«Я уже стал мемом!»: как живет уралец, вписавший в свой паспорт сразу и отчество, и матчество

Недавно в сети на площадке «Российской общественной инициативы» появилась петиция с призывом разрешить ребенку давать при рождении в качестве отчества имя матери, это предложение активно обсуждают в сети. Между тем в Екатеринбурге давно живет Сергей Веро-Викторович Мухлынин, который еще в 2012 году сменил отчество и теперь использует в нем имена обоих родителей.

Сергей Мухлынин 8 лет использует двойное отчество. Сейчас он преподает в Железнодорожном техникуме охрану труда и ОБЖ. Мы встретились с ним в классе, где он проводит занятия. Сергей рассказал, как после смены паспорта его имя полюбили мошенники, как родные отнеслись к изменениям и какое слово вместо «отчества» можно использовать в законе, чтобы решить проблему тех, кто хочет добавить к своему имени имя матери.

— Сергей Веро-Викторович, еще в 2012 году, когда вы сделали свое отчество сложным, про вас писали, что вы хотите и своей дочери сделать такое — но она оказалась слишком маленькой и возникли сложности с государственными органами.

— Да, это планировалось еще на этапе беременности. Сложность была в том, что мне чиновники сказали: «Ты испортишь ребенку судьбу». Я принял к сведению и решил оставить, чтобы дочка сама приняла решение, когда подрастет. Сейчас ей 15 лет, такой возраст, когда со взрослыми «контры», так что пока бесполезно настаивать. Потом созреет — до нее дойдет.

— И когда не получилось с дочерью, вы решили изменить свое имя?

В канун 45-летия я в очередной раз начал себя спрашивать: «До чего ты дожил-то к кризису среднего возраста?» Тогда я уже похоронил обоих родителей — отца в 2009-м, мать в 2011-м — и это еще «фонило» в памяти. Идея с отчеством давнишняя и возникла у меня в детстве, еще в школе: а почему мамы в отчестве нет? Так не положено! — отвечали мне. Почему? Говорили, так принято. А кем принято, когда принято? Тогда я с матерью обсудил, мол, надо что-то поменять, что-то тут неправильно.

— То есть вы с мамой разговаривали об этом?

— Мы болтали, и как-то я ляпнул, что попробую изменить отчество. Мама, ухмыльнувшись, сказала: «Сделай, если сможешь, давай». Спустя время меня накрыло, в новогодние каникулы, я понял: придется паспорт менять. Я же матери когда-то обещал — и в итоге не сделал, мне же 45 лет уже — а что я успел сделать? Вот такие мысли вокруг да около, и я загрузился. Думаю: ладно, раз дочери нельзя, раз я испорчу ей жизнь — мне-то никто не испортит. Настроился, взял Конституцию, полистал — там про равноправие [в том числе матерей и отцов]. Я решил побороться.

Пришел — все удивились, честно скажу. Посмотрели на меня: дядя взрослый, а в такое вписался. Дольше всего я менял документы по системе военкомата: поскольку я ветеран Афганистана, пришлось посылать запрос в Москву и на основании подтверждения оттуда мне поменяли удостоверение льготное. В «военнике» они просто дописали мне ручкой часть отчества — так и утвердили, все. Получается, я же уже другой дяденька. Первый год всюду ходил со свидетельством о смене имени.

— После своей истории вы стали своего рода знаменитостью?

— Я стал мемом. Какой-то юридический сайт рассказывает мою историю, а мне потом это присылают: смотри, где мы тебя нашли! Меня даже не спрашивают! Вставляют мою фотографию — и смешно то, что на это дело люди покупаются. Но, знаете, известность моя получилась с каким-то криминальным подтекстом. Ко мне [в соцсети] заходили и просили либо деньги, либо товар. А я думал: «Ты кто? Ты откуда свалился?». В Сети в публикациях светились мои паспортные данные, либо фотографию находили. И в том же «ВКонтакте» сегодня есть пять левых аккаунтов с моим именем и с фотографией паспорта. Ну нормальные люди вообще!

Моя история сейчас снова всплыла в повестке из-за петиции за «матчество». Это делают женщины, у которых несчастье и они не хотят с отцом контактировать. Я-то ведь не за это. Я за справедливость и равноправие, я за то, чтобы два родителя участвовали [в отчестве]. Последователей пока у меня нет, хотя за все это время, с 2012 года, ко мне раза четыре обращались с вопросом о помощи в смене отчества. Только одна из них поменяла отчество, и то ей пришлось выложить в службах книгу, мол, смотрите, мужское имя Ирин, Ян. И с ней согласились — куда деваться, если оно есть?

— Нужно изменить законодательство для введения двойного отчества?

— Законодательство менять не надо! У нас Конституция уравняла все. Просто почему-то наш Семейный кодекс уперся в слово «отчество». Эту строчку в документах надо убрать и написать, как оно и положено — величательная форма имени. А кого они там запишут [отца или мать] — это уже кому что в голову надует. В Конституции же прописано равноправие: хотят — так, хотят — эдак. Отчество — это же величательная форма имени. И все! Чем регламентировано слово отчество в документах, каким законодательством? Просто стали так писать [еще] при патриархе Никоне (реформатор Русской православной церкви в 17-м веке) — и мы пишем. А я не нашел законодательного упоминания, так просто принято.

— Как от женских имен придумывать «матчества»? Ведь нет устоявшихся форм в русском языке?

— В загсах и у бюрократов есть такой словарь трудностей. Вот и эти «матчества» должны быть там. Чтобы было написано: от Ольги — Ольговна. Но я-то за совмещенный вариант.

— Можете составить несколько двойных величательных имен?

— Давайте, загибайте пальцы! Вот Путин: у него мама Маша, значит, Путин Владимир Марие-Владимирович. Медведев: у него мама Юля, значит, Медведев Дмитрий Юлие-Анатольевич. Кто там сложный? Шойгу: мама у него Александра, значит, Шойгу Сергей Александро-Кужугетович. Давайте самое популярное женское вспомним, Собчак: мама у нее Людмила, значит, Собчак Ксения Людмило-Анатольевна. Звучит! Я именно за такие совмещенные варианты.

— Хотя бы раз в жизни вы пожалели о том, что сменили отчество?

— Именно о решении — нет. Я считаю, что если документально нужно поменять одну строчку [в Семейном кодексе] — и все, война феминизма против патронимов сдуется. Но я все-таки за то, чтобы была сложная величательная форма имени — ведь два родителя.

И у нас не говорят «ругань» — именно «мат». При Иване Грозном ругань называли «лая». А сегодня всюду принято говорить: «Зачем ты матом ругаешься?» Можно же просто сказать: «Зачем ты ругаешься?» Зачем ты мать-то сюда привязываешь? Привычка. «Отвычку» надо делать.

— Это ваши мечты, чтобы так было? Или вы за это готовы бороться?

— Мне за пятьдесят, я не готов вступать в борьбу, но готов поддержать движение. Я за компромисс. Сначала людям будет забавно и прикольно такое слышать, потом начнет бесить и раздражать, а после будет восприниматься спокойно — все привыкнут. Если в коллективе, например, узнают, как зовут отцов друг друга — когда по отчеству обращаются, то про матерей — просто полный ноль. А так вы хотя бы будете знать, что у людей матери есть и какие у них имена.

— А ваша супруга хотела бы видеть свое имя в величательной форме имен детей?

— Наверное, как и моя мать, она сказала бы: «Ну, попробуй». Мысль-то приятная, она греет, но до конца не верится все равно. В стране как раз сейчас собираются перекраивать Конституцию, вот уточнили бы этот момент. Менять ничего не надо, просто внести поправку в Семейный кодекс — вместо «отчества» сделать «величательную форму имени». И проблемы не будет, и положение Конституции о равноправии не будет нарушено.

Мы рассказывали, как живут екатеринбуржцы с необычными именами и как тезка Путина превратился в Дерево. Писали также и про девочку в Реже, которая живет с матчеством вместо отчества.