«Движок горел, но пассажиры требовали ехать дальше»: что скрывали от начальства водители автобусов

Если вы считаете, что работа на общественном транспорте Екатеринбурга связана с рутиной, то заблуждаетесь. Старожилы этой профессии могут рассказать вам много интересного. Проводя уйму времени за баранкой автобуса или в кабине трамвая, человек по уши погружается в суету городских будней. Мы собрали несколько историй, которые произошли с водителями автобусов в Екатеринбурге в разные годы. Случаи были разные — от смешных и до экстремальных.

Было это в далеком 2000 году. Коммерческого транспорта тогда не было, и на работу люди добирались на муниципальном. Пришел как-то водитель автобуса утром на работу, а ему говорят: ночью машину ремонтировали, что-то с двигателем у нее было. Так что, мол, проверяй и вперед — на линию.

Пошел наш герой в ремонтную зону, посмотрел — вроде все в порядке, все починили, вот только пока возились, облили все машинным маслом — весь двигатель. Завел мужик автобус, и нагревающийся мотор начал испарять масло, пошел дымок. Ну, мыть двигатель некогда, надо на маршрут, думает: пока еду до конечной, все испарится и продует ветерком.

Поехал на конечную — «Посадскую», тогда маршрут № 12 туда ходил. Действительно, все прекрасно выдувает и испаряется, и лишь только когда останавливаешься, идет дым из-под капота. Да и ладно, ерунда, ведь время семь утра, людей надо на работу да учебу везти.

Приезжает на Посадскую, минута в минуту по расписанию. А там уже просто тьма народу стоит. Люди с радостью заполнили салон, и машина полетела с разгоном по улице Пальмиро Тольятти в сторону Московской. Поднявшись на горку, наш герой остановился на очередной остановке. В это время по Московской проезжает дежурная «газель» от автобусного предприятия и вдруг резко останавливается. Открывается дверь, выскакивает замдиректора и что есть силы бежит к автобусу. Машет руками и что-то кричит. Водитель открыл дверь, чтобы расслышать зама. А тот орет с безумными глазами:

— У тебя дым, дым!

— Да я знаю, — говорит водитель, уверенный в том, что испаряются остатки масла.

— Да ты горишь, там огонь! Ты вообще слышишь?

— Как горю?

— Горишь! Быстро огнетушитель!

— Да у меня нет…

— Дай ему огнетушитель! — кричит замдиректора своему водителю на «газели».

Ну, в общем, пока наш герой бегал за огнетушителем, начальник побежал в салон к пассажирам.

— Уважаемые пассажиры, автобус горит, вы должны срочно покинуть салон!

На что услышал ошеломляющий ответ толпы. Я его спустя годы помню:

— Да автобус еще на Посадской горел, и что? Нам на работу надо! Тушите — и поехали дальше...

Автобус успели потушить. Как выяснилось, у него загорелась электропроводка, а водитель думал, что это масло догорает, и спокойно ехал. Пассажирам все же пришлось пересесть на следующий автобус. А тот, подкоптившийся ЛиАЗ-677, кстати, прозванный в народе «скотовоз», отправили в парк.

Помню, работал я на маршруте № 50А на икарусе. Зима. Снегопад жуткий, на дороге куча аварий, все буксуют. Путь пролегал со стороны центра в сторону Краснолесья. Пока ехал по центру, все было более-менее нормально, потому что дорога или ровная, или под горку. Но, повернув с 8 Марта на Щорса и встав на остановке у Южного автовокзала, после посадки начал сильно буксовать. Шлифовал, шлифовал колесами, и тут стук в стекло кабины. Мужик говорит, мол, открой дверь, мы выйдем и толкнем автобус.

Вышла половина салона, начали толкать, машина потихоньку поехала, но, как только переставали толкать, тут же останавливалась. Говорю им, что надо хотя бы за перекресток дотолкать, там ледяного наката меньше, а сам думаю: им вообще это надо? Но там уже была команда под руководством самого активного мужика, и они дотолкали икарус до менее укатанного места, заскочили в салон, и мы продолжили путь. Но это было еще не все.

Доехав благополучно до остановки «Онуфриева», мы увидели нерадостную картину: кто-то буксовал на перекрестке Амундсена — Объездная, но самое страшное, что это было на подъеме. Там сложило один икарус в середине горы, так что он перегородил почти обе полосы, а второй буксовал чуть ниже. Я стоял на остановке, не зная, что делать. Вдруг этот активный мужик подошел опять ко мне.

— Ну чего не едем-то?

— Как ехать? Видишь, что на подъеме творится? Туда вы меня точно не вытолкнете.

Возникла пауза. Думаю, выход один — переместить всех пассажиров в район ведущих колес и с мощного разгона влететь в гору на Амундсена. Включив микрофон, сказал:

— Уважаемые пассажиры, все хотят домой в Краснолесье?

— Да!

— Тогда переместитесь как можно ближе в район кондукторского места и поворотного круга, а из прицепа вообще уйдите!

Активист тут же организовал перемещение людей. Готов? Готов! Я подождал, когда загорится зеленый на перекрестке, и нажал на газ. Машина начала быстро разгоняться по еще небольшому уклону. Только бы не потерять разгон! Вот я поравнялся с первым икарусом, потом со вторым. Но потом колеса стали терять сцепление, скорость упала. Ну давай, родная, еще немного! И уже на почти потерянной скорости я заехал на гору. Ура! Так мы и добрались до конечной. Люди были рады.

Когда я работал в автобусном предприятии, нам постоянно твердили, что строго-настрого запрещено двигаться с открытыми дверями. Но что делать, если народа в салон набивалось с избытком, а часть людей еще и висела на подножках, мешая створкам закрыться? Это была нехилая такая проблема: никакие мои истошные выкрики в микрофон не помогали. Ну мало было желающих вылезти из автобуса и ждать другой. Особенно если на улице дождь или мороз. Люди так и рассуждали — а почему я, собственно, должен вылезать, если другие могут подвинуться?

И вот у нас в среде водителей родилась идея, как поступать в таких случаях. Надо утрамбовывать народ в салоне. Метод простой, как палка неандертальца: чуть-чуть двигаешь машину вперед, затем торможение, потом — откат назад. И реально помогало! Хотите — верьте, хотите — нет, а народ плотнее продвигался вглубь салона, освобождая место тем, кто кучковался у площадок. Я хлоп — и закрывал двери! Сам лично слышал одобрительные возгласы из салона: все верно сделал, поехали. Но думаю, что начальство бы голову мне открутило за такое.

Сейчас любят говорить про зарплату в конвертах. А про зарплату в полиэтиленовых мешках что-нибудь слышали? В девяностые годы в автобусных предприятиях с деньгами было совсем печально: зарплату водители получали с перебоями. Платили наличкой, из той самой выручки, которая поступала от перевозок. А работали мы, кстати, без кондукторов. В заднюю дверь пассажиров садишь, через переднюю — выпускаешь. Это для того, чтобы «зайцам» жизнь малиной не казалась. Ради этого в икарусах, например, стали убирать стенки между кабинами и салоном, чтобы с водительского места можно было контролировать, кто заплатил за проезд, а кто — нет.

И вот, бывало, приезжаешь с мешком выручки обратно на базу, сдаешь деньги в кассу, а потом — получать зарплату. Но проблема в том, что хватало денег далеко не на всех... Скажем, первому десятку, кто вовремя занял очередь. Случались и конфликты, конечно. Придет какой-нибудь мастер, а с ним — вся его бравая бригада, и начинают ломиться без очереди. Таких одергивали криками, ссорились.

Вот такое было время. О банковских карточках никто и не помышлял. Но самое смешное, что зарплату выдавали мелкими купюрами: теми самыми, которыми пассажиры расплачивались за билеты. Вечером едешь домой на «дежурке» (хорошо, что был развоз, не надо было тащиться по улице со своими кровными), а в руках у тебя мешок денег... Приезжаешь домой, высыпаешь на стол ворох засаленных купюр. Какой объем! Как у миллиардера... А подсчитаешь сумму — пшик.

Всякое случалось у нас в автотранспортном предприятии. Были и несчастные случаи: например, как-то раз в гараже нетрезвого механика придавил икарус. Но это, как говорится, от беса: нарушение правил безопасности, безалаберность. Везде бывает...

Но один случай запомнился особенно. Я работал водителем на икарусе. Был обычный рутинный рейс. Случилось все возле Центральной гостиницы, на кольце Малышева. Сзади ко мне подошел парнишка и хотел задать мне какой-то вопрос — и вдруг у него случился эпилептический припадок!

Картина такая: его начинает трясти, и он падает мне прямо на руль. Хорошо еще, что я смог удержать машину на курсе и мы не вылетели дружно куда-нибудь на тротуар. Представляете многотонный неуправляемый автобус?

У этого бедолаги, что на меня упал, был приступ, и он не мог себя контролировать. Ну а я кое-как вывернул с кольца и сумел плавно остановиться. Пассажира положили на пол, перевернули на бок и вызвали скорую. А через несколько минут он пришел в себя, но ничего не помнил совершенно. Медиков, кстати, дожидаться не стал. Ему сказали, что произошло. Он коротко в ответ поблагодарил и вышел из автобуса. Прошло много лет, а я все еще вспоминаю этот случай.

Однажды летом к нам в ремзону притащили сломанный ЗИЛ. Его водитель попал в аварию где-то на Амундсена, а наш цех был ближайшим от места ДТП. И несколько недель бедолага просто жил в «автобуске», а мужики по мере возможности помогали ему восстанавливать грузовик.

Но нам тот случай запомнился вовсе не потому, что водитель прописался в ремзоне. А благодаря арбузам: ЗИЛ-то был груженный арбузами. Вез их, как водится, из южных краев. Некоторые арбузы побились на месте аварии, вывалившись на дорогу. Но основная часть груза уцелела.

И вот по вечерам, после дежурств, у коллектива отпала головная боль — чем закусывать? Шикарная была арбузная закуска, я вам скажу. Созревшая. А что за напитки пили? Да не помню уже, да и говорить не к месту. Возьмите ручку да и сами допишите...

Если у вас есть интересные истории, связанные с работой в сфере транспорта, присылайте их на нашу электронную почту news@corp.e1.ru с пометкой «рассказ за рулем»