«Я строю то, чего в России не существует»: в глухой уральской деревне появится общественный центр

В последнее время Гузель Санжапова, развивающая маленькую уральскую деревню Малый Турыш, стала настоящей медийной звездой. Она строит в деревне общественный центр, дает интервью федеральным каналам и выступает на крупнейших российских форумах. Ее поддерживает Владимир Шахрин и другие звезды, а недавно она заставила зал аплодировать стоя после своей речи в Новгороде. Мы пообщались с Гузель и спросили у нее, как обстоят дела в деревне, что будет в ее общественном центре и о том, как справляется с хейтерами. Деньги на изменения в деревне - детскую площадку и создание инфраструктуры - она получила с помощью краудфандинга, то есть ей скидывали деньги все желающие. Если вы тоже хотите помочь Гузель, вы можете это сделать вот здесь.

— Что сейчас происходит с общественным центром?

— Производство работает, сейчас у нас готов брус. За него еще нужно будет доплатить 1,3 миллиона рублей, это мы планируем сделать на следующей неделе. Общая сумма строительства центра — около 18,5 миллиона рублей. Абсолютно понятно, что мы заступаем в зиму на монтаж каркаса здания. Здание большое — 800 квадратных метров, 2 этажа.

— Не боишься, что это здание будет пустовать, а все усилия окажутся напрасны?

— Назови мне, пожалуйста, площадку, куда бы ты поехала отдохнуть с семьей и друзьями и которая бы выглядела как нормальный, европейский минимализм с хорошей кухней, и чтобы у тебя ловил телефон в радиусе 200 километров от Екатеринбурга? Я тебе так скажу: у нас огромный, пустой, неокученный рынок. То, что касается туристических возможностей. Потому что нормальных гостиниц, хорошего сервиса на Урале не так много. Если мы говорим про область, а не Екатеринбург, Пермь или Челябинск. Если год назад мне было страшно, что центр будет пустовать, то сейчас — нет, не страшно.

— А есть ситуации, когда кто-то увидел твои горящие глаза, вдохновился и тоже начал что-то делать?

— Подожди, давай не будем какие-то заслуги мне приписывать. Что я наблюдаю: в районе есть предприниматели. У кого автомойка, у кого магазин, у кого ресторан. Взять и начать налаживать коммуникацию среди местных бизнесов — это неимоверно важная задача. Просто потому, что как только предприниматели начинают коммуницировать, так они сразу начинают находить общие интересы, цели, и начинают менять среду вокруг себя. И эту функцию сейчас никто не исполняет, и мне было бы очень интересно с этим работать. Когда у тебя есть коммьюнити работающих предпринимателей, они с радостью отдадут свой опыт тем, кто будет за ними. А сейчас поколение тех, кому 14–15 лет, которое еще не определилось, что хочет делать, но умеет считать и интересуется всем — оно не маленькое. И ты же прекрасно понимаешь, что в окрестных деревнях сейчас довольно много детей, у которых уже не будет возможности куда-то поехать получать образование, просто потому, что у родителей нет денег. Поэтому абсолютно точно есть с кем работать в образовательном пространстве, и это одна из первейших задач. Зачем еще нужен центр: люди, которые будут приезжать к нам в гости, как правило, будут совсем необычными. Это будут люди со своими компетенциями, из городов, которые также могут отдать свои знания нам в деревню. И довольно много людей, кто хотел бы поделиться своим опытом, — мы им эту возможность с радостью предоставим. Плюс есть проблемы со свежим хлебом в деревне. Все это планируется в нашем центре, и это там будет — там мы запустим пекарню, потому что в деревне должен быть свежий, теплый хлеб. И моя задача — сделать так, чтобы за этим хлебом ездили из соседней деревни, потому что я хочу, чтобы он был вкусный.

— А как люди в деревне вообще смотрят на тебя и на твою стройку?

— Это надо с людьми разговаривать. Сейчас они этим уже гордятся. Особенно после сюжета на НТВ — сейчас даже каждый забулдыга встречает меня, обнимает и говорит: «Как круто, как круто!»

— Кто из крутых «ВИПов» включился и поддержал?

— Самый активный, кто нас поддерживает, — это, конечно, Владимир Шахрин. Он у нас играл концерт, периодически пишет какие-то посты в поддержку.

— Как часто ты за этот год слышала: «Это сумасшедшая идеалистка, которая сражается с ветряными мельницами, что она там себе удумала»?

— В последнее время я это слышу крайне редко, будем честны. Потому что когда ты начал что-то делать, это хейтерство концентрируется в самом начале, когда ты громко сказал. А когда ты уже начал что-то делать, тут большинство хейтеров и тех, кто хочет покритиковать, идут примерять на себя: «А я бы смог?» Поэтому сейчас это уже больше похоже на сериал, а хейтеров очень мало. Периодически встречаются какие-то вещи, типа «цены, как в Швейцарии» или в этом духе. Человек имеет право на свое мнение, и я это очень приветствую. У нас в России, к сожалению, отсутствует культура приличного диалога, когда тебя что-то волнует, ты мог спросить и получить ответ, а не чтобы тебя послали. Поэтому я всех приветствую и всегда отвечаю на вопросы, если они адекватные.

— Как ты думаешь, эта история может стать пилотной площадкой, которая кого-то вдохновит, и он тоже последует твоему примеру? Вообще, ты веришь в российскую деревню?

— Конечно, верю. Чтобы это понять, нужно сесть и поколесить по России годика два. Если этим заняться вплотную, то во всяких местах ты начнешь находить абсолютно похожие проекты, которые не так известны, как наш, но все они работают. Просто большинство из них не умеет или не хочет заявлять о собственной важности, потому что выросло целое поколение, которое учили не высовываться и быть как все. Есть у нас предприниматели и достойные проекты, которые могли бы расти. Если раньше, когда я все это начала и пошла первая волна, когда мы запустили краудфандинг, очень много было тех людей, которые говорили: «Иди вари борщ», «Выйди замуж». В общем, отправляли меня в какие-то истории, которые стереотипно отводят женщинам. Я понимала, что внимание обращать не стоит, нужно просто делать свое дело. Понятно, что первая аудитория, которая поняла меня и посочувствовала, — это были женщины. Если говорить про сейчас — ситуация очень сильно поменялась. Мне всегда казалось, что если я, девочка, которая выглядит на 14 лет, что-то может, то глядя на меня очень много сильных мужчин с хорошим бэкграундом смогут сделать в 300 раз больше, чем я. Моя задача уже много лет состоит в том, чтобы создавать прецедент, чтобы создать пример, на который можно показывать пальцем. И мне казалось, что если я такое сделаю. И что ты думаешь — за последний год мне около десяти раз писали мужчины, лично, в фейсбук: «Гузель, я давно слежу за вашим проектом, я когда посмотрел на вас, очень сильно вдохновился, попробовал сделать то же самое, и вот у меня производство сушеной дыни в городе Камышине». И когда я это вижу, я понимаю — да, все мы правильно делаем. Я строю сейчас то, чего в России не существует. Больше тебе скажу — я не знаю окупаемых общественных центров в мире.