«В школе нет оценок, а все равно к 18 годам получается хороший человек»: уралец — о жизни в Израиле

Семья Стариковых из Екатеринбурга — Евгений, Елена и семилетняя Саша — два года назад переехала в Израиль. Супруги буквально за сутки решили, что больше не хотят жить в родной стране. А спустя полгода после этого оставили прежнюю жизнь с хорошей работой, родных, друзей и переехали в страну, которую периодически бомбят палестинские группировки — и даже там чувствуют себя спокойнее.

До переезда Евгений Стариков был шефом-бариста в екатеринбургской кофейне, а потом, когда она разрослась до сети, стал учить правильно и вкусно варить кофе других сотрудников. Его жена Елена работала стилистом. Любимым делом они занимаются и в Израиле, но, по словам Евгения, к потребностям местных приходится привыкать до сих пор.

— Например, если спросить любого израильтянина, где хороший, вкусный кофе, он скажет: в Италии. Потому что там кофе крепкий и насыщенный — именно такой любят в Израиле, — рассказывает Евгений. — А еще израильтяне очень консервативные. Какой кофе они пили много лет назад — это либо растворимый, либо черный турецкий кофе мелкого помола, залитый кипятком, — такой они и пьют.

По словам Евгения, во всем Израиле есть только шесть-семь кофеен с достойным напитком и лишь недавно начали проводить первые специализированные чемпионаты. Но и те устраивают не коренные жители, а приезжие — такие, как он сам.

Первая и самая главная причина, по которой Стариковы уехали в Израиль, — желание обеспечить ребенку лучшее будущее.

— В Израиле к детям относятся как ко взрослым, к ним прислушиваются. Сейчас дочь во втором классе, а у них по-прежнему нет оценок — учителя только объясняют, правильно выполнены задания или нет. И все равно к 18 годам получается хороший человек. Не знаю, умнее или нет, чем получился бы в России, но в Израиле детей скорее учат чувствовать себя в обществе комфортно, общаться, просить о помощи. Это важно.

Также на решение екатеринбуржцев уехать повлияли плохая экология и «нестабильная финансовая обстановка в стране».

— Там нет заводов, там тепло, там есть море, там всегда есть своя свежая еда, которую они выращивают несмотря на то, что повсюду пустыни, — перечисляет Евгений. — Как у нас выращивают картошку или пшеницу, так и у них есть плантации цитрусовых и практически всех фруктов и овощей. Плюс Израиль — это уверенность в будущем. В России пенсии замораживают, и я не уверен в том, что нас ждет. В Израиле такого нет и все прозрачно — все в моей зарплатной ведомости.

Страна постоянно поддерживает жителей (в том числе потенциальных) финансово, рассказывает Евгений. К примеру, если детей в семье становится больше, ей выставляют меньше налогов. Для иностранцев до 27 лет, мечтающих о жизни в Израиле, есть бесплатные ознакомительные программы. А переезд Стариковых страна оплатила целиком — потому что у Елены еврейские корни, по деду.

— У них это называется алия — возвращение на родину. Они верят, что, когда вернется последний еврей, появится мессия, — объясняет Евгений. — Корни доказываются через консульство.

Принимающая сторона оплатила семье билеты на самолет, выдала деньги по приезде и полгода выплачивала денежное пособие, которое уходило на съем жилья (аренда выходила примерно в 4000 шекелей, то есть 72 тысячи рублей).

— Государство много денег зарабатывает на оборонной промышленности и на IT, какую-то часть используют для помощи населению, — говорит Евгений. — За жизнь в отдаленных районах Израиля тоже доплачивают. На деньги от некоторых программ можно получить хороший подержанный автомобиль. Они там очень дорого стоят, налог на авто — 125%. Но машины нужны, особенно с вечера пятницы по субботу, когда общественный транспорт не ходит вообще: выходные.

Сейчас екатеринбуржцы живут в Гиватаиме, который примыкает к Тель-Авиву, одному из самых крупных городов Израиля. По словам Евгения, семья специально выбрала город, где мало русских, чтобы быстрее адаптироваться к среде. Было тяжело, но они справились: супруги говорят на иврите, а дочка, которая ходит в местную школу, хорошо читает.

Сейчас супруга Евгения ждет второго ребёнка.

Спрашиваем, как им живется при опасности бомбежек. Евгений улыбается.

— Израиль много сил, времени и денег тратит на оборону. Власти занимаются предупреждением атак. Если на день или два пропустить движение каких-то арабских войск, они могут Израиль захватить — раз плюнуть, — поясняет он. — От Палестины с террористами, с Сектором Газа — где-то 500 километров. С одной стороны, да, страшно. Тем не менее мы чувствуем, что защищены, мы до сих пор ни разу не бегали в бомбоубежище. Обстрелы — это не высокоточные баллистические ракеты, которые по-любому снесут дом. Чаще это минометные снаряды, которые не могут принести большого урона. У нас и дочка знает, куда бежать, если начнется обстрел. Их этому учат с садика.

В Израиле уже несколько месяцев живет наша коллега — журналистка Ая Шафран. Она рассказывала нам о том, что её пугало в чужой стране и как непросто даётся её детям обучение в местной школе. А когда в ноябре началась бомбёжка Израиля, она написала колонку о том,каково это — жить под обстрелом и как вообще устроена система безопасности в Израиле.