«Пинком выгоняют». Брат через суд выселяет екатеринбуржца из родительского дома

В Екатеринбурге пожилая пара рискует остаться без крыши над головой. Всеми силами выселяет Эдуарда Гениятова с женой его родной брат Марат. Сам он больше 45 лет живет в другой части страны: сначала жил в Тюменской области, потом поселился в Краснодарском крае.

Справедливости пытается добиться один из сыновей мужчины, который вот-вот потеряет дом.

— Моего отца-пенсионера, инвалида по сердцу, пережившего клиническую смерть на операционном столе, выкидывают вместе с супругой из дома, в котором он прожил безвыездно более 63 лет. Люди, не имеющие ипотек, залогов и долгов, оказываются на улице, — возмущенно говорит Павел.

Разбираемся в этой запутанной истории.

Изначально в четырехкомнатном доме в Суворовском переулке жили родители Марата и Эдуарда. Когда умер их отец, Эдуард Демидович получил по наследству 1/6 домовладения, которая и принадлежит ему до сих пор — фактически это 8,5 квадрата от общей площади дома на 71 с небольшим квадратный метр. В 1987 году не стало матери братьев и младший из них, Эдуард, отказался от принятия в наследство 1/3 доли в пользу старшего.

— На словах они договорились, что дом общий, в долях по 1/2. Но по закону у дяди получилось 5/6 дома, а у отца — только 1/6. Мой отец ведь любил его как старшего брата, общались, уважали друг друга, всё нормально было, — объясняет Павел. — Фактически отец проживает в доме с 1961 года по сей день. Его брат живет с семьей в Краснодарском крае с 1978-го и никогда не интересовался состоянием дома, не принимал никакого участия в его ремонте и содержании.

От своей доли наследства Эдуард отказался по вполне понятной причине: у них с женой тогда уже было три сына (старшему сейчас 40 лет, двойняшкам по 39) и как многодетная семья они стояли в очереди на получение квартиры. Унаследование доли привело бы к тому, что из очереди на жилье Гениятовых просто вычеркнули бы.

Пообщавшись, братья решили поступить так, как в итоге и сделали. На бумаге свою договоренность, что дом будет считаться их общим и в равных долях, подписывать не стали.

Вскоре семья получила четырехкомнатную квартиру в панельке на Новой Сортировке, которая сначала пустовала, а сейчас там живет семья старшего сына Эдуарда. Павел — один из младших, двойняшек. Они живут отдельно, в доме остались только родители.

Эдуарду сейчас 66 лет, его супруге Ирине 67. Уже около десяти лет оба на пенсии.

— Отец работал водителем на автобазе в советское время. Потом, как автобаза распалась, в 1990-е работал где придется: и на стоянке, и в охране, и водителем у частного лица. Время тяжелое было, а нас трое маленьких детей. В начале 2000-х работал инженером на заводе. Мама до распада СССР работала товароведом в обувном магазине, а потом на Уралмашевском рынке, — рассказывает Павел.

Для супругов, по словам сына, происходящее стало настоящим ударом.

Никаких проблем не было до начала 2000-х. Хотя, как сейчас вспоминает Павел, Марат еще в 1990-е постоянно придумывал, что делать брату с полученной им квартирой.

— Когда отец получил квартиру, дядя начал письма присылать и звонить с предложениями: «Давай, Эдик, продадим твою квартиру и вложим деньги в МММ», «Давай продадим и купим автобус „Икарус“, будем возить экскурсии по Краснодарскому краю», «Продадим, купим стройматериалы в Краснодарском крае и будем торговать в Екатеринбурге». Отец всегда отвечал: «Давай, Марат, ты свою квартиру продавай и со своим бизнесом сам», — рассказывает наш собеседник.

В начале нулевых сыновья Эдуарда гостили у дяди, оказавшись в Краснодарском крае в спортивном лагере — все трое занимались борьбой. Именно после того визита отношения у родственников стали портиться.

— Мы дня три у них провели, в частном доме они жили и до сих пор живут. Вроде всё нормально было. Не знаю, что он себе напридумывал, но, видимо, решил, что у нас всё хорошо и нужно с нас брать деньги, — рассказывает Павел. — Сам он в последний раз был тут проездом в 1990-е, заезжал к нам. Рассказывал какие-то истории, учил нас, пацанов, как на улице сдачи дать. Совершенно нормальный дядька был.

Судя по документам, предоставленным Павлом, отношения между родственниками не ладятся уже давно. В ссоре с Маратом была и его мать. За два года до смерти, в 1985 году, она гостила у него и позже отправила ему большое письмо о том, как плохо ее приняли.

В рукописном письме были такие фразы: «Я приезжала по твоему приглашению, а не за деньгами», «Как вы дружно меня вдвоем грызли», «Уж извините, что объела вас».

— К отцу съездить некогда, а нервы матери мотать есть время, спасибо. Прощай. Если умру, то хоронить не приезжай, не расходуйся. Мои слёзы еще отольются, я слишком с тобой носилась, вот и расчет, — писала она в июле 1985 года.

Ответил ли Марат на письмо матери, неизвестно. Но сам он тоже писал обращения, например тренеру по самбо, у которого занимались дети Эдуарда, и в СМИ. Мужчина пересказывал историю конфликта между братьями из-за дома, и в том числе писал о болезни мамы.

— В 1987 году заболела мама. Я прилетел в Свердловск, нашел сиделку-татарочку, чтобы она постоянно жила в доме до полного выздоровления мамы, и улетел в Нефтеюганск. Спустя несколько дней мама умерла. Приехав на похороны с опозданием на сутки (я был в командировке), застал Эдика мертвецки пьяным. Похороны пришлось организовывать одному, — писал старший брат в своем письме.

Он утверждал, что несколько раз предлагал брату помочь с работой, но тот всегда отказывался — из-за пьянства, как писал Марат. При этом, по его словам, мама часто просила его помочь младшему брату финансово, а еще сама жаловалась на Эдуарда.

— Я вспомнил, что мама мне постоянно жаловалась на требования Эдика переписать свою 1/2 долю на него. После смерти мамы я встретился с женщинами, лежавшими с ней в одной палате. Они подтвердили, что маме стало плохо во время очередного скандала Эдика и она умерла, — писал Марат.

По его словам, только после этого Эдуард с семьей занял квартиру и отказывался съезжать. Старший предлагал два варианта: сдавать дом и делить вырученные деньги пополам, либо сдавать полученную квартиру и делить деньги с нее. Эдуард, как утверждает Марат, согласился, но никаких денег старший брат так и не получил, хотя свою квартиру младший всё же какое-то время сдавал.

— В марте 2001 года я с женой, дочерью и зятем приехал в Свердловск для постоянного проживания дочери и зятя в доме, но Гениятов Э. Д. вместе со своей женой, узнав о цели нашего приезда, начали устраивать скандалы, травить нас бойцовыми собаками и в довершение всего выставили наши вещи на улицу. В дом нас больше не пустили, — подчеркивал в своем обращении старший брат.

По мнению Павла, к судебным тяжбам с родственниками 73-летнего Марата подталкивает его супруга, с которой они живут уже почти 50 лет. Именно она приезжает на судебные заседания и выставляет требования.

— Жена дяди, на мой взгляд, завистливая. Мне кажется, это она его подстрекает. Но и он, если бы был порядочным человеком, не поддался бы на ее уговоры, — считает Павел. — Для суда у нее аргумент: «Я буду здесь жить, мне жить негде». При этом у них всё в порядке. Когда мы были у них в 2000-м, у них был свой частный дом и своя квартира. Сейчас дом остался, хотя они его дочке — она у них единственная — якобы в ипотеку продали. Квартира тоже есть, плюс земельный участок с магазином.

С начала 2000-х семья Эдуарда много раз получала телеграммы и письма — и о продаже части дома, и о том, что супруги должны денег за то, что столько лет там бесплатно живут.

До сделок с покупкой дома в итоге так и не дошло, хотя, как говорит Павел, семья была не против.

— Нам пришло уведомление как первоочередным покупателям в начале 2000-х, но это ничем не заканчивалось. Таких предложений было минимум шесть, и каждый раз, когда мы соглашались и уже выходили на подписание договора, он в последний раз менял цену, ему было мало. Условно говоря: «Миллиона мне мало, хочу два», — рассказывает Павел.

В 2011 году, например, за выкуп своей доли Марат просил 2,5 миллиона рублей, Эдуард в ответном письме согласился заплатить лишь 506 тысяч — по результатам оценки 2008 года. Документы имеются в распоряжении редакции.

Теперь по решению суда Эдуард должен получить компенсацию за долю, а весь дом — перейти в полное владение Марата. Долю младшего брата оценили в миллион рублей.

При этом не было никакой экспертизы, только мнение риелтора со стороны семьи Марата. Суд решил, что это не основание сомневаться в компетенции специалиста.

Павел считает, что это незаконно. Как и в целом тот факт, что спустя десять лет суд рассмотрел тот же иск, по которому ранее был отказ.

— Никакой экспертизы не было, но суд принял ее мнение во внимание, — говорит Павел. — Лишить человека права собственности по закону нельзя, только если он сам обратится с таким заявлением — получить деньги вместо доли. К тому же иск был тождественным, по закону его рассматривать вообще было нельзя. Два раза по одним и тем же требованиям иск не подается. Судья должна была принять это во внимание и оставить иск без рассмотрения, а в итоге суд встал на сторону дяди.

Семья Эдуарда пыталась обжаловать решение в Свердловском областном суде, но получила отказ в удовлетворении апелляционной жалобы.

Отметим, что в другом иске от Марата к Эдуарду старший брат требует выплатить 1,8 миллиона рублей за пользование домом, и это только за период с декабря 2020 года по декабрь 2023-го. Кроме того, семья выставляла требования о компенсации 250 тысяч рублей за аренду по май 2024 года, а также еще 33,5 тысячи рублей — за перелет супруги Марата Татьяны, которая участвует в судебных заседаниях, в Екатеринбург и обратно.

С самим Маратом Е1.RU связаться не удалось, на звонки он не ответил. Через доверенное лицо редакция передала контакты для связи супруге старшего брата. Если она решит прокомментировать ситуацию, материал будет дополнен.

Об этом мы спросили адвоката Зарину Адыеву. По ее словам, биться до конца и идти в кассационный суд в любом случае нужно, однако ряд существенных ошибок уже был допущен. И это даже не говоря о том, что устный договор о владении домом поровну стоило бы закрепить на бумаге.

Так, вопрос с компенсацией, размером которой сейчас недовольна семья, надо было поднимать на уже прошедших заседаниях. Хотя, как отмечено в решении суда, обе стороны категорически отказались от проведения экспертизы.

— Тут люди сами виноваты. В таких ситуациях всегда проводится судебная оценочная экспертиза, и ответчики сами должны были заявить ходатайство о ее назначении, раз не согласны с ценой. И вот если бы суд им в этом отказал, об этом можно было бы заявлять и в апелляции. Сейчас уже поздно. С другой стороны, миллион за 1/6 долю, по моему мнению, адекватная цена, так как доли оцениваются дешевле, чем целые дома. Не исключено, что при оценке была бы меньшая сумма, — говорит адвокат.

Что касается тождественности иска, то и тут позиция Павла и его отца не совсем корректна, так как за десять лет ситуация изменилась. В частности, Марат заявляет, что его не пускали в дом, нарушая правила пользования.

— То, что старший брат обратился с иском во второй раз, в данной ситуации нормально, потому что изменились условия и в иске указаны другие обстоятельства. Это то же самое, как, например, можно неоднократно обращаться с иском о лишении родительских прав, — объясняет Зарина Адыева. — Что касается второго момента: по закону, если у человека есть незначительная доля, другой сособственник может через суд ее выкупить. Для этого необходимо два условия: первое — что доля незначительная (1/6 подпадает под это условие), второе — нужно доказать, что человек не нуждается в этой доле.

В решении суда прописано, что Эдуарду принадлежит 1/5 квартиры на Сортировке и зарегистрирован он там же, то есть альтернативное место жительства у него есть. Сейчас младшему брату остается лишь пытаться судиться дальше.

— Пока им не перечислят этот миллион, право собственности на долю у них сохраняется. Но бегать за ними никто не будет. Если семья будет уклоняться от получения денег — не сообщать реквизиты банковского счета, например, то истец может сделать это через нотариуса, положив денежные средства на его депозитный счет, после этого право собственности прекратится. Но время это затянет. Просто так из дома людей не выкинут, для этого вторая сторона должна будет пойти с иском о выселении. Соответственно, младшему брату нужно в это время подавать кассационную жалобу. Если хотят биться, то нужно идти до конца, — добавила адвокат Зарина Адыева.

Прочитайте историю семьи с девятью детьми, которая живет в маленькой однушке. Также мы рассказывали о пенсионерке из Екатеринбурга, которая потеряла дом при пожаре и теперь вместе с сыном ютится в бане.