бейсджамперы впервые прыгают со скалы Монте Бренто в Италии, это где-то 500 метров отвесной скалы. Я планировал начать такие прыжки уже осенью этого года, но введенный карантин помешал этим планам.

— Какие прыжки были у вас в этом году?

— Я прыгал со 100-метровой вышки и с трубы 140 метров в Сухом Логе.

Меньше времени на раскрытие и исправление ошибок, у тебя есть 1–2 секунды, и нужно открывать парашют.

— Что вы чувствуете в момент падения?

— Когда прыгаешь, ты отрешаешься от всего. Для тебя перестает существовать мир, все остается в стороне. И страх, и ожидание, даже этот прыжок — все исчезает, и остается только твое сознание. Нет ни страха, ни радости, никаких ощущений.

В начале было очень страшно, к этим прыжкам я шел довольно долго. Даже с самолета было страшно прыгнуть. Там больше боишься не самой высоты, а закруток, непредвиденных ситуаций, которые тебя могут отвлечь, каких-то травм. Страшно, что я потом не смогу прыгать. Я начинал с прыжков с веревкой, и тогда страх был. А когда я пришел в бейсджампинг, все исчезло.

— Как вы готовитесь к новым высотам?

— Среди недели я бегаю, занимаюсь гимнастикой и йогой. Можно сказать, что всю неделю готовлюсь к прыжку, думаю, как сделать лучше. Жена меня поддерживает, ездит со мной на аэродромы, психологически это очень помогает. Внучке Алисе уже 3 года, ей говоришь: «Дедушка поехал на аэродром прыгать с самолета», и она уже понимает. Но с собой мы пока ее не брали. Только рассказывали, как летают самолеты и люди.

Когда прыгал Ратмир, у меня даже не было мысли, хотя он предлагал мне попробовать. А после его смерти я поставил себе цель — прыгнуть с той же горы, с которой сын сделал последний прыжок. Я буду прыгать до тех пор, пока будут силы.

В апреле 2017 года Рим совершил первый прыжок с башни, чтобы испытать эмоции сына. Родители Ратмира приезжали на место его гибели во Францию.