Многодетная мать обвинила уральского бизнесмена в похищении ее сыновей и домогательствах к дочери

Мать пятерых детей обвиняет известного уральского бизнесмена в похищении двух общих сыновей и развращении ее дочери от первого брака. Следственный комитет проводит проверку по заявлению женщины.

Эта история связана с делом екатеринбургского математика Александра Калымова, которого сейчас судят за развратные действия по отношению к собственной дочери. Уголовное дело против Калымова возбудили по обращению его бывшей жены. У экс-супругов был затяжной конфликт, Александр утверждал, что жена препятствовала их общению с дочерью. Ссоры подтверждаются видео. Одно из них снято за несколько дней до того, как бывшая жена обратилась в Следственный комитет, на нём математик и его мама требуют, чтобы Лизу отпустили с ними на прогулку. И вот по нехорошей иронии судьбы история в точности повторилась уже в новой семье бывшей жены математика. Этот самый уральский бизнесмен, в отношении которого сейчас ведется проверка, гражданский муж бывшей жены Калымова. Сейчас его бывшая супруга обвиняет его в таком же позорном преступлении. Мы попытались разобраться в этой истории, дав слово двум сторонам этого конфликта.

Имена героев публикации изменены в интересах несовершеннолетних.

«Зачем тебе мои дети?!»

Светлана и Сергей нашли друг друга на сайте знакомств. Начали встречаться. В 2015 году поженились. Светлана тогда работала диспетчером в Водоканале и заочно училась в горном университете по специальности «экология и водопользование». Жила с родителями, сама воспитывала двоих детей от первого брака. У Сергея было свое небольшое дело: он готовил и развозил комплексные обеды.

— Он расположил себя к детям, все вместе мы ездили в парк, на прогулки. Он готовил интересную, вкусную еду. Детям он очень понравился, — вспоминает Светлана.

Когда поженились, дочке было девять лет, а сыну пять. В 2015 году у Светланы и Сергея родился сын Ярик. Через полтора года второй сын — Слава. Супруги жили на съемной квартире, потом сняли коттедж.

Но семейная жизнь разладилась. Понять, кто прав, кто виноват в отношениях двух людей, за закрытыми дверями бывает очень сложно. Светлана говорит, что устала от измен и разгульного образа жизни мужа. А еще от его проблем с алкоголем — впрочем, документально это никак не подтверждается, на последующих судах оба супруга представили справки, что никто из них на учете у наркологов не состоит.

— Он влезал в долги, — рассказывает Светлана, — приезжали коллекторы, спрашивали, когда он вернет долг, вы жена. Мне стало страшно. ИП, которое он открыл еще до того, как подключились инвесторы, было оформлено на меня. Я закрыла ИП в 2018 году, а в 2019 году мы развелись. Мне достались его долги по ИП, около 900 тысяч.

Вскоре после развода Светлана с четырьмя детьми уехала на Алтай.

— Друзья позвали меня пожить на природе в их доме бесплатно, — рассказывает Светлана. — У них был небольшой частный дом в нескольких километрах от поселка. Природа, чистый воздух. У меня был декретный отпуск, у старших детей — каникулы. Я поехала. Бывший муж тогда спокойно отпустил нас с детьми. А потом вдруг написал, что хочет забрать детей и поехать на море. Я была против, младшему в тот момент было два года. Он, разозлившись, стал угрожать: судами, опекой, адвокатами. Он приехал к нам сам, нашел, привез полицию и опеку. Якобы дети находятся в опасности, в антисанитарии, на краю цивилизации, кругом горы и обрывы. Мы жили недалеко от поселка, в доме с баней на улице, летней кухней, у всех друзей были машины, за десять минут можно доехать до центра поселка, там и «Пятерочки», и «Магниты» — всё есть. Это же туристический край, очень популярный. И опека, увидев, где мы живем, его тогда не поддержала: люди с детьми на каникулах приезжают на Алтай со всей России, могут жить в палатках, домиках, и ничего в этом плохого нет. В тот момент, когда он приехал, меня не было дома. Он пытался вырвать Ярика силой из рук старшей дочери. Она не отдала, к тому же вмешались сотрудники опеки. Он тогда очень разозлился.

Так случилось, что короткая поездка «на каникулы» закончилась тем, что Светлана осталась на Алтае насовсем.

— Встретила там хорошего человека. Осенью я переехала к нему в дом, в поселок. Помню, после развода у всех, кого встречала в глазах, читалась жалость: бедная, осталась одна с четырьмя детьми. Но Павел не испугался, он очень хорошо отнесся к детям. Он не бизнесмен, зато мастер-умелец. Строит дома на заказ, делает мебель, красивую, резную. Осенью переехала к нему в дом, в поселок. Старших детей устроила в школу, встала на очередь в садик.

Сергей в это время начал успешно развивать свой бизнес, связанный с производством консервированной еды. Его технология заинтересовала инвесторов, и Светлана говорит, что бывший муж все-таки оплатил все числящиеся за ней долги, висевшие на Светлане. Хотя, по ее словам, сделал это в счет алиментов. Впрочем, через суд она добиваться алиментов и не пыталась.

Сергей переехал вместе со своим бизнесом в Москву. А еще — с новой гражданской женой Любовью и ее дочкой Лизой.

У тех в прошлом была тяжелая история: бывший муж Любови, некогда преподаватель вуза, математик и переводчик, в тот момент находился в СИЗО. Жена обвинила его в развратных действиях против Лизы.

— Через год, летом, его друг позвонил и сказал мне, что муж хочет приехать к нам, снять турбазу и пожить там вместе с детьми. Я была не против, по суду был определен порядок общения с детьми, — рассказывает Светлана. — Он увез детей на турбазу. Через неделю я позвонила, сказала: приеду, вещи привезу чистые, и соскучилась. Он отмахнулся: давай вечером, пока заняты. Звоню вечером уже его другу, тот объявляет: мы уже в Новосибирске, покупаем билеты в Москву.

С тех пор прошло два года. Светлана больше не видела своих сыновей.

— Он похитил их — в прямом смысле слова. Я обратилась в полицию, передали информацию в Москву. В Москве не могли его найти. Открыли исполнительное производство по нарушению порядка общения. Но московские приставы также развели руками, сказали: у него регистрация в Екатеринбурге, обращайтесь туда.

— Первое время Ярик звонил мне, общались мы при отце. Он как будто зобмированный, как робот повторял: мама, я тебя не люблю, я останусь с папой в Москве. Как-то он мне позвонил один, это случилось через три месяца после похищения, 40 минут мы разговаривали, он плакал, просил приехать, говорил, я сейчас соберу вещи, меня здесь никто не любит. Я металась, не зная, что делать, куда ехать, не знала адреса. У меня родился младший сын. Что делать? Ехать в Москву с грудным ребенком и искать в многомиллионном городе их квартиру? Потом вообще перестал мне давать общаться с детьми.

— Вы пытались поговорить? Объясниться?

— Я писала, спрашивала: зачем ты так? Почему? Он отвечал, что мстит. «Испытай то же, что я, ты детей забрала». Но я же не мешала им общаться, сама отдала ему детей тогда...

Через какое-то время после того, как отец увез сыновей Светланы в Москву, врачи поставили одному из ребят диагноз: аутизм. Это расстройство, которое возникает из-за нарушения развития головного мозга, при нём у людей возникают особенности в социальном взаимодействии, в общении. Считается, что это генетическое наследственное заболевание.

Когда Сергей подал судебный иск по поводу определения места жительства детей, один из его аргументов заключался в том, что Москве ребенок с инвалидностью может получить лучшую медпомощь и реабилитацию, чем в деревне на Алтае.

— Но в нашем детском саду также есть все специалисты, которые могут и готовы заниматься детьми с такими расстройствами по современным методикам, — уверяет Светлана. — В суде бывший муж также предоставил заключения психологов, какой-то платной экспертизы, якобы дети подвергались физическому и психологическому насилию со стороны [моего нынешнего] мужа. Это полная ложь. Дети росли в заботе и любви. Пока шли суды, опека не раз выезжала к нам, проверяла условия проживания, беседовала с нами и старшими детьми, выясняя, какой в семье психологический климат. Органы опеки в итоге действительно вынесли для суда положительное заключение о семье Светланы и об условиях проживания. В суде они ходатайствовали о том, чтобы детей передали маме.

За Светлану также вступился уполномоченный по правам ребенка Республики Алтай, подготовил для суда ходатайство, чтобы детей вернули матери. Но суд первой инстанции решил, что дети останутся у отца в Москве. Апелляция оставила это решение в силе.

В суде объяснили это тем, что у отца в Москве больше возможностей для развития детей. Посчитали и квадратные метры жилплощади: у отца на съемной квартире в Москве этих метров на человека получалось больше, чем в деревенском доме матери.

— Да, у нас дом с печным отоплением. Ну и что? У всех детей есть свои кровати, рабочие места. Зато у нас огромный участок в 30 соток с посадками, работаем на земле, занимаемся хозяйством. Я недавно купила еще один дом с участком, он в моей собственности. Есть еще один земельный участок, будем строить еще один дом, на будущее, для детей. Когда мы готовились к суду, делали запросы, оказалось, что он лишен родительских прав на своего первого ребенка из-за неисполнения родительских обязанностей. У него есть судимость за мошенничество. И тем не менее суд решил всё в его пользу.

Может, они думают, что спасают детей от загнивания в деревне, что лучше бетонированные площадки мегаполиса? Мы не загниваем, а живем в нормальной здоровой обстановке, занимаемся хозяйством, старшие дети хорошо учатся, дочь поступила на бюджет в колледж, в городе, учится на кинолога. У моих мальчиков здесь родные братья, сестра. А их лишили родных, увезя к чужой тете — его нынешней сожительнице. Я как-то пыталась достучаться и до нее, просила дать поговорить с детьми по телефону. Она заблокировала меня. У нее есть своя дочь, я не понимаю, зачем ей мои дети? Мне не нужны никакие алименты от него, я просто хочу, чтобы дети были рядом со мной.

Совсем недавно в этой драматичной, но в общем-то типичной историй дележки детей, появился новый поворот.

Светлана обратилась в Следственный комитет с заявлением на бывшего мужа. Она обвиняет его в домогательствах к ее старшей дочери Виктории. По словам женщины, это случилось семь лет назад, в 2015 году. Вике тогда было девять лет. Семнадцатилетняя дочь рассказала ей об этом совсем недавно, говорит Светлана.

— Вика приехала домой на выходные из города. Тот разговор начался с совсем другой темы, про ее отношения с молодыми людьми, она спрашивала совета по поводу конкретной ситуации. Разговор зашел про взросление, про интимные отношения. И именно тогда она мне рассказала, что случилось в 15-м году, мы тогда только поженились.

Со слов дочери, бывший муж, будучи пьяным, приставал к дочери. Ложился в ее кровать, обнимал, прижимал к себе. Матери в те моменты не было дома, была на работе, на дежурстве.

— Спросила ее, почему не рассказала сразу. Ответила, что было неприятно, вспоминать, не хотела. Я была в ужасе, поехали в наш местный Следственный комитет, те посоветовали: лучше подать заявление в Екатеринбурге, по месту предполагаемого преступления.

На следующий день после разговора Светлана с Викторией поехали в Екатеринбург, в следственный отдел Орджоникидзевского района. СК отказал Светлане в возбуждении уголовного дела «за отсутствием состава преступления». Решили, что мать любыми способами хочет досадить бывшему за детей, а дочь также обижена на бывшего отчима, «негативно настроена против него».

«Почему математика сразу арестовали, а бизнесмену поверили?»

Екатеринбургский адвокат Руслан Султангулов, который представляет интересы Светланы, считает, что следователь нарушил закон об оперативно-разыскной деятельности, предупредив заранее бизнесмена, по какому поводу на него поступило заявление.

— Следователь рассказала все нюансы этого заявления, кто заявитель. Да, можно было сообщить, пригласить в отдел, сказав лишь, что на вас поступило заявление, прошу явиться для дачи объяснений. По какой причине вызывают, сообщить лишь при личном визите. Просто если человек склонен к подобному, у него на видеофайлах может быть информация порнографического содержания. И если предупредить заранее, то есть время всё уничтожить. Есть опасность и для заявителя — от угроз до физической расправы. Я сейчас говорю не про конкретного человека, а в целом про юридический порядок. А тут предупредили обо всём, взяли объяснительную и тут же вынесли отказ в возбуждении уголовного дела, решив, что это оговор.

Светлана вместе с адвокатом обжаловали отказ в прокуратуре. Прокуратура отменила отказ следователя и материалы направлены обратно в Следственный комитет. Сейчас вновь проводится доследственная проверка. Гражданское дело по определению места жительства сыновей Светланы и Сергея также не закончилось. Его будет рассматривать кассационный суд в Кемерово.

«Дом 39 квадратных метров, туалет во дворе, печное отопление»

У бывшего мужа Светланы другая версия всей этой истории.

— Очень жаль, что она вам не рассказала реальную правду, которая есть, потому что то, что она говорит, — это враньё, — говорит Сергей. — И есть все подтверждающие документы, которые мы можем предоставить и показать, включая аудио- и видеозаписи, тоже доказывают, что она врет. Она бы вам рассказала с самого начала, потому что история там в реальности очень непростая.

По его словам, после развода он снял бывшей жене квартиру, оплачивал все кредиты, которые они набрали, обеспечивал своих детей.

— Жили они в отличных условиях, — поясняет бизнесмен.

Он был против того самого отъезда на Алтай.

— Она собиралась ехать туда на автомобиле с четырьмя детьми, из которых два были моих парня, младшему на тот момент было два года, старшему три. Ехать две с лишним тысячи километров на машине в одиночку с четырьмя детьми — это было нереально рискованно. Несмотря на эти мои возражения, она поехала туда. Первое время она мне высылала видео, мы общались с ней по видеосвязи, показывала детей, потом резко она пропала. Позвонила она мне в июле 2019 года и, соответственно, сказала: «Я приеду в Екатеринбург, мне нужно подписать с тобой нотариальное соглашение о выплате алиментов».

При этом она, как многодетная малоимущая мама, получала повышенные детские пособия от государства. На тот момент порядка 45 тысяч рублей. Я согласился подписать, просил привезти детей, она отказалась. Когда она приехала, мы подписали нотариальное соглашение, по которому я выплачивал ежемесячно по 10 тысяч рублей на каждого ребенка. После этого она резко пропала, объясняя, что у них плохо со связью. Тогда я начал понимать, что она не собирается возвращаться обратно с детьми. И уверился в этой мысли, когда она не дала вывезти детей на море в Сочи несмотря на то, что были оплачены путевки и билеты туда-обратно. Понял, что она обманом увезла детей и я их больше не увижу.

Сергей возмущается, что супруга с переехала жить к гражданскому мужу всего через месяц после знакомства — с четырьмя детьми.

— Это разве нормально? Мы пробили этого человека, оказалось, что он огромный-огромный должник, которого ищут приставы, который должен свыше 3,5 миллиона рублей. (Сама Светлана говорит, что все эти долги давно погашены. — Прим. ред.) Куча неоплаченных штрафов в ГИБДД! И это человек занимался воспитанием моих детей! Мне она детей давала видеть только при ней.

— Но суд в конце концов определил порядок общения. Почему вы нарушили его, забрав детей в Москву?

— Мы не планировали забирать детей. Когда мы приехали в первый день на Алтай, ребёнок мне в первую же ночь сказал: «Папа, забери меня с собой». Я спрашиваю: «Что случилось?» Он говорит: «Папа, меня бьют Паша [сожитель], мама, Виктория (старшая сестра), меня бьют». У нас всё есть: все бумаги, все записи телефонных разговоров, где он говорит: «Мама, а помнишь, Паша меня бил?» Сын прошел психологическую экспертизу у независимых экспертов, которые сделали огромный отчет о том, что над ребенком было насилие.

Сергей утверждает, что позорные обвинения в развратных действиях — ложь и оговор после того, как экс-супруга проиграла апелляцию и суд оставил детей с отцом.

— Это всё [сделано] потому, что она потеряла источник своих доходов. Ведь до этого она, как многодетная мама, получала пособие, купила на них ужасный дом: 39 квадратных метров вместе с кухней. Пятеро детей (если бы сыновей оставили там), двое взрослых. Вы считаете, это нормально? Туалет на улице, печное отопление. А у меня квартира 105 квадратных метров, три комнаты. Мы живём в Центральном округе в Москве, рядом с парком Горького. Плюс сын болен, колоссальные деньги потрачены на лечение, на реабилитацию. А она могла бы за эти два года элементарно своим детям подарки какие-нибудь прислать, машинки! Хотела бы увидеться, приехала бы. Но она ни разу не приезжала. А с детьми мы ей не даем общаться — это правда. По одной простой причине: потому что она начинает говорить всякую ерунду. Пусть подает в суд и суд определяет порядок общения.

Эта история перекликается и даже отчасти пересекается с громким уголовным делом: преподаватель вуза обвинила бывшего мужа, математика, в развращении пятилетней дочери. Перед тем заявлением в Следственный комитет бывшие супруги долго конфликтовали из-за ребенка: математик и его родители возмущались, что женщина ограничивает их в общении с девочкой.

А вот что говорит та самая бывшая жена.