Екатеринбургская епархия: «Останки царских детей церковь не признает, пока не вскроют могилу царя»

Восемь лет назад — 29 июля 2007 года — в семидесяти метрах от места обнаружения останков девяти членов царской семьи нашли кости ещё двоих людей. Экспертиза ДНК показала, что это цесаревич Алексей и великая княжна Мария. Но спустя столько лет останки до сих пор не преданы земле и хранятся в Государственном архиве РФ.

В начале июля после визита в Екатеринбург премьер Дмитрий Медведев подписал распоряжение о создании рабочей группы, которая будет заниматься исследованием и перезахоронением останков детей Николая II.

В распоряжении Медведева отдельно отмечается, что в состав этой комиссии обязательно должны войти представители Русской православной церкви. В многолетней истории с определением, кому всё-таки принадлежат останки, найденные под Екатеринбургом в 1991 году, у церкви особая роль.

Руководитель информационного отдела Екатеринбургской епархии Алексей Кульберг уже 20 лет изучает тему гибели последнего российского императора. В интервью E1.RU он объяснил, почему в РПЦ убеждены, что останки — ни те, которые обнаружили на Старой Коптяковской дороге в 1991 году, ни те, которые нашли неподалеку в 2007 году — не принадлежат царской семье.

— Почему только сейчас создали комиссию, хотя останки детей Николая II уже восемь лет хранятся в Госархиве?

— Главная проблема всей этой истории заключается в том, что отношение к этим останкам со стороны церкви и государства разное. Для власти этот вопрос является политическим. У церкви взгляд на Николая Второго и его семью аполитичен — для нас это человек, свято проживший жизнь и мученически её окончивший. Для политиков же важна не суть дела, а некий фон. Когда создавалась правительственная комиссия под управлением Бориса Немцова, то было ощущение, что ещё до начала её работы все ответы на принципиальные вопросы были уже готовы. По сути, её единственной целью было — придать легитимность тем выводам, которые сделали заранее. Правильные они или нет, но главное было поставить точку в истории семьи Романовых.

Для церкви же вопрос с этими останками — принципиален, поскольку останки святых являются мощами, предметом религиозного культа. И если у церкви нет уверенности, что это действительно останки Николая II и его семьи, то она не может их признать. Когда в середине 90-х работала комиссия Немцова, то тогдашний патриарх Алексей II многократно просил включить представителей церкви в её состав. Но этого сделано не было.

— Именно по этой причине патриарх не участвовал в отпевании останков Николая II и его семьи, когда их хоронили в Петропавловском соборе?

— Верно, поскольку Церковь до сих пор не признала их подлинность. Хотя были все возможности установить, кому они принадлежат. Я вам хочу напомнить, что в 2004 году проводился повторный ДНК-анализ останков, который показал, что никакого отношения к семье Николая II они не имеют. Именно поэтому меня радует, что Дмитрий Медведев решил включить представителей церкви в состав новой комиссии. Надеюсь, что это будет не просто батюшка, а компетентные люди, которые хорошо знают тонкости процесса и разбираются в нём.

— Почему Церковь не признаёт результаты тех экспертиз, которые проводились в середине 90-х?

— Самое главное — они проводились со множеством нарушений. Например, вскрытие захоронения должно осуществляться определённым порядком: есть комиссия, понятые, фото- и видеофиксация. Там же был полный бардак, и эти правила не соблюдались. Часть останков перевозилась в спортивных сумках и на общественном транспорте. Это недопустимо. Ни один районный суд не принял бы материалы дела, которые были получены подобным образом.

Также во Франции сохранились молочные зубы детей Николая — они находятся в двух иконах. Плюс к тому в архивах до сих пор есть документы, которые могли бы помочь пролить свет на историю, в частности, дело следователя Николая Соколова (с 1919 года по указанию адмирала Колчака расследовал дело о расстреле царской семьи. — Прим. ред.). Но они до сих пор не опубликованы. Можно предположить, что есть какие-то серьёзные причины засекречивать дело.

— Но всё-таки места захоронения цесаревича Алексея и великой княжны Марии были найдены относительно недавно — всего восемь лет назад. Почему церковь также не признаёт их?

— Дело в том, что найденные захоронения мы воспринимаем как единое целое. И если мы не признаём те останки, которые были найдены в 1991 году (девять человек, в том числе Николай II. — Прим. ред.), то таким же образом мы не признаём и те, что нашли немного в стороне в 2007 году.

— А представители Церкви присутствовали при вскрытии захоронения в 2007 году?

— У меня нет информации о том, что там были представители церкви. Именно поэтому у нас нет уверенности, что именно эти останки затем проверялись при помощи экспертизы ДНК.

— Лично для меня загадка, почему останки хранятся в Госархиве, а не захоронены?

— Конечно, это вопрос не к РПЦ. Думаю, что для этого необходимо решение главы государства, а оно пока не принято. И поручение премьер-министра — это первый шаг к решению этой проблемы.

— Сейчас ведь всё равно историю не получится открутить назад. Каким образом можно решить проблему с определением, чьи это останки?

— Есть все возможности, чтобы установить истину. Например, известно, что некоторые части тел, которые были подняты следователем Соколовым, были вывезены за границу и помещены в стену собора в Брюсселе. Думаю, что правительственная комиссия может получить доступ к этим останкам, чтобы сделать соответствующие экспертизы.

— Как вам кажется, придётся ли для раскрытия тайны вскрывать захоронение Николая II?

— Я считаю, что это нужно сделать. С технологической точки зрения нет никаких проблем, поскольку там останки захоронены в саркофаге, а потому просто надо поднять две плиты, вскрыть гробы и взять на анализы косточки.

— Как вам кажется, есть ли задача разрешить эту загадку?

— Мои ощущения должны опираться на какие-то факты. Я бы очень хотел, чтобы люди, которые будут заниматься исполнением распоряжения премьера, имели желание докопаться до истины.

— И всё-таки, на ваш взгляд, останки настоящие или нет?

— По той информации, с которой мне удалось за это время познакомиться, я думаю, что всё-таки останки, которые были найдены, не являются царскими. Я больше склонен доверять выводам Соколова, который работал по горячим следам с 1919 года. У него было больше возможностей, чтобы составить объективную картину, чем у двух следователей, которые работали в 70-е и 90-е годы. И он чётко говорит, что останки сожгли прямо на Ганиной яме и их никуда не отвозили.

Следователь Соколов снимал полтора метра грунта, просеивал его и нашёл шесть ящиков вещественных доказательств. Он описывает, что земля в районе этих кострищ на Ганиной яме была густо пропитана жиром. Соколов смог найти обрывки кожи, частицы костей и другие предметы, игнорировать которые очень трудно. Конечно, он не мог провести ДНК-тест, но зато перед ним не стояло политических задач. Он пришёл к выводу, что останки были сожжены с кислотой и перемешаны с землёй. Убедиться в том, кому принадлежат те косточки, которые были найдены, нет никакой проблемы. Но я склонен в большей мере доверять Соколову.

— Возможно ли, что Церковь признает останки детей, но так и не признает останки царя Николая II?

— Думаю, что этот вариант исключён. Считаю, что будет правильно проверить все останки, чтобы поставить окончательную точку в этой длинной истории.