Как на территории бывшей колонии живут манси: фоторепортаж из мест, где вы вряд ли побываете

Многие уральцы слышали о народе манси, живущем на севере Свердловской области, только в контексте трагедии на перевале Дятлова: мистика, злые духи, гора девяти мертвецов. На самом деле манси — добрые и даже наивные люди, говорит уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова. Она ездит к манси почти 20 лет, с тех пор как стала омбудсменом.

В начале сентября Татьяна Мерзлякова поехала в поселок Ушма, чтобы посмотреть, как идет ремонт домов, и привезти помощь от общественных организаций — шампуни, мыло, мед, сладости. Мы составили ей компанию. Рассказываем и показываем, как живут уральские манси — сами вы вряд ли побываете в тех местах.

Чтобы добраться до поселка Ушма к часу дня, мы выехали из Ивделя в 6 утра. Транспорт — огромный автобус-вездеход, он же КамАЗ с будкой, купленный несколько лет назад специально для поездок в Ушму. На этом автобусе, например, перед началом учебного года детей манси отвозят в школу-интернат в поселке Полуночное.

Татьяна Мерзлякова с двумя чиновницами из администрации Ивделя едет на внедорожном Mega Cruiser депутата Госдумы Александра Петрова. Он купил и переоборудовал эту машину специально для поездок к манси. Впервые Петров попал сюда несколько лет назад и теперь ездит каждый год на несколько дней, помогает продуктами, бензином, техникой.

— Когда я познакомился с председателем мансийской общественной организации, царствие ему небесное, он предложил — поедем, посмотрим. Я один раз съездил и прикипел. Здесь всё очень похоже на мою деревенскую жизнь в детстве, — говорит Петров.

Дорогу от Ивделя до Ушмы, самого северного поселения области, можно условно разделить на две части. Первая — около 90 километров до Вижая, поселка, который в 2010 году сгорел дотла. Сейчас в нем официально никто не живет, а неофициально некоторые погорельцы вернулись и заново отстроили свои дома.

От второй части пути, 60-километрового отрезка от Вижая до Ушмы, нас отделяет река Лозьва. Летом здесь поднимается большая вода, и добраться до манси можно только на лодке. Зимой — на снегоходе. Когда ехали мы, уровень воды в Лозьве снизился, автобус-вездеход и Mega Cruiser смогли проехать вброд сначала Лозьву, а потом еще несколько рек поменьше. Сами манси ездят в Ивдель нечасто и только по необходимости — в больницу или за продуктами.

В Ушме сейчас живет двадцать с небольшим манси, еще около 50 человек — в поселениях в лесу, до которых доехать можно только на квадроциклах. Одно из таких поселений — урочище Тресколье. Ушминские манси тоже жили там, но в двухтысячных в Тресколье случился пожар, сгорели несколько домов. Свердловские власти предложили манси переехать поближе к Ивделю, в Ушму, на место закрытой колонии-поселения.

К 2007 году в Ушме по двум берегам реки построили для манси десять домов. Как рассказывает Татьяна Мерзлякова, тогда же им предложили — кто хочет, переезжайте в Ивдель, поможем. Никто не захотел.

— Я пробовал жить в городе, не нравится. Все время как будто в командировке находишься. Дома лучше, — говорит Валерий Анямов. Он окончил филиал питерского института кинематографии, работал оператором на телевидении в Ханты-Мансийске, но все равно вернулся в свой лес.

Сейчас Валера — единственный официально трудоустроенный житель Ушмы, он работает государственным инспектором ландшафтного заказника Ивдельский. А в свободное время подрабатывает проводником, водит туристов пешком в горы. В основном, они хотят попасть на перевал Дятлова. Три дня и 56 километров пути для группы будет стоить 10 тысяч рублей.

— Надеемся возродить нашу деревню с помощью туризма. На туристов вся надежда, — говорит Валера. — Хотя у этого дела есть и обратная сторона — туристы часто привозят алкоголь, угощают манси, а у них очень быстро формируется зависимость.

Чтобы прожить, манси занимаются охотой и рыбалкой.

— Есть льготы, мы имеем право охотиться в любое время года на охотничьи виды животных, с рыбой то же самое. Раньше был хариус, таймень, сейчас их практически нет в нашей реке, браконьеры вылавливают все. Остался чебак, язь стал приходить. Для себя можно поймать, на продажу уже не хватает, — рассказывает Валерий.

Когда мы приехали, почти все манси были в лесу. Они уходят туда вместе с детьми на несколько дней собирать ягоды и орехи, хотя учебный год уже начался и, по-хорошему, школьники должны быть в интернате в Полуночном. Но отпускать их родителям всегда тяжело. Мечта Татьяны Мерзляковой — построить школу в Ушме или привезти учителя, чтобы ребята могли учиться, не уезжая из родных мест.

— Манси все-таки очень привязаны к родителям, и я очень надеюсь, что когда-нибудь мы откроем здесь школу.

— Школа нужна, — соглашается Валерий Анямов, — но вряд ли это воплотится в жизнь. Очень дорогое мероприятие.

Он признается, что из интерната дети возвращаются другими:

— Интернат это с одной стороны хорошо, образование нужно, а с другой — большое зло, что детей отрывают от семьи. Из-за этого все проблемы у нас, между прочим. Они отвыкают от родителей, от традиционных ценностей, от жизни в лесу, все время в телефонах копаются, в игрушки играют.

Татьяна Мерзлякова вспоминает — раньше у уральских манси было больше праздников и веселья.

— Люди, которые эти традиции знали, все возрастные. Нужно общественным организациям помогать все налаживать. Вы знаете, как манси поют! Журналисты раньше приезжали и слушали эти песни, и записывали. Сегодня песни не звучат, это значит для меня — какая-то тревога.

В следующий раз омбудсмен планирует приехать сюда через год, заехать не только в Ушму, но и в Тресколье.

В Ушме живет Михаил Пеликов, чья семья — жена и трое детей — этим летом утонули в реке Лозьве, когда возвращались домой из больницы. Миша очень тяжело переживает потерю, почитайте его историю.