«Здесь у меня больше шансов выжить»: американская спортсменка — о буднях в бандитском Екатеринбурге

В мире есть всего несколько профессиональных баскетболисток, которые умеют забивать и забивают в кольцо сверху. Бриттни Грайнер — одна из них. В сезоне 2018/2019 женского НБА (главная американская баскетбольная лига. — Прим. ред.), который завершился этой осенью, Грайнер стала лучшим бомбардиром. В среднем за игру она набирала 20,7 очка.

В ЖНБА она играет по полгода, еще полгода — в баскетбольном УГМК. Мы встретились с олимпийской чемпионкой и дважды чемпионкой мира и поговорили о том, почему топовые американские спортсмены приезжают играть в Россию, а россияне — в США, о том, получается ли сочетать спортивную карьеру с семейной жизнью и о гомофобии в России.

О деньгах

— Средняя зарплата в женском НБА, где ты играешь по полгода, не превышает $100 000. В России дела с гонорарами обстоят лучше?

— Намного. Когда я окончила колледж, я подписала контракт с Phoenix Mercury и сейчас зарабатываю примерно $100 000 — это после восьми лет в лиге. Это плохо. В России у меня зарплата с шестью нулями. В Китае тоже было хорошо, но когда я приехала сюда, стало прекрасно. В мужском НБА минимальная зарплата больше, чем наша стандартная. Баскетболист, который просто сидит на скамейке и никогда не выходит на поле, получает больше многих топовых баскетболисток.

— Поэтому в российских клубах играет так много легионерок?

— На одну зарплату в женском НБА ты либо должен жить очень по-простому, либо зарабатывать еще где-то. Это очень сложно, особенно для тех, кто не входит в топ-10. Если ты играешь только в женском НБА, ты должен искать другую работу: идти на ТВ, устраиваться в колледж тренером, в летний лагерь. Искать, где подзаработать.

— Почему тогда российские топовые игроки все-таки летают играть за океан, как Мария Вадеева или Раиса Мусина (также играют в УГМК. — Прим. ред.)?

— Потому что они говорят, что женская НБА — лучшая лига в мире. С чем я в целом могу согласиться. В плане таланта, ярости. Каждая игра в женском НБА по-настоящему сложная. Не хочу отзываться плохо о других командах, но иногда у нас в российской Премьер-лиге счет 100:40. В женском НБА у тебя не получится так легко выиграть. И Маша играет в Лос-Анджелесе. Сами понимаете... После зимы здесь — лето там. Пляжи, еда, люди. Этот аспект я понимаю. Если бы я была русской, я бы хотела, наверное, играть где-нибудь в Лос-Анджелесе или в Нью-Йорке.

— Сезон в России длится с октября по апрель. В эти полгода ты даже не видишь родных, жену?

— Я с ней всё лето. И тогда я вижусь со всей семьей: с родителями, сестрами, братьями. Моя жена приезжала в Екатеринбург в прошлом году, перед тем как поступила в юридическую школу. Это было круто.

— Ты совершила каминг-аут сразу после драфта в женскую НБА. Каково это — на всю страну рассказать о своей ориентации?

— Это не было сложно, если честно. Даже легко, в какой-то степени: я была дома, с родителями, так что это было гораздо проще. И я была уже не в университете, так что они особо не волновались.

— Если в «Википедии» открыть статью «Бриттни Грайнер», там будет сказано, что у тебя двое детей. Это правда?

— Это сложный вопрос. Но да. С моей первой женой, Глорией Джонсон, у нас был очень тяжелый бракоразводный процесс. Мы начали его еще до того, как они родились. Сейчас я выплачиваю алименты. У нас две девочки, Соли и Деми, но у меня с ними нет связи — мы не общаемся. Это сложно.

О России

— Все говорят мне об этом [гомофобии], но я её не ощущаю. Здесь я чувствую себя хорошо. В прошлом году, когда приезжала моя жена, мы не целовались прямо посреди улицы, например. Мы не делаем этого и дома, в США. И я не хочу видеть никого, кто бы делал это посреди улицы. Но мы, конечно, вместе с женой ходили в местные клубы.

— Гей-клубы?

— Обычные клубы. Мне нравится, когда я могу сходить куда-то. На самом деле здесь я делаю это чаще, чем в США. Тут всё немного по-другому: другая атмосфера, музыка совсем другая. Мне нравится слушать всё: хаус, техно, рейв, хип-хоп, конечно, рэп. А здесь они миксуют много разных вещей.

— А русскую музыку слушаешь?

— Да. Я не знаю ни одной песни, но есть несколько треков, которые мне очень нравятся. Я даже не знаю, что они поют — мне просто нравятся бит, звук.

— Мимо нас только что прошел дедушка, который просто не мог отвести от тебя взгляд. Ты обычно немного возвышаешься над прохожими. Часто ловишь на себе такие взгляды?

— Меня постоянно рассматривают. В магазине, например, хлопают друга по плечу и показывают на меня. И я такая: «Хэй. Привет. Как дела?» И они либо отвечают, либо, если не говорят по-английски, мы обмениваемся «хэй». Никогда не видела, чтобы меня фотографировали на улице в России, но когда я жила в Китае, такое происходило часто. И они постоянно трогали мои волосы. Я два года играла в Китае. А это мой четвертый, нет, погодите, уже пятый сезон в УГМК. Черт, я становлюсь старой! Да, пятый сезон.

— Выучила за это время какие-то русские слова, или они не особо нужны?

— Знаю парочку: «привет», «спасибо», «пожалуйста», «нет», «да». Еще одно слово помогает мне на паркете — «сука». На площадке все говорят на английском. Многие девочки уверены, что они не говорят по-английски достаточно хорошо. Но это не так. Они просто стесняются.

— Если сезон в женском НБА идет с мая по сентябрь, получается, ты никогда не видела Екатеринбург летом.

— Ни разу. Когда я закончу играть в баскетбол, я вернусь в Екат. Посмотреть игры, увидеть лето здесь. Мне нравится Россия. Мой папа, он уже пожилой — пару месяцев назад ему исполнилось 70 — иначе смотрит на остальной мир. Когда он рос, всё было по-другому. В старшей школе я узнала о зарубежных баскетбольных лигах, о том, что можно уехать куда угодно. Многие говорили, что я должна уехать сюда, в Россию. И мой папа такой: «Нееет, ты не поедешь в Россию, они не любят американцев. Там плохо, они посадят тебя в тюрьму». Я спокойно отвечала, что могу поехать куда захочу. Потому что хочу получить новый опыт.

— И как он в итоге отреагировал на переезд?

— Когда я сказала ему, что все-таки поеду в Россию, он был в бешенстве. А в мой первый день здесь он позвонил, спросил, что я, как я. Я ответила, что иду в клуб. Сейчас он принимает это. Я чувствую себя в большей безопасности, когда выхожу на улицу здесь, чем в США. Может быть, потому, что я не знаю, что происходит вокруг. Я не смотрю новости, потому что не знаю русский. Думаю, если ты не знаешь, то чувствуешь себя более защищенным. В Хьюстоне, где мы живем, по новостям мы ежедневно слышим о трех-четырех убийствах, автокатастрофах, стрельбе, грабежах. И это происходит каждый день — конечно, ты не будешь чувствовать себя в безопасности.

— Недавно в центре Екатеринбурга, на Куйбышева, была поножовщина. Улица была залита кровью.

— Я знаю, что это будет звучать очень странно. Но это нормально. Потому что у вас есть закон о запрете ношения оружия. У меня примерно 20 пистолетов дома, в США. Мой папа полицейский, он был военным. И научил меня стрелять еще в детстве, потому что у нас дома всегда были пистолеты. Я хожу в тир и много стреляю. После баскетбола хочу участвовать в соревнованиях по стрельбе. Из-за того, что у вас нельзя просто так купить пистолет, я думаю, здесь у меня больше шансов выжить в такой ситуации. Я не борец, но я могу драться. Поэтому такое меня не пугает.

— У тебя довольно много татуировок. Ты делаешь их в США или какие-то набила в России?

— Целую кучу. На руках, на спине, на боках, на шее. Я уже перестала их считать. Обычно я набиваю большие рисунки, самое маленькое — корона. Чаще один сеанс длится три-четыре часа. На левую руку ушло девять. Многие я сделала в Екатеринбурге у одной девушки-мастера. У детей нашего тренера была няня, и она как-то сделала себе татуировку. Я спросила, у кого, и начала делать татуировки у того же мастера. Мне на самом деле нравится делать татуировки в России больше, чем в США. Это дешевле, но я думаю, что лучше. Это сложно объяснить, но ощущается это по-другому. Манера нанесения рисунка просто другая.

— Баскетбольный УГМК — пятикратный чемпион Евролиги, а в финале чемпионата России никто не может превзойти клуб последние 11 лет. Так что твою команду можно назвать одной из лучших в России. Ты быстро согласилась к ней присоединиться?

— Как только я узнала, что они хотят меня пригласить в команду, я сказала да. И не было обсуждений. Когда мой агент позвонил мне, я уже знала о двух российских командах — «Спарта энд К» и екатеринбургской УГМК. С Дайаной Таурази (тоже игрок УГМК. — Прим. ред.) мы играли вместе в США. Она рассказала, как они путешествуют, что о них заботятся, как о профессиональных спортсменах. Это заставило меня захотеть стать частью этой команды. И я сказала агенту, что если он может меня сюда отправить, я готова уехать посреди сезона — настолько я хотела играть в УГМК. Как только я приехала, я всё это испытала на себе. И в мой первый год мы выиграли Евролигу. Это был мой первый год в российской Премьер-лиге, и это было невероятно — играть с лучшими, по моему мнению, российскими баскетболистками, за команду, которая заботится о тебе. Мы не летали частными рейсами в женском НБА, например. Да и зарплата к тому же...

— При этом на матчи не самых сильных американских команд ходит больше людей, чем на топовые матчи российской Премьер-лиги.

— Там больше фанатов ходит на все игры. И поддержать свою команду, которая играет в гостях, приезжает довольно большая толпа. Есть две–три команды, у которых количество болельщиков зависит от того, с кем они играют. А здесь, в России, это не так. У нас всегда есть болельщики в Екатеринбурге, но когда мы играем на других аренах, их иногда нет. Даже в Москве, когда мы играли с МБА, наших болельщиков почти не было. И я была немного удивлена — это же Москва. Но, с другой стороны, это Москва, и сходить можно было много куда. Плюс — это была дневная игра, так что люди были явно заняты другими делами. Но в целом у наc лучшая фанбаза из всех.

— Кто, по твоему мнению, лучшие баскетболистки, играющие сейчас?

— Это очень сложно. Можно отдельно в женском НБА и отдельно за границей? Здесь, из тех, кто играет прямо сейчас... Маша [Вадеева], конечно, Кортни Вандерслут (разыгрывающая УГМК. — Прим. ред.). В женском НБА — Дайана Таурази (также выступает за УГМК. — Прим. ред.), Сильвия Фаулз (трёхкратная олимпийская чемпионка в составе национальной сборной США. — Прим. ред.).

В это воскресенье УГМК вышла в финал Кубка России — екатеринбургские баскетболистки разделались с оренбургской «Надеждой».

Этим летом стало известно, что в Екатеринбурге может пройти женский ЧМ по баскетболу — федерация баскетбола одобрила заявку на проведение соревнований 2022 года.