Лидер уральских мусульман: «Когда нет мечети, собираются в подвалах»

Внешность у главы уральского Духовного управления мусульман Артура Мухутдинова совсем не восточная.

— Удивляетесь? Но говорят, что татары казанского происхождения именно такие — с голубыми глазами, русоволосые, — объясняет он.

Мы встретились с Артуром хазратом в самой большой на сегодня мечети Свердловской области — Медной мечети в Верхней Пышме. Артур хазрат Мухутдинов возглавляет Духовное управление мусульман Свердловской области. Он полпред муфтия Равиля Гайнутдина в УрФО. Окончил Восточный факультет СПбГУ — старейший в России факультет востоковедения, его ректор — Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа. Светское образование — Челябинская академия культуры и искусств.

Беседовали мы, наверное, на самую больную для мусульман Екатеринбурга тему — строительство соборной мечети. Недавно власти предложили мусульманам список мест, которые готовы отдать под строительство соборной мечети. Ни одно не подошло.

— Сколько сейчас мусульман в Свердловской области?

— Разные ведомства называют разные цифры. По нашим данным, около 400–500 тысяч человек. Из них около 250 тысяч — коренные жители Урала, татары и башкиры.

— Остальные мигранты?

— Да, мигранты, приезжие из республик Средней Азии. Есть граждане России из кавказских республик нашей страны. В Екатеринбурге, по нашим данным, коренных мусульман от 60 до 90 тысяч. Вместе с мигрантами — 100 тысяч.

— При этом сколько у нас мечетей?

— Капитальная одна, на Химмаше. Это именно мечеть, оформленная по документам. Остальные три мечети — по сути просто молельные комнаты на Репина, на Бажова и на Шаумяна — Чкалова. Сейчас мечеть «Маулид» под угрозой сноса (это район цыганского поселка, который идет под снос в связи с будущей застройкой. — Прим. ред.). Это старейшая мечеть в городе. Еще в 1982 году мусульмане выкупили жилой дом. Так получилось, что на землю и здания документов нет, тогда их не оформили. Сегодня землю изымают под муниципальные нужды. И хотя застройщики уверяют, что не будут сносить мечеть, ситуация патовая.

А здание попало под дорожный проект между Верхней Пышмой и городом. В 2019 году мечеть «Нур-Усман» на Декабристов оказалась под бульдозером (напомним, еще губернатор Россель обещал мусульманам отдать это место под соборную мечеть, а пока не построят — установили временную, сейчас на этом месте возводят Ледовую арену). В 2020-м — проблема сноса мечети «Маулид». Для верующих людей это больно. Хотя спасибо властям, что мы договорились с ними о месте для новой районной мечети на Сортировке.

— Сколько надо мечетей, чтобы во время праздников не было столпотворения, верующие не перекрывали улицы?

— В каждом районе по небольшой районной мечети. И соборная — она нужна Екатеринбургу как столице Урала. Места не хватает, верующие молятся на улице, в холода, под дождем. Нам не нужна помпезная, большая, с лифтами. Пусть это будет не очень большая, но в центре деловой активности.

— Где именно?

— Нам не обязательно, чтобы она стояла на всеобщем обозрении, на пруду. В сквере, понятно, тем более не хотим. Когда нам предлагали участки под мечети, которые оказывались в парковой зоне, мы отказывались.

— А где предлагали?

— На улице Восточной возле оптико-механического завода, на Фурманова — Белинского, возле многоэтажного дома на улице Ткачей, на берегу Шарташа — там есть заболоченный участок. Их было около десяти — ни один не подошел. Или парковая зона, или далеко от транспорта, или у участка уже были хозяева.

— Про землю на месте снесенной телебашни можно забыть?

— Однозначно сложно сказать. Потому что постановление губернатора Свердловской области Росселя о распределении земли под строительство соборной мечети никто не отменял. Юридически это земля под строительство мечети.

— Будете продолжать борьбу за этот участок или смирились?

— У нас был непростой диалог с представителями власти, пришли к пониманию. Они признали, что соборная мечеть нужна Екатеринбургу, что она должна находиться в центре. Но, где именно, пока нет понимания. Проблема соборной мечети встала особенно остро, когда случилось противостояние в сквере. (Мусульманам стало обидно, что православные храмы претендуют на самые лучшие места в городе, а мечетей не хватает, и они обратились с открытым письмом к властям. — Прим. ред.)

— Вы во время противостояния в сквере на чьей стороне были? Или неполиткорректно вам это говорить?

— Дело не в политкорректности, я отвечу. Мы за строительство храмов. Это нужно людям, верующим. Другое дело, что мнение горожан надо слушать. Вопрос уже давнишний, пройденный. И слава Богу, что ситуация разрулилась, что власти пошли навстречу, стали разговаривать с людьми.

— Жители ближайших домов протестовали против строительства мечети на Сортировке. Почему, как вы думаете?

— Я не знаю, кто против, я не видел лично этих людей. Мы читаем в СМИ, что кто-то собирает подписи против возведения мечети. Уверен, что эти люди не выступают против религии. Скорее, это непонимание. Им кажется, что мечеть принесет им какой-то дискомфорт. Мы общаемся с жителями Сортировки, там очень много мусульман, кто работает на Таганском ряду, много коренных мусульман, кто живет рядом с будущей мечетью. Возможно, есть какие-то провокаторы, кто собирает подписи. Какая у них цель? Расшатать лодку? Вторая причина такого отношения в том, что сказывается атеистическое прошлое нашей страны. Не строительство мечети приведет к протестам, а снос действующих религиозных объектов и запрет на их строительство.

— Местные объясняют, что опасаются шумных мусульманских праздников. Рядом детский садик...

— Да, есть много стереотипов вокруг мусульман. Например, то, что будут резать баранов на глазах у всех. Этого не может быть! Прилюдный забой жертвенных животных запрещен. Только в специальных местах, с соблюдением всех санитарных норм. Если кто-то из горожан заметит подобное, можете сообщать нам, в наше управление, все контакты можно узнать на нашем сайте. Мы обязательно будем разбираться во всех нарушениях общественного порядка.

— Недавно к вам в Медную мечеть летчик Дамир Юсупов приезжал. Он ваш прихожанин?

— Нет, он у нас первый раз. Я его пригласил. Он живет в Полевском, там тоже есть мечеть. К нам он приехал в свой выходной. Мы пригласили людей-прихожан, гостей, я позвал главу Верхней Пышмы. Все хотели увидеть настоящего героя.

— О чем спрашивали Дамира?

— Что чувствовал, когда сажал самолет. Он сказал, что такие ситуация показали, что все в руках Создателя, который дал ему его руки, и они сделали то, что было нужно в эти секунды. Он очень скромный человек, сдержанный, для мусульманина это важное качество.

— Своим авторитетом он может вам помочь со строительством соборной мечети в центре…

— Не хотим специально никого использовать. Все в курсе ситуации. Мы не хотим столкновения интересов. Хотим, чтобы нас слышали, видели, шли навстречу.

— Известные олигархи Козицын, Алтушкин строят храмы, то есть они известны как православные меценаты. Кто спонсоры мусульман?

— Как говорится, не оскудеет рука дающего. К примеру, УГМК не только храмы строит. Нашу Медную мечеть, например, построили на средства УГМК — президент УГМК Искандер Махмудов. Он помогает. И много бизнесменов федерального уровня готовы поучаствовать. Просто есть понятия в исламе: левая рука не знает, что делает правая. То есть стараются не афишировать. Конечно, меценат узнается. На Сортировке на строительство новой мечети УГМК пожертвовала 11 миллионов, плюс 5 миллионов — частные инвестиции, пожертвования.

— На строительство соборной мечети на месте, где сейчас планируют построить Ледовую арену, пожертвовал российский бизнесмен Алишер Усманов.

— Он пожертвовал 8 миллионов рублей на строительство будущей соборной мечети. Денег никаких мы не получали, как и документов на землю. Всё проходило через фонд губернаторских программ, даже пожертвования обычных мусульман шли на этот счет.

— Где сейчас эти деньги?

— Фонд до сих пор существует. Якобы все деньги-пожертвования были потрачены.

— На что? На сваи под мечеть (под строительство соборной мечети уже были забиты сваи. — Прим. ред.)?

— Не можем найти ответа на этот вопрос...

— Практически возле всех нововозведенных православных храмов всегда очень симпатично организовано ближайшее пространство: детские площадки, цветники. А вы подобную инфраструктуру вокруг мечетей создавать планируете?

— В будущем планируем вокруг мечети на Сортировке облагородить территорию, взять под опеку родник, который находится рядом, открыть духовно-просветительский мусульманский центр. Возможно, откроем поблизости магазины с экологически чистой продукцией, рестораны. Главное — быть открытыми, не закрываться за забором от людей. Показать, что мы мусульмане — мы свои, коренные, мы такие же граждане — платим налоги. У нас до революции были мечети в городе. Знаменитая семья Агафуровых — купцы строили мечети и медресе (школы мусульманские), они открыли мечеть на Студеной (сейчас улица Маршала Жукова, мечеть давно снесли. — Прим. ред.). Семья Богатиевых, известных купцов, в своем доме на улице Коробковской (сейчас Октябрьской Революции. — Прим. ред.) содержала мусульманскую молельню. Дом, кстати, стоит до сих пор. Так что мусульмане — часть истории нашего города. И отсутствие соборной мечети — это неуважение к коренным жителям Екатеринбурга.

— Отторжение у некоторых горожан вызывают, конечно же, не коренные мусульмане. Многие недолюбливают мигрантов, приезжих.

— Вопрос опять в предрассудках, в неверных стереотипах. Трудовые мигранты — это люди, которые трудятся, работают, зарабатывают кусок хлеба себе и своей семье. Многие получают российское гражданство, занимаются образованием. Уже есть среди них и учителя, и врачи. Проблема мигрантов есть не только в нашей стране. Почему мы забыли, что когда-то жили в одной стране, их деды вместе с русскими, татарами, башкирами воевали и победили фашистов в Великой Отечественной войне. Они живут с нами, работают для нас. И нам нужно работать с этими людьми сейчас, адаптировать их.

— Как вы адаптируете?

— Например, у нас при мечети проходят образовательные курсы по воскресеньям. Это курсы по исламу. Эти уроки могут посещать бесплатно все желающие, попутно изучая и практикуя русский язык. Проповеди ведем тоже на русском. Мечеть — мощный центр адаптации. Говорим о том, как нужно понимать ислам, даем его каноническую суть с его гуманистической основой. Это как раз работа по профилактике экстремизма, радикальных направлений в исламе. Мечеть — это еще и центр профилактики экстремизма.

Правильный или радикальный, с идеями, чуждыми исламу?

— Вы готовы установить видеокамеры в мечети, если этого потребуют правоохранительные органы.

— У нас в нашей мечети есть 16 видеокамер. Это абсолютно нормально. Вот посмотрите литературу, зайдите в нашу библиотеку. (Артур хазрат показывает книги.) Вот, пожалуйста, история Корана, священный Коран с комментариями — толкование Корана. А вот научные работы.

— Эти научные труды читают мигранты с Таганского ряда? Разнорабочие, строители, дворники?

— Они читают более простую литературу. Вот, например, исламское право, религиозные обряды. Часто мы обсуждаем с прихожанами трактовки многих понятий в исламе. Спрашивают, например, кто такие шахиды, что такое джихад...

— Ну вот в понимании многих, далеких от ислама людей при слове шахид — сразу не очень хорошие ассоциации: пояс шахида, джихад — священная война против неверных. А вы как объясняете?

— Объясняем, что, говоря «неверные», ты уже сразу окрестил, дал оценку человеку как инакомыслящему. Есть неверующие, это просто другая категория людей. Это во-первых. Во-вторых, рассказываем, что джихад когда-то объявляли в СССР фашистским захватчикам. А изначально джихад означает усердие, что большинство шахидов — священномучеников в переводе на русский — умирали в постели, а не на поле боя, то есть имеется в виду их мирный, спокойной образ жизни. И самый большой джихад — борьба со своими страстями и слабостями. Вот так мы объясняем нашим прихожанам основные понятия ислама. Этим самым держим руку на пульсе. Всё недоверие идет от незнания.

— Медная мечеть очень красивая. Зайти посмотреть может любой?

— Да, человек любой веры и национальности. Не надо бояться, опасаться, что не примут. Приезжайте в нашу Медную мечеть в Верхней Пышме по адресу Октябрьская, 26. Зайдите, подойдите к охраннику, любому человеку, которого увидите на входе. Объясните, что хотите посмотреть. Покажут, расскажут историю. Нашу мечеть расписывали турецкие художники по канонам исламской живописи. Это рисунки в стиле времен Османской империи. Заходите, мы открыты для всех.