Геофизик УрО РАН: "Точка строительства Храма-на-воде - в зоне пересечения двух разломов горных пород"

Споры о Храме-на-воде не утихают, и сторонники, и противники его строительства приводят всё новые аргументы. Один из тех, кто считает, что храм именно в том месте, где запланирован, стоять не должен, – геофизик УрО РАН Анатолий Юрков. На первом собрании движения "В защиту пруда" учёный заявил, что если храм построят, то метро может затопить. После этого специалисты "Уралгипротранса" решили просчитать, как строительство Храма-на-воде отразится на екатеринбургском метрополитене, который проходит под Городским прудом.

Пока результаты ещё неизвестны, мы решили встретиться с Анатолием Юрковым и поговорить, какие последствия могут ждать Екатеринбург, если Храм-на-воде всё-таки построят.

О том, что в городе планируют развернуть глобальную стройку, Анатолий, по его словам, узнал случайно – из газеты, которую раскладывают по почтовым ящикам. Тогда учёный был крайне возмущён и удивлён, что перед проектированием никто не обратился к геофизикам. Сам он придерживается мнения, что если строительство разрешат, то может случиться катастрофа.

– Дело в том, что мы исследовали этот район на радоновую опасность и понимаем, что там достаточно сложная тектоническая обстановка – высокая концентрация радона, – объяснил он. – Наш бывший директор института жил на улице Мельковской, и его дом как раз обхватили стяжками, чтобы он не развалился – это случилось после строительства тоннеля метро. Многие жители, наверное, знают, что у них в домах трещины появились после прокладки линий метро. Суть в том, что когда проектировали метро, то никто не предполагал, что спустя несколько лет здесь задумают такое масштабное строительство.

– То есть после того, как возведут храм, или во время строительства, вода может хлынуть в метро?

– Такая опасность существует, но тут как природа распорядится. Есть опасность повреждения линий метро при насыпке острова и при строительстве этого храма. Опасность заключается в том, что при проектировании метро нагрузка на конструкции рассчитывалась исходя из 2-3-метрового слоя воды и нагрузки горных пород над линией метро. Сейчас получается, что мы ставим на линию метро или рядышком огромную многотонную, даже тысячетонную конструкцию… То есть естественно, что проектировщики не рассчитывали на эту нагрузку.

Когда шло строительство метро, то нарушили состояние равновесия, и произошла небольшая подвижка, но в результате этой подвижки частично западная стенка бункера Жукова, через который проходит разлом, была разрушена – образовались трещины, а вот в районе улицы Мельковской по домам пошли трещины, и пришлось их брать в металлические кольца, чтобы дома не разрушились дальше.

– Тоннель метро могут повредить при забивке свай?

– При забивке свай мы нарушаем ситуацию с проницаемостью, с пористостью горных пород, которые находятся в зоне строительства. Соответственно, мы меняем циркуляцию подземных вод, и, как она изменится, я не знаю. Может произойти такое, что, может быть, сразу, может, через год, может, через 5–10 лет она пойдёт таким образом, что может выйти в тоннель метро, и последствия будут не очень приятные. Забитие свай может привести к деформации горных пород, и, соответственно, может быть воздействие на тоннель метро.

Во-вторых, на острове возможно только свайное строительство, а их для такой конструкции нужно забивать очень глубоко, глубина метро в этом месте примерно 30–35 метров, а сваи придётся забивать примерно метров на 20. То есть при забивке свай до тоннеля они могут и не достать, но будет вибровоздействие на прочность конструкций.

– А, если объяснить с научной точки зрения, но простым языком, из-за чего может произойти затопление?

– Точка строительства этого храма находится в зоне пересечения двух разломов. Разломы – это структуры, по которым происходили перемещения горных пород, сейчас они определённым образом залечены, но тем не менее они существуют. И обычно эти зоны трассируются реками, то есть обычно по разломам текут реки. Разломы все в трещинах, и это проницаемая зона. Как раз в этом месте один разлом идёт по части течения реки Исеть – начиная от Макаровского моста, и второй разлом по Мельковке, и эти два разлома пересекаются в районе предполагаемого строительства.

– Что это значит?

– Наличие этих разломов приведёт к тому, что циркуляция этих вод может пройти по этим разломам, а у них сохранилась остаточная проницаемость. Организовав приток в эти зоны, мы получим циркуляцию подземных вод. Это просто предположение, но тем не менее оно существует.

– А просчитать эту вероятность как-то можно?

– Для того чтобы просчитать вероятность, нужно, чтобы всё построили, посмотреть, как изменилась пористость, проницаемость, как изменилась структура, только тогда можно будет подсчитать проценты и узнать вероятность. Уж если прокладка всего тоннеля вызвала подвижки, то, наверное, насыпной остров тоже вызовет какие-то изменения.

– Вы говорили, что в плане экологии тоже есть опасность.

– Да, ещё один момент, с которым многие, может быть, не согласятся, но это абсолютно достоверно. Дело в том, что центр города – Городской пруд – это любимое место отдыха горожан. Тем более вложены огромные средства, чтобы благоустроить это всё. Мы все страдаем от того, что город загрязнён, считается, чтобы очистить город от загрязнений, чтобы воздух стал чище, необходимо как можно больше зелёных насаждений. С одной стороны, это верно – зелёные насаждения добавляют нам немножечко кислорода, но их всё меньше, и проблема в том, что деревья не очищают воздух, может быть, защищают от пыли. Основное средство очистки – это водоём.

– Как это происходит?

– Это происходит за счёт бризового эффекта. Вечером температура воды более инертна – температура там медленно меняется, а суша очень быстро остывает. То есть холодный воздух – грязный, с дорог, с кварталов – начинает стекать к водоёму. Вредные вещества поглощаются влагой, на поверхность водоёма оседает пыль. Центр города как раз очищается этим водоёмчиком, нашим Городским прудом. Если мы здесь построим насыпной остров и на нём достаточно высокое сооружение, то мы уменьшим бризовый эффект. Известно, что города, которые имеют хорошие водные артерии, более чистые.

– Вернёмся к теме метро. Если всё-таки оставить место строительства на воде, но перенести в другое место, то проблема решится?

– Моя точка зрения, что не надо строить на воде. Если уж так хотите на воде, то можно на Визовском пруду построить, там сейчас тоже новые районы, там нет метро, достаточно большая акватория, там есть и острова, на которых можно построить, не надо будет насыпать. В той ситуации у меня возражений нет с точки зрения геологического и геофизического значения.

– Если брать Городской пруд, получается, что в каком месте ни возьми, всё равно риск остаётся?

– Опасность именно в том месте, где планируют строить, недалеко от стрелки "Динамо". При строительстве метро проектировщики, когда проходили под водоёмом, заботились о гидроизоляции и считали нагрузку от слоёв горных пород и слоя воды. А когда мы на строящейся линии метро накладываем новый объект, причём очень серьёзный, то это надо всё просчитывать и пересчитывать, возможно, что-то там укреплять, понятно, что это вызовет дополнительные расходы.

– То есть в принципе строительство возможно без рисков?

– В любом случае стройку нужно смещать от линии метро. В сторону резиденции губернатора смещать, наверное, никто не разрешит, в сторону Плотинки тоже, значит надо смещать в сторону Макаровского моста, но экологическую проблему это не решит.

– Что необходимо сделать, чтобы было безопасно?

– Необходимо пересчитать прочность тоннеля в зависимости от новой нагрузки, которая будет. Второе – посмотреть, какое будет воздействие при забивке свай. Вполне возможно, что ударное воздействие может повредить тоннель метро.

– Когда строили метро, всё досконально просчитывали?

– Это интересный вопрос. Там всё считали и были готовы к тому, что может пойти вода, вода пошла – её гидроизолировали, то есть эта проблема при строительстве была, но это учитывалось. И тогда строилось уже под объектами, которые стояли, тоннель строился с учётом существующей нагрузки.

– Если расчёты покажут, что всё хорошо и риска нет, возможно, ведь такое?

– Это идеальный вариант: проектировщики считают, что ничего плохого не случится, ставят свою подпись под проектной документацией, кто-то там наверху подтверждает – тоже подпись мэра или ещё кого-то, а через пять лет метро затапливает. Кого посадят? Тех, кто поставил подписи. Вопрос: рискнёт ли крупный чиновник поставить подпись?

– А ваше личное отношение к храму какое? Не как учёного, а как обычного жителя Екатеринбурга.

– Я считаю, что постройка храма там, где он планируется, – это забивка последнего гвоздя в гроб истории горнозаводского Урала. То есть единственное, что осталось от истории Екатеринбурга, центра горнозаводского Урала, – это пруд, всё остальное уже уничтожено. Некоторые говорят, что это станет новой туристической меткой – это абсурд полный.

Напомним, Храм святой Екатерины в бухте Городского пруда должны построить к 300-летию Екатеринбурга на деньги владельцев УГМК и РМК, подрядчиком должна выступить ГК Premier. Идею и расположение храма одобрил Градсовет при губернаторе, а вот публичное обсуждение храма прошло со скандалом. Многие деятели культуры и архитекторы высказались против стройки в акватории, но нашлись у храма и сторонники – например, его поддержал мэр Евгений Ройзман. Подробнее о спорах, связанных с Храмом-на воде, читайте в нашем специальном разделе.