«Бралась за любую работу, кроме проституции». Исповедь мигрантки, которую украли в 17 лет

Мигрантка из Узбекистана Диларам приехала на нашу встречу на новенькой «Ладе Гранте», которую недавно купила. У нее двое детей, муж и без пяти минут собственный бизнес. На фоне многих соотечественниц в униформах и со швабрами в руках она выглядит настоящей бизнесвумен: укладка, макияж. Хотя в багажнике под рукой всегда есть рабочий халат.

Обычная советская школьница Диларам училась на пятерки, мечтала поехать в «Артек», поступить в институт и стать учительницей. Но в 17 лет ее похитили на чужой свадьбе. Вместе со всеми ее мечтами. После семи лет жестокости и издевательств она решилась сбежать от нелюбимого мужа в Россию. Торговала на рынке, работала грузчиком, уборщицей, маляром. За десять лет она испытала все «прелести» мигрантской жизни: ее депортировали, у нее забирали детей. Но она смогла выстоять и даже создать свое дело. Сегодня Диларам готова впервые рассказать свою историю, чтобы дать надежду другим.

Меня украли на свадьбе у подруги. Мы ехали с праздника домой, но до дома меня не довезли. На другой день он отправил к родителям сватов. Я была против, но моего мнения никто не спрашивал. Он меня бил, унижал, но родители сказали, что другого выбора у меня теперь нет, никто больше замуж меня не возьмет.

В девяностые годы наши соотечественники начали уезжать в Россию на заработки. Торговали там на рынках овощами. И мои родные отпросили меня у мужа — якобы чтобы я помогла им, потому что русский я знала очень хорошо. Он отпустил, но мой паспорт был у него. Я сбежала без паспорта. Тогда, в девяностые, были другие времена: я просто дала деньги проводнику и он посадил меня в вагон. В России, в Астрахани, я торговала морковкой на рынке, потом вещами. Ночами подрабатывала грузчиком. Вырвавшись на свободу, я поняла, что больше к мужу не вернусь. Через полгода я приехала к нему внутренне уже другим человеком и забрала свой паспорт. Он уговаривал остаться, просил не уходить, я сказала: подумаю. Но точно знала, что не вернусь.

С 94-го года я жила в России. С рынка ушла на стройку, работала разнорабочим, маляром, научилась красить, шпатлевать. Я бралась за любую работу, кроме проституции. Бывало, наши же земляки предлагали. Говорили: да рано или поздно все равно найдете себе узбека или таджика и будете жить. Но гражданский брак по любви и проституция — это разное. Никогда, как бы плохо ни было, нельзя переступать через такое.

Через какое-то время я познакомилась со своим новым мужем. Он таджик, хорошо говорил на русском, когда-то учился в военном училище в Сызрани. Как и многие мигранты, приехав в те годы в Россию, стал работать на стройке. Оформлять отношения после первого неудачного замужества я не спешила. Расписались мы только спустя 16 лет жизни вместе, когда старшей дочке было уже 13 лет. Мы работали с ним вместе в одной бригаде на стройке, потом вместе переехали в Екатеринбург.

Помню, как только приехали в Екатеринбург, должны были поехать на объект — штукатурить квартиры. Ночевать должны были у знакомых. Детей мы на время отвезли к родным в Узбекистан. Знакомые-земляки, на которых мы надеялись и которые должны были нас приютить в тот первый вечер, бросили нас, не позвали нас к себе. Мы ночевали на пенопласте в еще не сданном доме, нашли рассыпанные кем-то сухарики-кириешки, размочили в воде и ели. Потом, через два дня, прораб заплатил нам за штукатурку квартиры 10 тысяч. Это нас спасло. После мы нашли работу на стройке в Чебаркульской военной части. Мы работали добросовестно, поэтому платили нам всегда хорошо. Заработали за два месяца 600 тысяч рублей на бригаду. Помню, муж — он был бригадиром — дал мне сто тысяч и сказал: скорей забирай детей из Узбекистана.

«Меня объявили в розыск, а детей забрали»

Как-то опека изымала у меня детей, отправляли в приют. Я в это время находилась в Узбекистане, в следственном изоляторе. Сейчас поясню, как это получилось. Мы работали на объекте, вызвали из Узбекистана через знакомых бригаду земляков. Заказчику не понравилось, как отштукатурили некоторые комнаты. Муж-бригадир сказал: или переделывайте, или вам не заплатят. Наутро пять человек уехали. В Узбекистане они написали на меня заявление, что мы их насильно удерживали в каком-то подвале, хотя все мы жили в строительных вагончиках.

Меня объявили в международный розыск, кажется, статья то ли за торговлю людьми, то ли за удержание. Я срочно поехала в Узбекистан, сама пришла в полицию. Меня поместили в камеру. Дети остались в России, опека вместе с полицией пришла в квартиру, которую мы с мужем снимали в пригороде Екатеринбурга. Сына и дочь забрали в приют. Через два месяца уголовное дело против меня прекратили, потому что это была неправда и клевета. Меня освободили. Еще несколько месяцев я вытаскивала детей из приюта, нужно было доказывать, показывать, в каких условиях они будут жить. Собирать справки. Я злилась, говорила: вы лучше со своими алкоголиками и наркоманами разберитесь. Вы ведь, когда забирали, видели, что дети сыты, чисто одеты, в комнате порядок. Наконец, вернули.

Русские друзья и деньги с риском для жизни

Сейчас я работаю в такси на собственной машине: «Ладу Гранту» купила в кредит, оформить кредит помогли русские друзья. Говорят, мигрантов не любят. Но никогда за всю свою жизнь в России я не сталкивалась с негативом по отношению к себе, мол, понаехали. Наоборот, часто мы становились друзьями с теми людьми, у которых делали ремонт. С одной семьей, чью квартиру много лет назад ремонтировали, мы вообще породнились, дети в каникулы ездят к ним в деревню на дачу, «погостить у бабушки», друзья тоже бывают у нас в гостях.

Негативные, неприятные моменты были только во время моей работы в такси. Но это случается у всех таксистов. Один раз в такси ко мне начал приставать пьяный пассажир: поехали сейчас ко мне. Чтобы не провоцировать его, не злить, я со всем соглашалась, боялась, что набросится, начнет душить. Доехала до людного места, машину поставила на аварийку: выходи. Это было недалеко от «Таганского ряда», рядом киоски с шаурмой, где работали узбеки, таджики. Я могла бы заблокировать его в машине, позвать на помощь, потребовать, чтобы он мне заплатил. Но не стала разжигать конфликт: побьют — потом бы пришлось отвечать им. В другой раз дедушка-пенсионер посадил пьяного внука в машину, он начал бросаться на меня. Я сказала деду, что не повезу. Внук, выйдя, начал бить мою машину по капоту, поцарапал. Пьяного увела бабушка. Дедушка чуть не плакал, просил не вызывать полицию за царапины. Я, конечно, пожалела деда, даже деньги ему вернула за несостоявшуюся поездку.

«Святые» родители и умные дети

Я никогда не обижалась на своих родителей за то, что не поддержали меня, не пускали меня домой после насильного замужества. Мама не виновата ни в чем. У нас папа командовал. Но и на него обиды не было никогда. Просто у нас такие традиции, даже если родители бьют, а меня били и мама и отец, или выдают насильно замуж — они все равно самые лучшие, святые.

Со своими детьми я, конечно, не так обращаюсь. Хотя держу их в строгости, особенно старшую дочь. Ей 17 лет, одиннадцатиклассница. У нее все должно сложиться по-другому, не как у меня. Она обязательно закончит институт, получит высшее образование. Да, все домашние дела — уборка, приготовление еды, забота о младшем брате — все на ней, пока я работаю. Остальное время она учится. Но ближе к экзаменам я освобожу ее от всех домашних дел, и тем более когда поступит в институт, она должна заниматься только учебой, карьерой.

Я считаю, что все эти ограничения — для ее же блага. Я хочу, чтобы у нее все сложилось благополучно, не так, как у меня сначала. Она должна твердо стоять на ногах, суметь сама себя обеспечивать. Не зависеть от мужчины. Согласитесь, все может быть в жизни, может замуж неудачно выйти, разные бывают ситуации. Я не хочу ей такого зависимого бесправного будущего. Когда у девочки есть образование, профессия, это ей дает возможность не зависеть от мужа.

Дочка — умная девочка, все понимает сама: учится, старается. Собирается поступать в медицинский институт. Сыну сейчас 13 лет, учится так себе, не понимает еще, как важно получить образование. В семье с детьми мы говорим только на русском языке, для них это родной язык. Я не буду настаивать, чтобы дети выходили замуж за узбеков, таджиков, или ставить условия: обязательно за мусульманина. Это должен быть их выбор. Главное — чувства, любовь, равноправие, уважение в браке.

Мечта — свой дом и отпуск на море

За все эти годы я так и не оформила российское гражданство. Меня не раз штрафовали, депортировали. В этом только моя вина, безалаберность. Мой муж уже давно собрал все нужные документы, прошел все этапы и стал гражданином России. Детям я тоже только сейчас оформляю гражданство, хотя можно было все сделать раньше. Через неделю я получу РВП (разрешение на временное проживание), потом вид на жительство, после этого могу подать на оформление гражданства.

Как только я получу РВП, я сразу открываю свой бизнес, регистрирую свое ИП — клининговую компанию. Будущий штат сотрудников, план работы — все уже есть. Все будет по закону: налоги, официальное трудоустройство. Когда я смогу оформить кредит, купим собственный дом недалеко от Екатеринбурга у друзей, потом — собственную квартиру. Пока мы снимаем квартиру за тридцать тысяч в месяц.

Ближайшим летом мы наконец поедем всей семьей отдыхать на море, в Крым. Море все мы увидим первый раз. Дети каждую осень говорили: «Мама, одноклассники пишут сочинение о морях, на которых они побывали летом, а нам нечего написать». Я шутила: «Посмотрите море по телевизору и сочините, это же сочинение». Вообще, Крым — моя детская мечта. Как же я завидовала одноклассникам, которых как-то наградили поездкой в «Артек», а я не прошла из-за оценок по математике! И тогда уже я загадала, что обязательно побываю там.

Нельзя терпеть

Сейчас я как могу помогаю другим женщинам, некоторым своим соотечественницам, с которыми встречаюсь. Внушаю им, что нельзя терпеть (быть жертвой). Некоторые жалуются: пьет, бьет, но куда я от него денусь с двумя (тремя, четырьмя) детьми. Я говорю: ты должна жить своей жизнью ради детей. Развод — это плохо, но если он тебя пьяный из дома с детьми выгоняет, то не надо жить с таким. Я могу помочь устроить их здесь на работу, чтобы женщина встала на ноги, стала самостоятельной. Вместе с правозащитниками из Екатеринбурга помогаем мигранткам, которые попали в трудную ситуацию. Сейчас у одной такой работодатель забрал паспорт, бил, держал взаперти. В итоге она, как я когда-то, сбежала без документов. Сейчас мы будем возвращать ее паспорт через консульство.

Хотя и в Узбекистане закон сейчас на стороне женщин. Недавно я побывала на родине для оформления российских документов. Оказывается, сейчас там за похищение невесты жених-насильник сразу заработает себе тюремный срок. Можно пойти к уполномоченному по правам человека, работают кризисные центры для женщин — жертв домашнего насилия. Есть специальные квартиры, где женщин могут приютить. Это важно, я же помню, как мне много лет назад просто некуда было пойти. Но проблемы есть, конечно: низкие зарплаты, выпускники институтов вынуждены ехать сюда на стройки. Есть над чем работать. Но все равно все меняется к лучшему, если сравнивать с прошлыми годами. Сама я считаю, что в своей ситуации я добилась успеха сама и буду добиваться дальше.