«Говорили, корни прорастут в квартиры»: репортаж из 9-этажки, где разрушили 18-летний сад на крыше

Николай Иванович Моргунов сегодня целый день принимает журналистов. Он бодр и, можно даже сказать, весел, несмотря на то что вчера, 24 апреля, уничтожили его главное детище. Сад на крыше девятиэтажки стоял 18 лет и исчез за несколько часов. Его остатки — срубленные деревья и разрушенные газоны — всё еще разбросаны по периметру.

Николай Иванович окончил механический факультет УПИ, но почти вся его жизнь связана с архитектурой и дизайном. Около 30 лет он преподавал в архитектурном университете, одно время работал в Госдуме и Совете Федерации. Сейчас возглавляет уральское отделение Международного союза дизайнеров.

Мы разговариваем с ним на той самой крыше в доме на Сурикова, 31 посреди разрушенного сада.

— В свое время я получил жилье в этом доме. Прямо под нами моя квартира, — рассказывает Николай Иванович. — Строители так спешили сдать этот дом, что ремонтировали из рук вон плохо. Крыша текла постоянно то там, то тут. Поскольку в студенчестве я халтурил и занимался мягкими кровлями, решил отремонтировать свой дом. А потом подумал, для чего я делаю это так старательно? В то время я уже знал, что по всему свету распространяется эпидемия зеленых зон на крышах. А у нас, вы посмотрите, каждый дом с плоской крышей. Как же пропадает такое классное пространство? Почему там не быть зеленой зоне, когда мы вырубаем деревья вдоль дорог, чтобы уступить место автомобилям?

И вот, разгребая хлам, который копился на крыше многие годы, Николай Иванович вдруг обнаружил зеленый побег, который пробился сквозь мусор. Пенсионеру стало его жалко. Тогда он выкопал этот побег и посадил в углу крыши.

— Он прожил ни много ни мало 18 лет. Выросла прекрасная ива. А сейчас вон она лежит спиленная, — показывает Николай Иванович.

Потом птицы стали приносить на крышу семена, в основном березовые. Если бы Николай Иванович их не прореживал, выросла бы целая березовая роща. Так и родился проект террасы и сада на крыше.

— По работе я поездил достаточно, насмотрелся на эти сады в Ирландии, Англии, Италии, Австрии, — рассказывает пенсионер. — Но самые интересные сады на крышах были для меня в Канаде, поскольку там такой же климат, как у нас. И если деревья там могут выживать, то почему не могут у нас? У нас такие же плоские крыши, только самые дешевые на земле — из рубероида. Потом я заразил этой идеей архитекторов нашего университета.

По словам Николая Ивановича, многие студенты приходили сюда на практику, писали дипломы и диссертации. Была даже мысль выдвинуть проект на грант, и управляющая компания эту идею поддерживала, но потом всё поменялось.

Еще много лет назад у пенсионера случился конфликт с соседом. Дело даже дошло до полиции, но в итоге Николай Иванович забрал заявление. Из-за скандала соседа уволили с военной службы, и он затаил обиду. Три года назад мужчина заявил управляющей компании, что из-за сада у него протекает крыша. После этого «Стандарт» обратился в суд и в 2016 году выиграл дело.

Николай Иванович же уверяет, что сад располагается ровно над его квартирой и никак не задевает чужие площади. Он показывает нам два мокрых места на крыше — оба располагаются в стороне от бывшего сада. Одно как раз над квартирой недовольного соседа, второе — над квартирой молодой семьи (позже мы попробовали поговорить с ними).

— Сюда стекает вода, потому что тут уклон. Течет именно над этой квартирой, — показывает Николай Иванович первое место. — Дело в том, что снизу к плите перекрытия подходит вертикальная ливневая труба. И она должна была бы выйти своим краем почти на поверхность, для того чтобы вода уходила в нее. Но она не доходит до плиты. И между трубой и плитой имеется зазор. И ясно ежику, что вода не вся попадает в эту трубу. Она течет в квартиру. Причем здесь сад? Я это объяснял генеральному директору. Он признал, что есть ошибка. Второй момент — крыша сухая, есть единственное место, где стоит вода. Откуда? Дождя не было. А дело вот в чем: в этом месте существует небольшая ложбина. Вода здесь стоит постоянно. Она обязательно найдет неплотности, трещины, будет проходить опять сквозь плиты. И именно под этим пятном всегда мокро. Где это пятно — где тот сад?

Николай Иванович говорит, что объяснял это всё гендиректорам УК, которые менялись несколько раз. С каждым приходилось заново заводить отношения, заново убеждать. В итоге каждый соглашался предать забвению решение суда о сносе. Предпоследний руководитель «Стандарта» лично приходил в сад и, по словам пенсионера, поддержал проект. А недавно его сняли с должности.

—Новый глава проповедует принцип «было судебное решение — его надо исполнять». Может быть, и так, я не спорю. Но вы-то зачем берете на себя роль судебных исполнителей? — спрашивает Николай Иванович. — Для этого есть свой структурный институт, вы какое отношение имеете?

Вчера работники управляющей компании пришли под предлогом уборки крыши, но принесли с собой вилы, топоры, пилы и уничтожили всё на глазах Николая Ивановича. Крыша так и осталась неубранной. Теперь она завалена остатками сада. Кто их будет убирать — непонятно.

— На крыше находилось немало опытных образцов, которые мы как Союз дизайнеров разрабатывали, для того чтобы потом запустить в производство для обустройства в маленьких городках садов, скверов, парков, детских площадок. Это валяются опытные образцы. Они ломали всё беспощадно, — рассказывает Николай Иванович. — В этом месте был центр композиции. В середине росла береза — вон она спиленная. Вокруг была зеленая трава. Всё это уничтожено. Зачем? Я этого понять не могу. Посмотрите: рубероид там, где стояли деревья, лучше, чем там, где его не было, потому что место было защищено. А говорили, что корни прорастут чуть ли не у нас в квартирах. Нет, не проросли. Поэтому им было так легко это всё спилить.

Выжила только очень дорогая резонансная ель (ранее мы писали, что ее тоже уничтожили, но нет — все-таки удалось спасти). Из этого сорта делают скрипки и виолончели. По словам Николая Ивановича, это редкий биологический вид, за шишками ели к нему часто приходят люди.

Пока еще стоит теплица с рассадой.

— Сада мне оказалось мало, я хотел в этом году открыть первый виноградник на крыше, — делится Николай Иванович. — Для этого договорился с селекционерами Башкирии, которые вырастили очень морозостойкий виноград. Они сказали: «Вы сначала проверьте, будет ли расти у вас девичий виноград». Это разновидность дикого винограда с очень мелкими зернами, которые ссыхаются до горошин, с очень приторным, настырным вкусом. Он не просто выжил, а меня отсюда выжил. Друзьям я раздаю черенки, которые пускают корни. Для садов. И еще здесь растет все то, что может потребоваться на столе: зелень, помидоры, огурцы.

Пенсионер уверен, что и теплицу управляющая компания захочет уничтожить. Если, конечно, не отпугнет шумиха в СМИ.

— Я не знаю, как себя в этой ситуации вести, — признается он. — Несмотря на все, должен сказать, что это все пройдет. Это можно все пережить. Это, может быть, отойдет в небытие. Не уйдет в небытие главное — уверенность, что для города можно сделать классный проект. Мы занимались полезным делом для города с дочерью и женой. И то, что подхватили эту идею целый университет и народный архитектор Стариков [Александр — советник ректората УралГАХУ], поможет нам убедить власти, что проект стоит внимания и поддержки. Вот что мне греет душу. А то, что это произошло… Может, это даже надо было сделать. Это показало безумие властей, которые сейчас нами правят. Ясно, что с этими властями мы ничего не добьемся, мы будем плестись на обочине цивилизации.

Поговорив с Николаем Ивановичем, мы постучали в дверь того самого соседа, по просьбе которого управляющая компания обратилась в суд. Дверь он открыл, но разговаривать с нами отказался в очень агрессивной форме.

Затем мы пошли к соседям, чья квартира находится под второй мокрой зоной.

— Наша крыша портится совсем по другой причине, не из-за сада. У нас есть акт, в котором написано, что сама плита с дефектом, — сказала хозяйка Маргарита. — Во время протечки вместо «Стандарта» я, мой муж и Николай Иванович лазили на чердак и видели, что протекает именно одна плита, которая находится совсем далеко от сада. Непосредственно сад на нее никакого влияния не имеет. Либо там пролом внутри, либо она просела. Я не строитель, не скажу.

Маргарита живет в этой квартире с рождения. По ее словам, их семья никогда не была против сада.

— Сад располагается над крышей непосредственно Николая Ивановича, который сам за ним ухаживает, — говорит она. — Я боюсь высоты, а муж у меня очень любил этот сад, старался подниматься туда по выходным. Там хорошо на самом деле было. У меня братья, когда здесь жили, и дни рождения там праздновали, и просто отдыхали. Никаких проблем с ключами не возникало. Николай Иванович всегда был не против. Мы там и музыку ставили. Все было хорошо.

Еще один житель девятого этажа, Данил, к саду относится не так оптимистично. По его словам, доступ туда имеет только Николай Иванович, и другие жильцы никогда не могли проникнуть на крышу без его ведома.

— Привожу пример: у меня интернет домашний, сервер стоит не на крыше, а на чердаке. Чтобы представители компании туда попали, я ходил к Николаю Ивановичу и просил, чтобы он открыл дверь. Есть он дома, нет его — это тоже вопрос, — говорит мужчина. — Зимой текла крыша. Я выхожу — сидят в коридоре гастарбайтеры. Я говорю: «Что сидите? Идите чистить крышу. Они говорят: «А мы не можем». Спрашиваю: «Давно сидите?». Они: «Три часа». Я пошел к соседу, взял у него ключ. То есть крыша была постоянно закрыта и подконтрольна ему.

Данил считает, что если по проекту дома сада на крыше не было, то и быть его там не должно.

— В принципе, сад — идея хорошая, но вопрос, где он реализуется. То есть, если ему отведено место, есть проектная документация, что он там должен быть, — да, вопросов нет. Но, если это какой-то самозахват, я думаю, это не совсем правильно, потому что вы видели: там деревья росли, мебель стояла. Из-за порывов ветра могло все что угодно произойти. И сорвать это всё, — говорит Данил.

Позицию управляющей компании мы уже приводили. Она сходна с мнением Данила: несогласованного сада на крыше быть не должно.