За сто лет до ЧМ: Центральный стадион, который построили пленные немцы и испортила рота солдат

Центральный стадион в Екатеринбурге был построен 60 лет назад. Однако спортивная слава улиц Репина и Пирогова, где он расположен, насчитывает уже более ста лет. К чемпионату мира по футболу мы запускаем проект, в котором расскажем, как застраивался и менялся район вокруг Центрального стадиона за последний век.

Первая история — конечно же, про сам Центральный стадион.

После окончания Великой Отечественной войны московские власти разрешили свердловчанам начать крупномасштабное строительство. На месте деревянных корпусов стадиона «Металлург» началось проектирование монументального здания, украшенного лепниной и скульптурами.

Сначала в стенах Геологического управления на улице Куйбышева — а именно там располагалась проектная контора — начали создавать стадион всего с одной трибуной. Сказалась первоначальная скупость относительно выделяемых средств. А главным автором идеи стал архитектор Сергей Васильев. По его проектам строились один из корпусов Уралмашзавода и здание сегодняшнего УралНИИпроекта на проспекте Ленина, 50а.

Приехав на место будущего объекта, Васильев воткнул в землю лом, привязал к нему стометровый канат и очертил им круг. Так появилась граница наружной стены трибуны. Что тут скажешь — все гениальное просто!

Еще об одной особенности своего проекта Васильев не сказал ни одному из чиновников. За основу архитектурного декора стадиона он взял аналог в русском зодчестве XVI века — церковь Вознесения в Коломенском. Так, новый стадион должен был быть украшен сандриками и арабесками, бусами и иониками.

Но прошло совсем немного времени, и неожиданно «сверху» поступил приказ увеличить вместимость будущего спортивного объекта до 50 тысяч зрителей. Одновременно с этим сменили и архитектора.

Так автором Центрального стадиона Свердловска стал фронтовик Юрий Владимирский. В первые же дни ему пришлось сходить в местное управление НКВД на улице Вайнера и оформить пропуск на стройку. К пропуску прикрепили личную фотографию 9 х 12 сантиметров. Как пояснили архитектору в органах: «Если вас на стройке убьют, то ваш труп по фотографии будет легче вычислить».

Дело в том, что строительством этого ответственного сооружения, как, впрочем, и многих других выдающихся строек того времени, занимались немецкие военнопленные.

Конечно, по документам это была «ударная комсомольская стройка», но комсомольцев на объекте явно не наблюдалось. Каждое утро из Нижне-Исетска (Химмаша) на стройку приезжали крытые фургоны с четвертью тысячи бывших солдат Вермахта. Для порядка вокруг стройки возвели трёхметровый забор с вышками и автоматчиками.

Немцы работали качественно, что свойственно этой нации. Лишь единожды был замечен незначительный брак в работе, который пришлось исправлять. После чего немецкие строители обиделись на своего прораба Ивана Ивановича Якубченка. Позже он вспоминал, как пленные ему заявили, что «в следующей войне они обязательно победят и сам прораб будет вкалывать на немецких стройках».

Между собой же военнопленные были очень дружны и не терпели высокомерия. Правда, однажды в их среде появился стукач, сдавший в органы ценную информацию. Оказывается, каждую ночь на площадку через водопроводный тоннель, проходивший под стройкой, забирались девушки «наилегчайшего» поведения и сутками обслуживали бывших германских солдат за шоколад и консервы, щедро присылаемые с родины по линии Красного Креста. Местные чиновники с ужасом узнали, что секса в стране нет, а девицы есть. И притом в огромном количестве. Скандал еле-еле замяли.

По воспоминаниям очевидцев, на строительстве спортивного объекта архитектурным помощником работал некто Ульрих Вольф. В 1930-е годы он как архитектор-озеленитель и выпускник знаменитого архитектурного института Баухауз приезжал работать в советскую Россию — строил дома в Магнитогорске. По воле судьбы он как знающий русский язык был отправлен на Восточный фронт, попал в плен и стал обычным строителем.

«Мы не знали, насколько наивными, нереалистичными, иллюзорными были наши представления о стране, в которую ехали», — вспоминали его знакомые. Оказавшись в такой ужасной жизненной ситуации, он и не скрывал своего презрения к местной власти, но что делать — он был прекрасным специалистом. Властям приходилось мириться с надменностью военнопленного.

Кстати, во время строительства произошел всего один трагический случай. У одного из строителей во время перекура отказало сердце. Больше несчастных случаев на стройке зафиксировано не было.

И вот в сентябре 1955 года как гром среди ясного неба прозвучал приказ из Москвы освободить военнопленных и отправить их на родину.

В одночасье стройка Центрального стадиона, так же как и сотен других объектов, оказалась под угрозой срыва. На стройку пришли наши рабочие и те самые комсомольцы. Прорабы и архитекторы просто хватались за голову от того, что творили новые рабочие. А тут ещё, как на грех, партийные боссы решили «порадовать свердловчан» и открыть стадион ко Дню физкультурника 1956 года. Как водится, напечатали пригласительные билеты. Но поинтересоваться, построен ли стадион, позабыли. Оказалось, что на спортивной арене еще не выполнено более 50 пунктов строительного плана.

От строительной комиссии потребовали подписать акт приемки стадиона, что они, естественно, отказались делать. Особенно упорствовал автор проекта — Юрий Владимирский. Не испугали его даже угрозы, исходившие от секретаря Городского комитета КПСС Константина Замирякина, с перспективой лишиться работы и оказаться в не столь отдаленных местах. «Упрямая дрянь» (по выражению чиновника) никак не соглашалась пускать зрителей на стадион, на котором нет сидений.

Сказано — сделано! На стадионе спешно установили сиденья, пригнали целую роту солдат и приказали красить их серой краской. Солдаты имели смутное представление о слове красить. И стали поливать сиденья, а заодно и лестницы нового стадиона серой жижей. Так новый объект в одночасье превратился в масляное болото.

Итак, во вторую субботу августа 1956 года новый Центральный стадион заполнили свердловчане. Подкладывая под себя газеты, но все равно перепачкав костюмы и платья невысохшей серой краской, жители города наблюдали, как на зеленом газоне раздавали премии строителям.

Но автора здания — Юрия Владимирского — среди них не было. Его на открытие стадиона не пригласили. Как говорится, за принципиальность.