«Фальшивые улыбки за границей лучше хамства в России»: экс-баскетболистка УГМК — о переезде в Канаду

В Екатеринбурге Софья Хайрулина училась на психолога в педагогическом университете и выступала за команду «Юниор-УГМК». В 19 лет она решила изменить свою жизнь и переехала в Канаду, в Монреаль, где выучила два иностранных языка и познакомилась с будущим мужем. Сейчас Софья и Ильдар с детьми живут под Монреалем, в городке Сен-Жером.

Мы поговорили с Софьей о том, как жители канадской провинции относятся к эмигрантам, сколько стоят роды в местном госпитале, чем система канадских детских садов отличается от российских и что изменилось в стране, после того как там легализовали марихуану.

— Я с детства путешествовала вместе с семьей. Во время одной из поездок у меня появилась мечта жить в другой стране, и после окончания спортивной карьеры в баскетбольной команде УГМК я решила поехать учиться за рубеж. Выбирала между Чехией и Канадой. Жизнь в Чехии стоит дешевле, страна расположена ближе к дому, но меня манил Монреаль. Кроме того, у мамы с папой в Канаде была подруга, тетя Люда, которая обещала обо мне позаботиться.

В Монреаль я приехала в декабре, когда в городе стояли тридцатиградусные морозы, на улицах лежали сугробы. Тогда я подумала: неужели где-то погода может быть хуже, чем на Урале? Оказалось, может. Я поступила в один из престижных университетов Монреаля, училась по программе «Английский язык и культура». Это курс, который помогает эмигранту выучить иностранный язык и быстрее адаптироваться в новой стране.

Я училась в английской гимназии, и у меня был хороший уровень знания языка. Но в первые дни учебы мой мозг буквально разрывало на части. Я знала, что хочу сказать, но не могла объяснить на английском, чувствовала себя бессильной. Родители и подруги остались в Екатеринбурге, и помочь мне было некому. Я тосковала по дому. Адаптироваться в чужой стране, которая в итоге стала мне домом, помогло знакомство с мужем.

С Ильдаром (муж Софьи. — Прим. Е1.RU) меня свела подруга мамы. В прошлом она была студенткой преподавательницы французского языка, которая сама много лет назад перебралась из Москвы в Монреаль. У учительницы был неженатый сын, и они решили, что мы должны познакомиться. Я отнеслась к этому скептически, но потом мы подружились, стали встречаться и жить вместе, а через девять месяцев после знакомства поженились. Ильдар — гражданин Канады, поэтому после свадьбы я получила вид на жительство (до этого я жила по студенческой визе).

Мы купили дом в городке Сен-Жером, который находится в 45 км к северу от Монреаля, у нас родились двое детей. До родов я успела пройти курс английского языка и выучила французский до среднего уровня, но профессию так и не выбрала. Продолжать учебу после родов я не смогла. У детей разница в 2 года и 8 месяцев, мне нужно было за ними ухаживать. Год назад к нам даже переехал мой папа, чтобы помогать мне с детьми и по хозяйству. Правда, уже осенью он вновь уедет в Екатеринбург, чтобы навестить семью.

У мужа собственный бизнес, он программист. Я немного помогаю ему с делами компании, а когда дети подрастут, хочу заняться развитием семейного бизнеса. Я не хочу быть просто домохозяйкой, поэтому в будущем планирую продолжить учебу и получить образование в области маркетинга. А еще у меня есть свой маленький онлайн-бизнес. Я помогаю женщинам после родов прийти в форму и сбросить лишний вес.

Мы живем во французской провинции Квебек, большая часть населения — это франкоговорящие канадцы. Квебекцы всегда здороваются, спрашивают, как у вас дела, добродушно улыбаются, но между вами всегда будет дистанция. Они не будут пытаться подружиться с вами, позвать в гости, особенно если вы из другой страны. Обычно на приезжих здесь смотрят настороженно, потому что не знают, чего от них ожидать. Особенно здесь, в Сен-Жероме, где живут только местные и очень мало эмигрантов. В основном это люди, которые уже вышли на пенсию, или семьи с детьми. Нам повезло, потому что у нас белая кожа и внешне мы не сильно отличаемся от канадцев.

Канада — многонациональная страна. Местные привыкли, что рядом живут люди других национальностей. В Монреале есть кварталы, напоминающие маленькую Индию или Россию. Там много наших магазинов, в них работают продавцы, которые говорят по-русски. При этом от дискриминации никто не застрахован. Если вы отправляете резюме человеку, который по какой-то причине недолюбливает русских, арабов или кого-то еще, то он волен не взять вас на работу.

У канадцев есть одна особенность, к которой трудно привыкнуть людям из других стран. Они стучат друг на друга. Здесь это считается нормальным. Можно сказать, что это канадская традиция, и людям ее прививают с детства. Например, когда муж работал в большой компании, его просили стучать на своего начальника, если вдруг он сделает что-то не так. Ему говорили: «Если ты будешь это делать, то сможешь быстро продвигаться по службе».

Однажды мы не подстригли газон, и наш сосед решил, что трава во дворе портит вид улицы. Тогда он пожаловался городской администрации. Другой раз мы не занесли мусорные баки в гараж, а поставили их около гаража. Это заметили соседи и опять-таки пожаловались. Нам прислали письмо, в котором говорилось, что, если мы еще раз так сделаем, нас оштрафуют. Тут считается нормальным вызвать полицию, если соседи шумят после 22:00. Полиция обязательно приезжает и разбирается.

Нам, эмигрантам, кажется, что это некрасиво, что так не делается. Но тут это считается нормальным. Так канадцы создают в своем городе атмосферу безопасности. Люди знают, что, если они сделают что-то плохое или неправильное, это обязательно увидит какая-нибудь бабушка, которая сидит у окна, и пожалуется. Все понимают, что на них постоянно кто-то смотрит и анализирует, правильно ли они поступают, не нарушают ли гармонию в стране. И это действительно работает. Люди следуют закону.

В Канаде терпимо относятся к марихуане. Вы можете идти по улице, курить анашу, и вас никто не заберет в полицию. Первое время в Монреале меня это удивляло. Достать марихуану тут так же легко, как купить шоколадку. Во время учебы в университете мне не раз предлагал купить ее одногруппник. Меня удивляло то, как буднично он это делал, будто это в порядке вещей.

Несколько месяцев назад марихуану легализовали. В самом центре Монреаля появился магазин, в котором продают все, что с ней связано. В день открытия у магазина выстроилась километровая очередь. На мой взгляд, от легализации марихуаны пострадали только черные торговцы, которые потеряли заработок. При этом люди с онкологическими заболеваниями смогли легально получать марихуану как обезболивающее.

Есть два типа канадцев — франкофоны (люди, которые говорят преимущественно на французском) и англофоны (те, кто предпочитает английский). Англофоны более просты в общении, приветливы, с ним легче подружиться. Во время общения вы чувствуете себя на равных. С франкофонами не так, они более высокомерны, от них так и веет снобизмом.

Франкофоны чаще всего понимают английский и говорят на нем, но предпочитают родной язык. Поэтому если вы пришли в ресторан во франкофонском районе и решили заговорить на английском, то, скорее всего, вас хуже обслужат, чем если бы вы говорили на ломаном французском. Если вы будете пытаться объясняться на их языке, они обязательно оценят старания и поймут, что вы их уважаете, пойдут навстречу.

Пригород Монреаля очень франкофонский, поэтому, когда мы переехали за город, мне пришлось учить французский с нуля. Устроить детей в детский сад или попасть на прием в больницу, не зная французского, здесь сложно. За несколько месяцев я выучила язык, занимаясь по скайпу, и сейчас уверенно себя чувствую в этой среде. При этом если мне встречается коренной житель Квебека, то из-за особенностей местного диалекта я понимаю только 70% того, что он мне говорит.

Мне нравится, что, когда я говорю вслух по-русски, меня никто не понимает. Я могу записывать аудиосообщения, разговаривать по телефону и не бояться, что меня кто-то подслушает. В такие минуты в глазах окружающих я как инопланетянин. Они думают: «О боже, что за странный язык!». Мне же нравится, что я могу без труда влиться в чужую культуру, при этом у меня остается моя крепость в Канаде — русский язык, и попасть в нее никто не сможет (если только в русском районе или совершенно случайно). Это одна из ниточек, которая связывает меня с родиной.

В Канаде бесплатная медицинская система для граждан и постоянных резидентов, но, когда я рожала, у меня не было ни одного из этих статусов. Я жила по рабочей визе, без частной медицинской страховки. Поэтому рождение первого ребенка обошлось нам в 6,5 тыс. долларов (включая все медицинские расходы во время беременности). Каждый прием врача, каждый анализ стоил от 40 до 80 долларов. Платить нужно было, даже если ты просто хочешь задать вопрос врачу. Только плановые анализы, УЗИ и осмотры во время беременности обошлись в 1,5 тыс. долларов.

Мне повезло, потому что у меня были самые обычные роды, без осложнений. Сами роды и пребывание в госпитале в течение двух дней стоили 7 тысяч долларов. Но, так как мой муж — канадец, затраты на ребенка, 2 тысячи, покрыла его страховка. Оставшуюся сумму мы разбили на платежи и каждый месяц платили по 200 долларов.

Если бы госпиталь находился в Монреале, роды стоили бы гораздо дороже. Также многое зависит от сложности случая. Со мной в госпитале находилась женщина из Европы без страховки. У нее начались преждевременные роды, которые прошли тяжело. Пришлось делать кесарево сечение, и во время него тоже возникли проблемы. Женщина и ребенок едва остались живы. Из госпиталя она вышла со счетом в 17 тыс. долларов.

Во время родов со мной постоянно находились муж и свекровь. Они были в родильной палате, а потом, когда меня перевели в обычную, мужу разрешили быть со мной и там. В нашей комнате стояла еще одна кровать — специально для него. Ребенка ни разу не забирали из поля зрения, он всегда был с нами. Еще одно отличие от российских родильных домов в том, что мне и сыну надели специальный браслет. Перед выпиской их тщательно проверили. Это нужно, чтобы никто не мог вынести из клиники чужого ребенка.

В Канаде есть два типа детских садов: муниципальные и частные. Первые — большие детские сады, в которых всех делят по группам. Они напоминают российские. Второй тип — домашние детсады. Так как мест в муниципальных садах не хватает, частные садики в последнее время стали популярны. Открыть их может каждый. Для этого нужно переоборудовать свой дом и пройти проверку комиссии. Воспитатель не может иметь больше 6 детей. Из них только 2 могут быть младше 18 месяцев.

Мой сын ходил в домашние детские сады, но за детьми там плохо присматривали, и нам пришлось его оттуда забрать. В первом саду были случаи, когда я приходила за ребенком, а воспитательница выходила из душа с мокрой головой, или сидела на кухне и заполняла документы, или ставила сериал на паузу. На вопрос, где ребенок, она отвечала, что он «где-то внизу играет». Не рассказывала, как у детей прошел день, что они делали сегодня. Мне же хотелось, чтобы с ребенком занимались.

Во втором детсаду была хорошая воспитательница, но в нем была всего одна комнатка, в которой дети и спали, и играли, и ели. Мне было их жаль, ведь они все время сидели на одном месте, как в клетке. Поэтому и оттуда ребенка мы быстро забрали. Еще один недостаток домашних детских центров — там часто кормят полуфабрикатами. В отличие от русских детских садов, здесь дети спят на специальных матрасах — матах, которые раскладывают на полу на время сна. Также в канадских детсадах совсем нет горшков, детей сразу приучают пользоваться унитазом.

Теперь мы ждем, когда сможем ходить в детский муниципальный сад. Оказалось, что в Канаде девушки ставят детей в очередь в садик сразу после того, как узнают, что беременны. Но, так как очередь тянется медленно, ребенку может исполнится три года, а места в детском саду так и не будет. Я об этом не знала, поэтому мы до сих пор ждем своей очереди в 13 разных детских садах.

Бесплатных детских садов в Канаде нет. Минимальная плата в субсидированных садах 8 долларов в день (170 долларов в месяц). При этом стоимость пребывания в частных детских садах может сильно отличаться. Разброс цен от 40 до 100 долларов в день и выше. Высокая цена не означает, что вы попадете в хороший детский сад. Просто владелец решил, что его услуги стоят именно столько, и все.

Когда после нескольких лет в Канаде я приехала на каникулы в Екатеринбург, мне показалось, что я попала в параллельный мир, в другую галактику. По сравнению с Канадой, в России много людей, которые могут вести себя не совсем вежливо. Это замечаешь сразу, как только пересекаешь границу.

Так, например, в Шереметьево передо мной контроль проходил мужчина из Узбекистана. Он плохо говорил по-русски, и это не понравилось девушке-офицеру, которая проверяла документы. Она на него так гавкнула, что он чуть не упал. Мужчина был совершенно растерян, не знал, что делать. Я думала: пусть он эмигрант, пусть он не говорит на русском, но он ведь тоже человек.

Часть времени, что я была в Екатеринбурге во время последней поездки, я провела у родственников на Эльмаше. Стоило мне выйти на улицу, как все мускулы моего тела напрягались. Мне казалось, что в любой момент на меня могут напасть, что я должны быть готова дать отпор. Я вся была в боевой готовности. Да, принято считать, что за границей все фейково улыбаются. Но я думаю, что лучше наигранная улыбка, чем хамство и грубость.

При этом в России есть много вещей, по которым я скучаю. Больше всего мне не хватает семьи. Бабушек и дедушек, которые стареют и не видят своих внуков. Я скучаю по вкусу сыра «Российский» и шоколадкам «Киндер», у которых здесь, в Канаде, какой-то ненастоящий, химический вкус, а также по копченому сыру косичкой, в Монреале найти его невозможно.

Мы уже рассказывали про семейную пару, переехавшую в Италию, на озеро Комо, и екатеринбуржца, встретившего любовь в туристической Аланье. Другая история была про уральца, который пешком добрался до Европы и сейчас живет во Франции. Все истории читайте в рубрике «Сбежавшие за границу».