«Многие ждали, что вмешается власть»: историк — о том, как восемь лет назад снесли старый «Пассаж»

Ночью 8 марта 2012 года в Екатеринбурге начали сносить старое здание «Пассажа». Официально это называлось реконструкцией, но многие жители сочли происходящее простым уничтожением. Спустя годы на месте выросло новое здание — тот «Пассаж», который мы знаем сейчас. Историк Татьяна Мосунова стала свидетелем начала «реконструкции» и последующих событий. Она вспомнила, как это было, и поделилась своими впечатлениями.

Снос «Пассажа» для городских активистов стал маркером, отмечающим своих и чужих. Неправильного ответа не прощают, во всяком случае, не забывают. А между тем с тех событий, которые начались ночью 7 марта 2012 года, прошло восемь лет. Многие, кто вздрагивал от эстетического омерзения, когда новый «Пассаж» только открылся, регулярно там бывают. Есть те, кто решил, что ни при каких обстоятельствах не переступит порога «Пассажа», и до сих пор честно держит слово, но таких меньшинство.

Случилось, что неожиданно для себя я оказалась свидетелем сноса здания старого «Пассажа». Произошло это в женский праздник 8 Марта.

В 2012 году 8 марта приходилось на четверг, в кинотеатрах показывали фильм «Мамы». Я решила забрать на прогулку свою маму, чтобы показать ей, как изменился город. Мама родилась в Свердловске и всегда любила его изучать. У нее были свои отношения со Свердловском-Екатеринбургом. Как для большинства людей ее поколения, «Пассаж» для нее был не просто магазином. Это было пространство, которое прошивало семейные и личные истории. Конечно, в тот день я даже не могла предположить, что мы станем участниками перформанса «Город меняется прямо на глазах».

Мы много гуляли, а когда проголодались, решили где-нибудь выпить кофе. В ТЦ «Успенский» был фуд-корт с прекрасным видом на город. Вот оттуда-то мы и увидели всё как на ладони.

Несмотря на выходной день, вовсю работал экскаватор с длинной стрелой и методично рушил стену «Пассажа», на крыше копошились рабочие. Территория вокруг здания была огорожена высоким забором, потому с земли мы бы этого не увидели. Трудно было поверить, что это все-таки происходит — и прямо у нас на глазах.

Слухи о том, что «Пассаж» готовят к сносу, появились задолго до 8 марта 2012 года. Вокруг здания на каком-то этапе появился забор. Он окружил не только «Пассаж», но и сквер, примыкающий к нему. Городские активисты выступили с резкой критикой проекта нового здания. С ними были солидарны и те, кто не понимал, зачем ради стройки торговой точки уничтожать сквер.

Акцент в позиции защиты был сделан на сохранении старого здания в связи с его историческим значением. Застройщик противопоставлял аргумент, что старые стены сохранят, а само здание будет лишь чуть большим, чем прежнее. Споры шли жаркие. Многие ждали, что власть вмешается и станет арбитром между защитниками старого здания и застройщиками. Казалось, что застройщики проявляют наглость, но есть кто-то, кто их может поставить на место.

Снос начался в выходные, а значит, чиновников не было на работе. Они могли не знать о творящемся произволе, а именно так всё и выглядело в тот день. Но спустя полчаса после нашего посещения кафе с видом на снос «Пассажа» мы столкнулись с градоначальником Александром Якобом, совершавшим покупки в ТЦ «Европа» в 100 метрах от работающего экскаватора.

Меня неприятно царапнуло, что снос начали в день, который для большинства связан с легкими приятными хлопотами, поздравлениями, цветами, когда никто не захочет заморачиваться протестами. Был ли использован этот повод теми, кто начал этот снос, или так совпало? Как бы там ни было, осадочек остался, а дата запомнилась.

8 марта мы сидели, смотрели на снос «Пассажа», и горько становилось от наглости застройщиков и чувства бессилия.

Уже из одного этого становилось понятно, что любви между нами не случится. Но вот живем.

Моя мама часто вспоминала старый «Пассаж» и заставила написать о нем целую сагу. Там было и про оранжевые панталоны с начесом, которые отвоевала моя бабушка, и про пальто, как у телезвезды Элины Быстрицкой, и про меха.

Мама не стала бойкотировать «Пассаж». Она не пришла в восторг от архитектуры здания, когда его построили. Но ее разбирало любопытство: ради чего всё затевалось? Однажды она специально выбралась посмотреть. Не сказать, чтобы понравилось. Ее жизнь была связана со старым «Пассажем», но она не исключала, что для кого-то «Пассаж» тоже станет особенным местом.

К архитектуре «Пассажа» мне так привыкнуть и не удалось, и особенным он так и не стал. Существование Плешки или Плиты — так горожане в 1990-е называли сквер у «Пассажа» — осталось где-то в другой жизни, где и мы, и город были другими. Даже ржавый арт перед «Пассажем», который напоминал восстание панцирных кроватей, перестал резать глаза.