«Карлики — огромные по сравнению со мной!»: как живет екатеринбурженка ростом 82 сантиметра

Папа выносит Екатерину из подъезда и заботливо усаживает в детскую прогулочную коляску. Вот уже 41 год он носит дочь на руках. Усадив, уходит домой, чтобы не мешать разговору, а мы с Катей идем на скамейку на ближайшей детской площадке. Преодолеть поребрик получается только с помощью видеооператора.

— Инвалидов нет, инвалиды у нас дома сидят, — отвечает Катя на вопрос о пресловутой доступной среде в ее дворе на ЖБИ.

Рост Екатерины Поповой — 82 сантиметра. Родители рассказывали, что она родилась крохотной, и в роддоме им предложили отказаться от дочери. Они не отказались.

— У меня нет определенного диагноза, я себя называю Дюймовочкой. Врачи сами не знают, что это, ну вот так получилось. Предполагали, что раз папа был военным, потащил маму на полигон, а там радиация. Ну это единственный вариант. Хотя я видела, что в мире есть такие же маленькие, как я, и никого из них на полигон не таскали. И есть карлики, лилипуты, они все выше меня, они огромные по сравнению со мной, — улыбается Екатерина.

Ни в садик, ни в школу она не пошла, училась дома. Мама показала, как вышивать крестиком, и много лет Катя занималась рукоделием, создавала украшения для интерьера, но в последнее время из-за проблем со зрением это пришлось забросить. Несколько лет назад девушка стала участвовать в фотосессиях как модель, начала играть в инклюзивном театре Ora — она с детства мечтала быть актрисой.

— В последней постановке «Я убил царя» меня посадили играть машинистку. У меня речь не четкая, поэтому не дают роли со словами, такая дискриминация, — смеется Екатерина. — Но сидеть целый час бить по клавишам — тоже тяжело.

У Кати эффектный макияж, аккуратный маникюр, идеально сидящий брючный костюм, сшитый на заказ. Но так было не всегда. До 33 лет она, как признается сама, была «страшная, лохматая пацанка».

— Не помню, сколько мне было лет, когда я поняла, что не вырасту, что оно так и будет всегда — одни попы возле глаз. Я же на уровне поп вижу. Было, конечно, неприятно. Но я провела над собой большую работу. Я была забитая, вялая, тухлая, и поняла, что если из этого болота не выйду, оно меня засосет. Я кукухой бы съехала просто. Поэтому взяла себя за шкирку и пошла к психологу, а она меня отправила на тренинги, сказала, надо срочно социально адаптироваться. И вот я открыла в себе женщину и теперь не знаю, как ее закрыть, у меня мало денег, а хочется наряды, туфли, платья, — хохочет Катя.

В 30 лет она в первый раз увидела море. Говорит, что стукнула кулаком по столу и сказала родителям: «Ну как так, мне 30 лет, а я ни разу не была на море. Вы что, обалдели?» Отец пожал плечами — ну поехали. Так Екатерина побывала в Египте, а потом стала путешествовать по всему миру — ОАЭ, Турция, Греция, Индия, Таиланд. Следующая мечта и цель — полетать на воздушном шаре над Каппадокией в Турции.

В поездках ее сопровождает папа.

— За границей совсем другое отношение [к инвалидам], когда видят, что на коляске, сразу открывают все двери, все шлагбаумы, пропускают в очереди. Машины специальные вызывают, даже не надо обращаться, они сами, это их работа. У нас, наверное, не скоро такое будет. Я, наверное, умру, когда такое будет. Ничего хорошего рассказать не могу. Тыкают пальцем, смеются, обзывают, в интернете всякие придурки пишут. Нервы у меня расшатаны, — говорит Екатерина.

Катя живет с папой, у ее мамы — новая семья, но они общаются. Большую часть времени она проводит дома, читает книги, смотрит вебинары, готовит, помогает делать уборку: «Ведь женские обязанности никто не отменял». В ее комнате небольшие кровать и столы — сделаны специально для нее. А так, говорит, чтобы что-то достать, скачет со стула на стул.

— Квартиру я сама не могу открыть и закрыть, взять трубку домофона тоже — всё высоко, — рассказывает она.

Катя может ходить и стоять на своих ногах, но совсем немного — потому что больно:

— У меня нет межхрящевой прослойки между костями, и получается, что кость трется об кость, это постоянные боли. Я уже привыкла, у меня постоянно где-то что-то болит. Делали операцию, пытались ноги выровнять, в итоге поломали окончательно. Это наша великая русская медицина. Поломанная я нашей страной. Если б у меня была возможность, я бы не жила в России. Например, были моменты, когда меня отказывались везти таксисты, говорили: «А вдруг ее не встретят?» Просто высаживали из машины. Отношение такое скотское. Я не жалуюсь, но неприятно.

На такси Катя ездит на репетиции в театр, туда же выгуливает свои наряды. Больше особых поводов показать их нет. Иногда получается с кем-то выйти в город, но в основном она дома. Про личную жизнь говорит просто: ее нет, но она еще не отчаялась, пытается найти любовь на сайтах знакомств. Правда, большинство собеседников там не отличаются эмпатией.

— Меня всё время там спрашивают: «А ты что, в цирке выступаешь?» В каком на хрен цирке? Написано же: в театре, ты что, тупой? Простите. Ой, там [на сайтах знакомств] вообще ужас. Почему-то стоящее, оно мимо проходит. Я не интересна мужчинам стоящим, у них свои какие-то другие представления о женщинах.

После прогулки Катя звонит папе, чтобы спустился и забрал ее у подъезда. Папа выходит, улыбается.

— Ну что, развеяли ее немного? Поняли теперь, что самый маленький человек живет у нас в городе? — он гладит дочь по голове. — Вундеркинд наш.

Ранее мы писали, как живет екатеринбуржец Денис Дрямов, чей рост — один метр сорок сантиметров, а также рассказывали историю самой маленькой мамы России Валерии Кожемяко.