«Мне можно»: фсиновец из пыточной колонии устроил мусульманину ад в психушке из-за вечернего намаза

В 2017 году на всю Россию прогремела новость о пытках в ярославской колонии ИК-1. Четыре года назад издание «Новая газета» опубликовало видео, на котором несколько человек в форме УФСИН пытали заключенного на столе. После того как ролик из ИК-1 разлетелся по СМИ, а скандал стал набирать обороты, прокуратура провела проверку, Следственный комитет расследовал уголовное дело о превышении полномочий. В ИК-1 от работы отстранили 17 сотрудников, которых подозревали в причастности к избиению заключенного. В итоге на скамье подсудимых оказались 14 человек. Почти всех из них выпустили на свободу.

Спустя несколько лет история повторилась. Появилось новое видео с пытками заключенного в ИК-1. После побоев и издевательств мужчина умер. Снова завертелось — проверки, уголовные дела. Правда, быстро выяснилось, что многие фсиновцы с видео уже сидят за другие эпизоды пыток. По словам осужденных из ИК-1, некоторые надзиратели, которые довели мужчину до смерти, до сих пор работают в учреждении.

В распоряжении редакции 76.RU оказалась история одного из заключенных «знаменитой» ярославской колонии. В материалах опроса, которые передал нам адвокат Рустама (имя изменено. — Прим. ред.) заключенный рассказывает, как после ссоры с сотрудником УФСИН его положили в психиатрическую больницу, а потом держали в изоляторе. В нем он, кстати, находится до сих пор.

Рустама доставили в ИК-1 в июле 2020 года. До ноября все было нормально — проблем с содержанием, питанием и условиями не было. Как и дисциплинарных взысканий со стороны администрации колонии. Почти полгода ни Рустам, ни сотрудники колонии не имели друг к другу претензий.

По словам осужденного, все переменилось во время одной из плановых проверок, которая приехала в колонию 12 ноября. Камнем преткновения между осужденным и администрацией стала религия. Рустам — мусульманин.

— Я соблюдаю внешние послушания, совершаю утренний и вечерний намаз. Из-за того что в колонии нет мечети, молиться приходится в бараке на молитвенном коврике. Я расстилаю его таким образом, чтобы молиться по направлению в Мекку. Во время молитвы коврик и место, где он расположен, являются священными, — говорит Рустам в протоколе адвокатского опроса. — Пока мы 12 ноября ждали проверку, я понимал, что подходит время намаза.

Заключенный прошел из барака в душевую, чтобы совершить омовение перед молитвой. В это время в жилую секцию барака зашли проверяющие из управления.

— Я увидел, что они намерены зайти в секцию, где был расстелен молитвенный коврик. Поэтому обратился к ним с просьбой не заходить в обуви или не наступать на коврик. На что начальник отдела режима и надзора сказал, что ему можно. Я встал перед молитвенным ковриком и преградил ему путь. Попросил его остановиться и снять обувь. Начальник ответил, что ко мне будет применена физическая сила. Ведь он пришел с обыском, а я ему мешаю.

Рустам рассказал, что сотрудники ФСИН провели обыск, ничего запрещенного не нашли и вышли из барака. После ухода проверки Рустам хотел помолиться, но увидел на коврике грязный след от ботинка. Заключенный вышел на улицу и попросил начальника отдела режима и надзора поговорить.

— Я призвал его к совести, ссылаясь на оскорбление чувств верующих. Подчеркнул, что на территории колонии созданы условия для православных, а для мусульман помещения нет. Обращаясь к начальнику, я хотел, чтобы он извинился за оскорбление моей веры. К моим требованиям он отнесся с безразличием.

В этот момент в разговор вмешался другой осужденный — священник. Он указал начальнику отдела на неправильный поступок и призвал его к совести. В итоге сотрудник ФСИН публично извинился. По словам Рустама, на этом конфликт был исчерпан. Заключенного сразу вызвал начальник колонии. Рустам рассказал ему о случившемся и просил посмотреть запись с регистраторов, которые были у проверяющих.

Экстремист или псих?

На следующий день Рустама вызвали к начальнику колонии. В кабинете его ждали несколько человек в штатском. Люди представились сотрудниками ФСБ и начали спрашивать заключенного про религию и экстремизм.

— Я ответил, что не отношусь к террористам и экстремистам. В ответ услышал, что мне нужно проехать в СИЗО, где мной займутся более компетентные лица. Меня посадили в служебный автомобиль УФСИН, доставили в СИЗО-2 Рыбинска и поместили в одиночную камеру. С собой не дали взять ни предметов личной гигиены, ни вещей, — говорит Рустам в материалах адвокатского опроса.

В один из дней, пока Рустам находился в СИЗО, к нему пришла женщина. Она представилась сотрудником психиатрической больницы и сообщила, что заключенного переводят в их учреждение.

— Я отказался, пояснив, что не имею никаких психических заболеваний. Против моей воли я был переведен в это учреждение, где меня поместили в сепаратор (камера для пожизненно осужденных. — Прим. ред.). Без обследования и моего согласия мне стали делать уколы, от которых у меня сушило во рту, возникало головокружение, тошнота, слабость. В стационаре психиатрической больницы меня удерживали два месяца. За это время меня три раза навещал начальник режима и надзора УФСИН России по Ярославской области. Он каждый раз с издевкой указывал, что в психбольнице для меня созданы все условия.

По словам Рустама, никаких медицинских документов ему не показывали. Перед помещением в стационар в суд не возили. Лишь в больнице после уколов заставили подписать какие-то документы.

— На мои неоднократные требования объяснить, почему же я тут нахожусь и от чего меня лечат, врач мне пояснил, что себя нужно было вежливо вести в ИК-1. Мне сказали, что жалобы будут бесполезными и никто не поверит. И что они мне поставят такой диагноз, с которым я проведу остаток своей жизни. По истечении двух месяцев содержания в стационаре психиатрической больницы, я был вновь этапирован в первую колонию.

В ИК-1 Рустама сразу поместили в ШИЗО на 21 день. Объяснили это необходимым карантином. После окончания срока заключенному дали еще семь суток ШИЗО за то, что тот не сделал зарядку. В этот момент в колонию с проверкой приехал уполномоченный по правам человека Сергей Бабуркин.

— Меня предупреждали, чтобы я ничего не рассказывал уполномоченному и не жаловался на то, как со мной поступили. Однако я все же обратился и рассказал о случившемся. После этого на комиссии по истечении срока содержания в ШИЗО мне дали еще семь суток в ШИЗО. От безысходности я был вынужден объявить голодовку. За время с 15 февраля по 10 марта я похудел на 22 килограмма. Во время голодовки Бабуркин снова приезжал. Я вновь рассказал о происходящем. После этого по истечении срока мне дали еще семь суток ШИЗО, — говорит Рустам.

В общей сложности заключенный пробыл в ШИЗО 42 дня. Из-за слабости Рустама направили в санчасть. Он пробыл там ровно сутки. Когда открыл глаза на следующий день — увидел сотрудников. Они заявили о проведении в камере изолятора обыска. В результате нашли там USB-шнур, две зажигалки, зарядное устройство и телефон.

— Не понятно, как в изоляторе могли появиться эти вещи. Обыски в ШИЗО проводятся ежедневно утром и вечером, а заключенный из изолятора выходить никуда не может. Как предметы там возникли, если еще день назад ничего не было? — удивляется адвокат Рустама Сергей Пошехонов.

После того как в изоляторе были найдены запрещенные вещи, Рустаму оформили строгие условия содержания и перевели в помещение камерного типа на три месяца. Позже его признали злостным нарушителем режима и дали шесть месяцев в помещении камерного типа. 13 апреля 2021 года Рустама перевезли в ИК-8. Там он пробудет до ноября 2021 года.

Мы обратились к уполномоченному по правам человека в Ярославской области Сергею Бабуркину по поводу истории с Рустамом. Омбудсмен сразу вспомнил, о ком идет речь.

— В середине ноября в колонии возникла конфликтная ситуация. Рустам вспыльчивый, твердый такой. После этого была создана врачебная комиссия, на которой решили, что поведение Рустама может вести к проблемам. Для специализированного исследования он был помещен в психиатрическую больницу. Рустам дал письменное согласие. Там он провел два месяца, никаких протестов не выражал. В феврале я приезжал в ИК-1 и беседовал с ним. Осмотрел на предмет телесных повреждений, — рассказал омбудсмен.

Уполномоченный по правам человека уточнил, что направлял запрос в прокуратуру. По результатам проверки выяснилось, что за исключением одной, все меры, применимые в отношении Рустама, справедливы.

После нашего разговора Сергей Бабуркин сделал запрос в УФСИН по Ярославской области.

— В УФСИН мне ответили, что Рустам содержится в ИК-8 в едином помещении камерного типа. Из-за того, что у него было несколько взысканий подряд, заключенный был признан злостным нарушителем, — добавил омбудсмен. — Из-за карантина в колонии я не могу туда выехать до июля. Планирую посетить Рустама, как появится возможность.

Адвокат Рустама неоднократно запрашивал запись осеннего конфликта, с которого все началось. В ответ ему присылали отписки: «Основным учетным документом на осужденного является его личное дело, которое имеет гриф ограниченного распространения «для служебного пользования»... Не имеется представить Вам и копии видеозаписей в отношении осужденного ввиду того, что все видеозаписи из архива также имеют гриф «для служебного пользования».

— На адвокатские запросы с требованием ознакомить меня с видеоматериалами с регистраторов, мне отвечают — для служебного пользования. Жалобы моего подзащитного никуда не доходили, объяснений никаких не было. Это нарушение 12-й статьи УИК и 3-й статьи Конвенции о защите прав человека, — заявил Сергей Пошехонов.

Историей Рустама занялся комитет «Гражданское содействие» (внесен в реестр иностранных агентов). В конце мая комитет направил жалобы Рустама в Следственный комитет, прокуратуру и ФСИН. На данный момент ни одного ответа не пришло. Адвокат осужденного также обратился в прокуратуру России. Оттуда обращение перенаправили в Ярославскую область.

— Проводится проверка. О результатах пока говорить рано, — прокомментировали в ведомстве.

Рустам пробудет в помещении камерного типа в ИК-8 до октября 2021 года.

Мы следим за ситуацией.