«Запасных детей у вас нет»: что делать маме, если сын-призывник жалуется на дедовщину и просит денег

С 1 апреля начинается весенний призыв на срочную службу. Накануне призыва мы встретились с председателем Комитета солдатских матерей Свердловской области Мариной Лебедевой. Она рассказала, почему весенний призыв для призывников легче, чем осенний, стоит ли родителям слать призывникам деньги и что делать, если сын жалуется на дедовщину.

Приемный комитет находится в небольшой однокомнатной квартире в центре города на улице Луначарского. В часы приема по четвергам тут всегда много посетителей.

— Марина Митрофановна, по Сирии к вам обращаются? Матери и жены тех, кого туда отправили?

— Нет, к счастью. Туда идут только контрактники, сознательно идут. Зрелые, взрослые люди. Офицеры. Призывников-срочников не имеют права отправлять в другое государство. Контрактников могут отправить с первых же дней контракта, они знают, на что идут.

— Вот только что к вам на прием приходил молодой человек, после вуза хочет заключить сразу контракт...

— Никуда его не отправят. Зачем и кому он там в Сирии нужен?! Там нужны профессионалы, офицеры. То, что происходило 20 лет назад, когда Чечню одним полком хотели взять, было связано с неразберихой в государстве, в Министерстве обороны. Сейчас нет такого.

— К вам идут с проблемами, иногда с трагедиями. Можете сравнить, как изменилась армия за эти годы. За чем шли раньше, за чем сейчас.

— Если взять период в двадцать лет, когда мы только начали работать, и сейчас — разница колоссальная. Двадцать лет назад родители шли к нам с одним: не хотели, чтобы их дети попали на войну. Сначала первая чеченская, потом вторая чеченская. Все приемы и проблемы были тогда связаны с войнами: ранения, госпитали, получение удостоверений «Участник боевых действий», погибшие, пропавшие без вести… Очень серьезные тяжелые случаи. Все боялись призыва. Не потому что не хотели служить, а потому, что была великая опасность потерять свою жизнь. Родители делали все возможное, чтобы их сыновья не попали в армию в тот период. Кто не мог откупиться или не мог реализовать себя в другой сфере (поступить в институт, в техникум), шли служить. Необстрелянные попадали на войну.

— А 10 лет назад?

— Все еще сохранялась напряженность. Уже меньше было обращений по самовольному оставлению части. Но они были. Бывало, по пять-семь человек прибегали из одной части. Ночевали на столах у меня в Комитете солдатских матерей, потому что им некуда было деться. Сдать командирам я этих мальчиков не могла, пока не разберусь. Звонила и предупреждала командиров: «Иванов-Петров у меня, неважно где». Чтобы командир ночь спал спокойно, не искал его по садовым участкам.

Виноваты были и командиры, что упустили ситуацию, которая привела к побегу. Но, бывало, и мальчики сами оказывались виноваты: ни морально, ни физически не были подготовлены к армии. Те же призывники с Кавказа сбегали из части, потому что не привыкли к каким-то домашним, хозяйственным работам, мытью туалета. У них дома это считалось женской работой. Десять лет, пятнадцать лет назад наши призывники бежали с Владикавказа, с южных республик. Тогда была проблема, когда командиры продавали своих солдат в трудовое рабство, и ребята возвращались домой не в дембель, а через три-четыре-пять месяцев, пока не достроят гараж, садовый домик. Слава богу, сейчас такого нет. Военная прокуратура, следователи работают.

— Сейчас с чем идут?

— Жалоб по самовольному оставлению части из-за неуставных отношений стало мало. Но есть. В основном бегут из Хабаровска, Уссурийска, из Сергеевки (Приморский край). У нас в Центральном военном округе все более-менее спокойно. Обращаются насчет контрактной службы. Кто-то не может уволиться, не отпускают из воинской части. Кто-то, наоборот, просит помочь попасть по контракту.

Сейчас на приеме был молодой человек, отслужил на Кавказе, получил в армии хорошую специальность, радист. Хочет дальше служить по контракту. Но образование у него — лишь девять классов, устроиться по его специальности трудно, было бы среднее — 11 классов… Надо учиться! Обращаются по каким-то медицинским вопросам, если не согласны с призывной комиссией насчет годности к службе. Пока не вынесли решение, надо успевать, проходить какие-то дополнительные обследования.

Ни одному командиру больной мальчик не нужен! К сожалению, не было такого, чтобы врач, который пропустил негодного по медицинским показаниям призывника, понес ответственность. Часто просят посодействовать, чтобы не отправляли служить за пределы Свердловской области. Есть семейные обстоятельства, когда призывники имеют право служить недалеко от дома: жена с ребенком, родители-пенсионеры. Я благодарна нашему военкому ЦВО Игорю Евгеньевичу Лямину, все наши призывники, у кого есть жена и ребенок, служат в Свердловской области, никого не отправляют далеко. Бывает, что у кого-то из родителей онкозаболевание на 4-й стадии, в законе не прописано, что таких нельзя отправлять далеко. Но мы помогаем, нам идут навстречу.

— Можете посодействовать, чтобы призвали в определенные рода войск?

— Обращаются. Помогаем. Бывает, что мальчики хотят служить вместе со своими собаками. Раньше можно было отправиться на границу. Сейчас в погранвойсках служат только контрактники. Но со своими служебными собаками можно пойти служить во внутренние войска, сейчас это правильно называется войска Росгвардии.

— Если судить по количеству жалоб и обращений, в каких войсках служить спокойнее?

— Практически не обращаются родители тех, кто служит в Росгвардии. Видимо, там все поставлено и с дисциплиной, и с порядком. Все проблемы решают сами. У них нет самовольного оставления части, никогда не было рабского труда, мало массовых эпидемий. Никто не жаловался на вымогательство денег, неуставные отношения, дедовщину со стороны служащих с Кавказа. Призывников с Кавказа они сразу ставят на место: они и полы моют, и выполняют все хозяйственные работы. Также спокойно (если судить по обращениям) в ракетных войсках.

— А откуда больше всего идут с проблемами?

— Артиллерийские, танковые части. Это, видимо, связано с их большой численностью. Кстати, часто родители сами бывают виноваты. Не обращают внимания, что надо воспитывать характер, физические качества. Призывники с того же Северного Кавказа приходят гораздо более крепкие физически, там в каждом дворе есть турники, футбольные поля. А у нас сидят за компьютерами, приходят полуслепые, с испорченным зрением, воспитанные мамами-одиночками без отцов. Психически, психологически часто не готовы.

Кстати, уровень негодных к службе по психическим заболеваниям повысился. И даже тем, кто без серьезных психических заболеваний, им не всегда доверяют оружие, военные психологи уже в частях выявляют психологические отклонения. Хорошо, что сейчас это есть в военных частях.

— Призывают разных… Все-таки что делать родителям, если сын звонит и жалуется на дедовщину, на вымогательство?

— Родителям нужно незамедлительно ехать в часть. Неважно, служит он в Хабаровске, во Владивостоке, в Москве или в Екатеринбурге. Потому что запасных сыновей у вас нет! Помню, лет десять назад был случай: мама из деревни рассказала, что продала корову и поехала к сыну во Владикавказ. И правильно сделала. Командиры подарили солдата в рабство, не отпускали домой. Сейчас такого нет, повторяю, не будем пугать родителей.

— А если просит денег?

— Не посылать ни в коем случае. Если просит деньги постоянно, возможно, мальчик избалованный, не привык, чтобы отказывали. Может лукавить: мама, вышли мне на бушлат, мама, вышли на берцы, якобы украли. А сам покупает новый телефон, хотя в частях сейчас разрешены только кнопочные. Или на кафе. Лишние деньги — соблазн выпить. Выпил, попал в комендатуру — что-то натворил по пьяни, самовольно оставил часть. Бывает, что вымогают. Недавно помогали разбираться, требовали с парня 40 тысяч, командиры (младшие) обвинили, что по его вине сломалась боевая машина. Ну, понятно, что врут. Заглох танк — спишите его, в чем солдат-то может быть виноват. Тут надо разбираться, можно к нам обратиться в Комитет.

— Ну в каких разумных суммах деньги все-таки можно посылать?

— Они две тысячи получают каждый месяц, этого достаточно. Посылайте не деньги, а посылки. Конфеты россыпью: леденцы, карамель. Чтобы угостил других. Носки посылайте, носков им мало выдают. Сигареты, если курит. Можно на телефон деньги положить.

— Срочники имеют право отказываться от прививок?

— Имеют. Любой военнослужащий имеет право отказаться от прививки. Он остается гражданином, никто его гражданских прав не лишает. Кто-то плохо себя чувствует, у кого-то акклиматизация. А есть принципиальные противники прививок.

— Представьте, что все зависит от вашего решения... Вы бы сохранили призыв или сделали армию лишь на контрактной основе?

— Я только за контрактную службу. Это должна быть хорошая, престижная мужская работа. Но государство считает, что срочную службу необходимо сохранить.

— Есть отличия осеннего и весеннего призыва?

— Конечно. Я была рада, что мой сын шел служить в весенний призыв. Даже если ребята попадают в другие климатические условия, то летом акклиматизироваться легче, чем осенью. Уже в начале декабря у нас начинаются эпидемии: грипп, ОРВИ. Госпитали забиты. Поэтому весенний призыв проходит легче. И я бы очень хотела, чтобы и родители, и ребята не боялись службы. Армия научит и мужеству, и ответственности. Для многих это возможность получить военную профессию, которая пригодится на гражданке. А кто-то захочет связать с армией свое будущее. Ведь при заключении контракта можно поступить в военное училище и стать достойным офицером.

Комитет солдатских матерей находится по адресу: Луначарского, 83, офис 63, вход со двора. Приемный день: четверг, с 13 до 19 часов. Телефон +7 (343) 370–33–07. Мобильный телефон Марины Митрофановны Лебедевой: +7 912 676 87 89.