«На фоне Сирии он не герой»: офицеру, накрывшему собой гранату, отказались давать звание посмертно

Майор Владимир Чупин, много лет служивший в городе Лесном, погиб как герой на одном из полигонов в Белгородской области. 20 марта этого года во время учений солдат-срочник выронил гранату, выдернув чеку. Владимир Чупин оттолкнул растерявшегося солдата и закрыл гранату своим телом.

В России в мирное время, кроме Владимира, точно такой же подвиг совершили два офицера: майор Сергей Солнечников и полковник Серик Султангабиев, служивший, кстати, в городе Лесном. Серик Султангабиев получил очень серьезные ранения, но остался жив.

Обоим офицерам присвоили звание Героя России. Вдова Владимира Чупина Светлана надеялась, что подвиг ее мужа достоин такой же награды. Но армейские начальники так не считают.

— Мне звонили из военной части, сказали, что хотят в торжественной обстановке вручить орден Мужества. Видимо, посчитали, что его подвиг — то, что он отдал жизнь за другого, — не тянет на звание Героя России.

Светлана рассказала, что она уже неоднократно обращалась с просьбой наградить погибшего мужа в Минобороны, в управление кадров министерства, в 12-е главное управление, к которому относится военная часть, где служил Владимир. Отовсюду приходили отписки.

— В управлении кадров Минобороны мне ответили, что все дело в нашем 12-м главке. Только там могут оценить и описать объективно ситуацию, чтобы представили к высшей награде. А в главке ссылаются на то, что у них приказ свыше: Героя не давать. Я пришла к генералу нашего главка за помощью, когда он приезжал в Белгород. А мне начали говорить, что у мужа, оказывается, было множество нарушений перед его гибелью.

Я спрашиваю: какие нарушения? А мне говорят: они не должны были кидать гранату Ф-1. Но ведь по приказу шла именно граната Ф-1, это же не Владимир этот приказ издал. Еще начали придираться, что этот солдат должен был три раза кинуть учебную гранату, а он кинул два раза. Я накануне была у следователя как пострадавшая, читала все документы и знала, что никаких нарушений нет. А мне говорят: нет нарушений — значит, будут, не лезьте в это дело, хуже сделаете. Кому хуже? Погибшему мужу? Мне?

А ответ вдове от командира части, где служил Владимир, был еще более откровенно циничным.

— На фоне Сирии он не герой, у страны лимит — три-четыре звезды в год, — рассказывает Светлана. — Так и хочется сказать: ребята, не геройствуйте, у государства лимит на героев.

У Владимира внушительный послужной список, он настоящий боевой офицер: в 2002 году освобождал заложников в Норд-Осте, воевал в Чечне.

У майора осталось трое детей. Старшая дочь от первого брака живет в Екатеринбурге, ей семнадцать лет.

Со Светланой Владимир познакомился в Лесном 11 лет назад. У них двое общих детей: старшему десять лет, младшей — четыре года.

— Сыну я сразу все рассказала, он и на прощание сходил. А дочери позже объяснила: у папы выросли крылья, он стал ангелом. Она заплакала: я его больше никогда не увижу. Ведь мы про дедушку, который умер еще до ее рождения, так же объясняли… Видимо, сопоставила. Сейчас иногда говорит: закрой форточку, папа улетит.

— Спасенный солдат звонил вам?

— Нет. Его мама звонила маме Владимира в день похорон, сказала: простите. Она ответила: мы вас ни в чем не обвиняем. Как-то я просила контакты этого парня у замполита, хотела встретиться, поговорить. Я слышала, что он переживает. Думала, скажу, что надо жить дальше, раз ему подарили жизнь. Но мне сказали: не надо. Знаете, когда несколько лет назад в Лесном наш земляк полковник Султангабиев закрыл солдата от гранаты, я вздрогнула, подумала, ведь мой точно так же сделает. Так и случилось.