«Не просить же гражданство у Путина?»: 7 фактов про вратаря «Автомобилиста» Якуба Коваржа

Вратарь екатеринбургского «Автомобилиста» Якуб Коварж — главный любимчик всех болельщиков и, пожалуй, самый преданный легионер команды: он проводит седьмой сезон в КХЛ и шестой — в составе «Автомобилиста».

Его любят за улыбчивость, работу на льду и фирменные кувырки после победных матчей (если вы никогда их не видели — видео в конце этого интервью).

На этой неделе мы решили познакомиться с Якубом поближе и взяли у него интервью. Поговорили о том, почему он снова остался в Екатеринбурге, о том, каково играть с Павлом Дацюком, о самом сложном в работе хоккеиста и воспитании детей, а еще узнали, почему 31-летний вратарь играет с детскими игрушками и зачем ему комбайн и трактор.

Нарисовал Екатеринбург на шлеме

В этом сезоне у Якуба новый шлем, он меняет его каждый год. На этот раз на нем дом Севастьянова, башня «Исеть», «Ельцин Центр» и другие здания, ставшие символами Екатеринбурга. Такой патриотичный дизайн — идея самого Якуба и его жены Петры. «Моя игра уже репрезентирует город. И мне хотелось, чтобы народ видел, что я не только часть команды, но и часть города», — объясняет Коварж.

— Как вашей супруге Петре в Екатеринбурге?

— Ей здесь нравится. Мы ведь уже шестой сезон тут. В первые два года только узнавали места, мало куда ходили. А сейчас уже освоились, купили машину. Жена ездит по городу без навигатора. Когда придется отсюда уехать, я думаю, что мы с женой найдем себе дату, когда погода хорошая будет, чтобы хоть раз в год сюда приезжать на пару дней, сходить на хоккей, погулять по местам, где мы были, по заведениям, куда ходили, увидеть друзей, которые еще здесь будут жить. Потому что шесть лет (надеюсь, будет семь) не так просто выбросить из головы.

— Когда вы подписали новый контракт с «Автомобилистом», говорили, что рады вернуться в город, хоть и существенно потеряли в зарплате. Что сыграло свою роль?

— Роль, конечно, сыграло то, что у руководства клуба было желание сохранить меня в команде. И то, что у меня есть хорошие знакомства с руководством клуба, в команде, с людьми в городе. Я отказался, можно сказать, от лучших предложений, потому что хотел остаться там, где мне приятно. А насчет денег — потерять можно то, что уже было. Я надеюсь, мы свои деньги с командой всё равно заработаем. Цифры в контракте — это не самое главное, на что я обращал внимание.

Жена и сын Якуба Тобин живут на две страны — когда «Автомобилист» играет на выезде, семья Коваржа улетает из Екатеринбурга в Прагу. Так, весь сентябрь они провели в Екатеринбурге, на октябрь улетели в Чехию, а в ноябре вернутся.

— Тяжело так жить?

— Это хоккейная жизнь. Но намного тяжелее, когда я улетаю, а жена здесь остается одна с ребенком в городе, где никого не знает. Здесь нет родителей, нет помощи. А быть с ребенком 24 часа в сутки тяжело, к тому же, в другой стране. Языка она не знает.

— Когда Петры и Тобина нет, как вы справляетесь дома один? Нужно ведь убираться, готовить.

— Я один жил с 17 лет. Мне надо было научиться готовить себе, убирать квартиру, стирать. Поэтому у меня с этим вообще нет проблем. Это и время хорошо убивает. Тем более, когда я один, это всё очень просто — убирать за одним человеком.

— Игрушки, например, не нужно собирать.

— Ну, я сам играю с игрушками. По сыну скучаю и играю. Собираю «Лего», например, потом скидываю им фотографии того, что сделал. А сын говорит, что я сделал не так, потом стараюсь повторить, как он.

— Он не злится, что вы берете его игрушки?

— Нет, он такой хорошенький! Скучает и всегда, когда уезжает, говорит: «Пап, тебе скучно будет. Мне жалко. Я тебе здесь мои игрушки оставлю». Он рад, что я с ними играю и мне не скучно. Он тоже всегда берет какие-нибудь мои вещи. В последний раз сын хотел в моей футболке даже лететь, но не получилось.

После хоккея купит землю и станет фермером

Якуб стоит на воротах с шести лет и считает, что самое тяжелое в работе хоккеиста — большая ответственность.

— Я всем говорю, что когда я закончу с хоккеем, хочу найти себе работу, на которой я освобожусь часа в три, оставлю всё там и домой приду с чистой головой. Хоккей — это же такая работа, которую ты из головы просто не достаешь. Ты ее приносишь домой, ты с ней ешь и спать с ней ложишься. 24 часа в сутки, 365 дней в году. Это давление никогда не заканчивается. Вратарем вообще быть тяжело. Не каждый может делать такую работу.

— Раньше вы говорили, что после хоккея хотите стать фермером. Это до сих пор в планах?

— Это перенеслось на сына. Я когда у него спрашиваю: «Чем ты будешь заниматься?», он говорит, что на тракторе будет ездить. Говорит: «Ты себе комбайн купишь, папа, а я буду на тракторе. И будем, как фермеры, ездить». Но он пока придерживается этого, так что мне придется заработать, купить много земли, купить комбайн и трактор, чтобы мы смогли потом бизнес открыть. Нужно еще права сделать на трактор. Пока их нет, но договариваюсь уже с водителем нашего автобуса, что он будет учить меня.

— Не планировали получить российское гражданство и освободить легионерскую позицию в «Автомобилисте»?

— Если честно, этим летом уже задумался на эту тему. У нас в Чехии, например, когда легионер отыграет три сезона подряд в чешской экстралиге, сразу получает статус нелегионера. В России мне нужно получить гражданство, но в то же время надо было бы отказаться от сборной Чехии. Был бы вариант стать не-иностранцем, было бы интересно. Но я же сам не буду просить Владимира Владимировича о гражданстве.

Мечтал, чтобы Дацюк вернулся в команду

После прошлого сезона Якуб сказал, что очень рассчитывает услышать новость о том, что Павел Дацюк возвращается в «Автомобилист». Теперь это произошло. Хоккеисты начали общаться в 2015-м, когда у Коваржа заканчивался первый контракт.

— Я надеялся, что у меня еще получится с ним сыграть. Мне кажется, что в истории российского хоккея он, наверное, хоккеист номер один. Когда у меня карьера закончится, я буду рассказывать своим детям, что играл с Дацюком. Это будет очень круто!

— Каково это — играть с ним?

— У меня есть одна проблема, когда он играет. Я наслаждаюсь его игрой и у меня немножко теряется ориентация в пространстве. Я люблю, как он играет. В сегодняшнем хоккее такого уже нет. Все только бегают и забрасывают, а он играет на паузах, с головой вверх, спокойно раскатывается, в правильное время отдает шайбу, принимает…

Надеется, что сын вместо хоккея выберет пианино

Желание стать профессиональным хоккеистом у Коваржа появилось лишь в 18 лет. Он уверен, что большая проблема детского хоккея в том, что родители уже в семилетнем ребенке видят, что он будет зарабатывать.

— Я бы хотел, чтобы все, кто будет читать это интервью, подумали об этом. Делать из своих детей профессионалов в маленьком возрасте — это огромная ошибка. Это убивает талант, эмоции и вообще всё хорошее и красивое, что есть в спорте. Дети не хотят слышать о том, что они должны будут зарабатывать огромные деньги, они хотят ходить в группу друзей, получать удовольствие, радоваться победам и вместе плакать, когда есть поражение. Они не хотят, чтобы их кто-то заставлял зарабатывать миллионы долларов в возрасте 8–9 лет. Нас же раньше отдавали в хоккей, просто чтобы мы чем-то занимались, а не для того, чтобы в какой-то один день родители начали от нас что-то получать.

— Планируете уже отдавать Тобина в какой-то спорт (сыну Якуба Коваржа 3,5 года. — Прим. ред.)?

— Когда сезон закончится, хотим его отдать в какую-нибудь секцию. Но я немножко надеюсь, что он не захочет в хоккей играть. Потому что то, что происходит в детском хоккее в последнее время, мне вообще не нравится. Я надеюсь, он захочет, например, гимнастикой заниматься или футболом. Я бы даже был доволен, если бы он сказал: «Пап, я не хочу спортом заниматься, я хочу на пианино играть». Ну или на гитаре.

Я ему хочу раскрыть больше возможностей, чтобы он больше всего мог попробовать, а чем он будет заниматься — решит сам. Стопроцентно не буду его чем-то заставлять заниматься. Я хочу, чтобы в нем развивался его натуральный талант, а не тот талант, который я бы хотел в нем видеть.

— А что не так в детском хоккее?

— Я говорю больше про Чехию, но эта проблема одинаковая для всех. Раньше отдавали детей в хоккей и позиция тренеров была главной. Родители не имели права тренерам что-то подсказывать, ругаться на них. Сегодня тренер боится что-то сказать родителям, потому что им дома жалуются дети.

Если бы я в детстве сказал папе, что мне в тренере что-то не нравится, он бы мне так дал по голове! И я сам понимал, что для того, чтобы тренер тебя похвалил, нужно постараться. То же самое и в школах. Учителя боятся детей и что они будут жаловаться.

Не меняет клубы, потому что привязывается к игрокам

За 12 лет в профессиональном хоккее Якуб играл за три клуба. По современным меркам это очень большая редкость. В России любят менять составы игроков. Если в Чехии за пять лет игры Коваржа в одной команде сменилось всего восемь игроков, то за шесть лет в Екатеринбурге — 150.

— Я очень сильно привыкаю к людям, с которыми мы вместе трудимся на льду, вместе пот и кровь теряем. И тут заканчивается последний матч, мы после него руки друг другу пожмем и непонятно, увидим ли еще друг друга. Мне самому сложно привыкать к новым людям и прощаться со старыми.

— Общаетесь с кем-нибудь, с кем раньше играли в «Автомобилисте»?

— С Тобиасом Виклундом, с которым мы прекрасно два сезона первые наши здесь провели. Ондржей Роман, который здесь третий сезон был. Жена моя с женой Петра Коукала до сих пор общается.

— А внутри команды с кем больше общаетесь?

— В этом году мне кажется, что я со всеми одинаково общаюсь. Раньше, в первые сезоны, я больше с легионерами общался, а когда вернулся из Череповца, больше общался с русскими ребятами.

Больше всех знаю Трямкина с Голышевым. Мы такие последние три мушкетера в команде, которые остались с сезона 2013/2014 года.

— За шесть лет жизни в Екатеринбурге нашли себе друзей, никак не связанных с хоккеем?

— Я как-то зашел в бар, мне понравилось, и я стал ходить туда, когда выходной был. Нашел там трех друзей. Самое смешное, что вот эти три друга уехали жить в Чехию и мне сейчас скидывают фотки, как они гуляют по моей стране, а я здесь, в их стране, сижу один.

— Может, пора снова сходить в бар?

— А я уже не могу (смеется). Когда мне 26 было или 24, можно было. Я быстро восстанавливался. Но я всё равно никогда много не пил. Но вот в своем возрасте я понимаю, что если выходной, то мне хватит двух бокалов вина. Если больше — будет уже неприятно.

О болельщиках

— Когда гуляете по городу, часто узнают и подходят?

— Не скажу, что каждый человек, но видно, что узнают. Кто-то подходит, кто-то просто рукой махнет, кто-то улыбается.

— Как вы реагируете, когда подходят? Не злитесь?

— Наоборот. Неудобно бывает, когда начинают говорить какие-то вещи, с которыми я не согласен. Я не люблю кивать головой, когда не согласен. Я не такой.

Не люблю на выходных вообще про хоккей говорить, но что делать, если болельщики узнают. Жена говорит: «Всегда отвечай и улыбайся, потому что придет день, когда про тебя уже никто не вспомнит».

Поэтому я стараюсь порадовать людей, если могу пожать руку, сфотографироваться.

Когда узнают — это приятно. Гораздо хуже, когда я в Чехии иду по своему родному городу, где меня абсолютно все знают, но люди даже не махнут, не улыбнутся. Только пройдут рядом, потом я развернусь и вижу, что человек следит за мной, смотрит, как я одет, с кем иду, куда иду. Это намного хуже. Такое есть. Люди любят обсуждать других за спиной.

А вот и бонус — победный кувырок Коваржа:

Недавно на E1.RU мы проводили голосование, в котором выбирали главного красавчика «Автомобилиста». Якуб Коварж занял в нем второе место, первое — у защитника Михаила Мамкина.

А еще можете посмотреть фото-экскурсию по закулисью «Уральца» или почитать интервью с главным тренером «Автомобилиста» Андреем Мартемьяновым.