«Срок был большой, я даже видела ручки малышей в тазике»: исповедь матери, сделавшей 6 абортов

«Если моя история остановит хотя бы одну женщину от неверного шага — аборта — и спасен будет хотя бы один малыш, одна человеческая душа, я буду считать, что письмо писала не зря…»

Так начинается исповедь женщины, живущей в одном из поселков в Свердловской области. Ее история, как и многие другие, войдет в сборник, который готовит к печати центр защиты семьи «Колыбель», действующий при екатеринбургской епархии. Книжечки с историями женщин, попавших в сложную жизненную ситуацию, будут раздавать в женских консультациях тем, кто принимает решение сделать аборт.

Мы публикуем эту анонимную историю с незначительными сокращениями.

«Родом я из сельской местности, где родилась и живу до сих пор. Замуж я вышла рано, сразу после школы, в 16 лет, так как забеременела. Следует заметить, что я, в силу своей глупости, молодости и неопытности, будучи беременной, вначале не понимала, почему растет живот, но догадывалась, и эта догадка меня страшила. В школе начались выпускные экзамены, я к ним готовилась и одновременно ужасалась — что дальше?

Родители мои были очень строгими, к тому же мать — властная и жесткая женщина — была мне неродной. Моя родная мама повесилась, когда мне было пять лет. В минуты отчаяния, если ребенок шевелился, я стучала себя кулаком по животу и твердила, что мне не надо этого ребенка, пусть его не будет! Как я теперь жалею об этих словах! Но родители не слепые, увидели мое «интересное положение» и устроили скандал. Отец на правах того, что он-то мне родной, предложил аборт. Но срок был очень большой, почти шесть месяцев, и аборт было делать рискованно. Хотя тогда я была и не против аборта.

В итоге мы с моим молодым человеком сыграли свадьбу, и вскоре я родила хорошенькую дочку, которую мы назвали Ксюшей. Она росла тихой, спокойной девочкой, особых хлопот не доставляла. Я ни на минуту не пожалела о том, что родила. Но мне стал сниться сон, в котором я видела свою девочку умершей, в гробу и в белом платье. Такой сон я видела несколько раз, но никому не рассказывала.

Жили мы в достатке чуть ниже среднего. Это были девяностые годы, зарплату не платили ни мне, ни мужу. И поэтому, когда я забеременела во второй и в третий раз, аборт мы считали выходом из положения — иначе семью не прокормить.

Однако в четвертую беременность я решила рожать, тем более на УЗИ показались двойняшки! Но моя мачеха, которая считала своим долгом соваться в семьи всех своих детей (а у нее их было трое и я четвертая), безапелляционно заявила, что двойняшки — это божье наказание и нужно делать аборт. Я всегда ее слушалась, но тут взбунтовалась.

Так как она была руководителем небольшой организации, у нее было довольно много связей в районном центре, в том числе и в больнице. Когда я в очередной раз явилась к гинекологу на осмотр, та заявила, что у меня плохие анализы и нужно срочно лечь в больницу. Далее врач предложила мне аборт, причем без права выбора, так как якобы «один плод мертв, а также при моем больном сердце двойню не выносить, и вообще, если я не соглашусь на аборт, мне придется его все равно делать уже в городе и за немалые деньги, так как срок уже большой, а у меня с беременностью все очень плохо». И опять я сделала аборт, но срок, действительно, был немаленький, я даже видела ручки малышей в тазике! Это так страшно!!! Впоследствии я узнала, что гинеколог был в сговоре с моей мачехой.

Про следующую, пятую беременность я никому не говорила. Боялась, чтобы не получилось как в предыдущий раз. Родила снова девочку, Катю. К стыду моему, шестая, седьмая и восьмая беременности мои заканчивались абортами, причем я даже не рассматривала такой вариант, как родить, так как с финансами было не очень. […]

Жили бы мы так и дальше, если бы не случилось вот что. Старшая наша, Ксюша, успешно закончила школу, затем академию и, получив высшее образование, устроилась на перспективную работу аж в Подмосковье. Нашла хорошего мальчика, и они готовились к свадьбе. Но страшный диагноз, который ей поставили врачи, лишил ее и нас всех надежд и мечтаний о будущем. В двадцать один год ей диагностировали рак шейки матки третьей стадии с метастазами в легких.

Первой моей мыслью была мысль о наказании меня за мои аборты. Затем я вспомнила слова старушки-знахарки, к которой Ксюша в студенчестве за компанию с однокурсницами ездила погадать, точнее, моя дочка не хотела гадать, но старушка, увидев ее, сказала, что в двадцать один год она будет на грани жизни и смерти, но все обойдется. Конечно, эти слова мы с Ксюшей не восприняли всерьез...

Дальше были постоянные курсы химиотерапии, в результате которой у девочки выпали все волосы, и дорогостоящая операция, обследования. Нас с ней никогда не покидала надежда и уверенность в выздоровлении. [...]

Но чуда не произошло, и в двадцать два года, спустя девять месяцев с момента постановки диагноза, моя первая девочка умерла у меня на руках. Эти чувства, которые ты переживаешь, когда твой ребенок испускает последний вздох тебе в лицо, находясь у тебя на руках, не описать никакими словами... Если бы не молитвы, которыми я действительно утешалась, я бы давно покончила с собой, хотя у меня оставалась еще вторая, пятнадцатилетняя дочка. Часто вспоминала я сон, который повторялся у меня в молодости: моя мертвая девочка в гробу, и ее закапывают. Как я могла не хотеть этого ребенка, как я могла себя бить по животу, когда там у меня была моя дочка, умница и красавица?!

Незадолго до своей смерти Ксюша меня несколько раз просила, чтобы я родила еще одного ребенка. Она говорила: «Вдруг я умру, а у тебя будет еще ребеночек, и тебе некогда будет обо мне горевать!». Я тогда отмахивалась от такой просьбы — какой мне ребеночек в мои 39 лет, стара уже. А дочка моя, видимо, чувствовала, что умрет. Чувство вины за мои аборты, мои грехи, за которые пострадала моя девочка, постоянно преследует. Она мне часто снилась, говорила, что всегда всех нас видит, но никогда не упрекала меня.

Через полтора года после того, как наша дочка покинула нас, мне при обследовании квалифицированный гинеколог поставила кучу диагнозов, с которыми беременность несовместима. Да я и не думала о том, чтобы еще рожать. Только что оправилась от страшного события, весила 59 килограммов, а когда-то была 79. Нужно было жить дальше, хандрить было некогда. Но Господу было угодно, видимо, по-другому. Вскоре после посещения врача я забеременела, в 42 года!

И вот я вернулась к тому, с чего был начат мой рассказ. Никому я не рассказывала о своей беременности, так как «добрые люди» начнут охать-ахать, что, мол, я придумала при моем-то горе да в моем-то возрасте! И никаких сомнений, и никаких страхов, и никого не слушать — таков был мой девиз тогда, когда я узнала о своем положении. Через девять месяцев, которые я проходила довольно легко, организм как заново родился, и я родила прекрасную девочку, которая очень похожа на мою старшенькую, Ксюшу. Верю, что она принесет нам счастье!»