«Прости, что не попрощался»: откровенный рассказ матери похороненного на Урале бойца батальона «Сомали»

— Около двух часов мы просто ждали на улице. Потом было опознание: мне открыли контейнер для морских перевозок, и там лежали тела, которые привезли с боевых. Один из них был мой сын. Я никогда не забуду того, что мне пришлось увидеть, — женщина говорит очень медленно, подбирая каждое слово. — У Саши был Андреевский крест, я попросила, и мне его отдали. А для похорон мы купили ему православный.

Так Наталия Левицкая вспоминает одну из последних встреч со своим сыном, Александром Папуной, бойцом батальонов народной милиции ДНР «Пятнашка» и «Сомали», которого похоронили в поселке Рефтинском 9 ноября.

Александр с 2014 года участвовал в боях на Украине и отстаивал независимость Донбасса, в котором родился и провел почти всю жизнь. Вот история жизни командира отделения и его семьи, рассказанная матерью Александра.

В конце мая 2014 года оператор вагонной службы Донецкой железной дороги Наталия Левицкая привезла дочь-одиннадцатиклассницу из родной Волновахи в Донецк — выбирать платье для выпускного. Они ходили по магазинам в торговом центре «Золотое кольцо», когда увидели бегущих с криками людей и услышали взрывы. Это украинские войска бомбили аэропорт.

— Это был новый, современный аэропорт, самый красивый в Украине, пока его не сровняли с землей, — вздыхает Наталия. — После той поездки в Донецк мы еще некоторое время оставались в Волновахе. В июне, кажется, туда зашли нацбаты, «Азов» (признан террористической организацией, деятельность запрещена на территории РФ. — Прим. ред.) и еще какой-то, базировались в заброшенном клубе. Они плохо себя вели, пьянствовали. Недалеко от нашего дома был блокпост, ходить через него было страшно.

Однажды они жарили там шашлыки, и у них загорелся транспорт с боеприпасами, всё начало взрываться. А рядом — жилые дома, частный сектор. В другой раз в городе была свадьба, кто-то запустил китайский фонарик. Они начали сразу стрелять: сначала из автоматов, потом из пулеметов, потом как дали из зениток! Мы в это время ужинали, и моя младшая, пятилетняя Катюша, очень испугалась и ночью уписалась, хотя давно была приучена к горшку, — вспоминает Наталия.

Тогда она решила, что пора уезжать. В конце сентября написала заявление об увольнении с Донецкой железной дороги, где проработала 25 лет. В Волновахе у нее остался дом, в саду росли виноград, персики, айва, клубника.

— У меня была достойная зарплата, всё было хорошо, пока это не началось, — говорит Наталия.

С мужем и младшей дочкой Катей Левицкие выезжали беженцами через Симферополь 11 сентября на одном из последних составов, которые пропустили в Крым. Средняя дочь поступила на учебу в Харьков, а старший сын Александр чуть раньше перебрался в Москву вместе со своей девушкой, которая ждала ребенка.

Левицкие же осели в Свердловской области, в поселке Рефтинском. Здесь они устроились на работу, дочка пошла в детский сад. Наталия не жалеет о принятом решении.

— У нас не было сомнений, в какую сторону уезжать. Мы были не согласны с тем, что происходило на Майдане, с тем, что случился госпереворот. Мы сами ходили на референдум за автономию 11 мая 2014 года, а когда уезжали, то даже не рассматривали вариант с переездом в другую область Украины — только в Россию. Не стали ждать, пока ситуация ухудшится, а мы предполагали, что рано или поздно это произойдет. Оказалось, что поступили правильно, — рассказывает Наталия.

Александр Папуна в 2010 году уволился со срочной службы и устроился, конечно же, на железную дорогу, где трудились несколько поколений его семьи. Но работа осмотрщика вагонов и учеба в лесном техникуме не подошли молодому человеку. В феврале 2013 года он сказал маме, что хочет быть военным.

— Я даже помогла ему устроится в часть ВДВ в Днепропетровске по знакомству, ведь ничто не предвещало событий, который случились потом. А Саша всегда был шустрым ребенком, но открытым и честным, — вспоминает Наталия.

Когда Александр и многие его сослуживцы отказались заходить в Славянск и применять оружие против земляков, им разрешили расторгнуть контракт. В марте 2014 года молодой человек снова стал гражданским и вернулся в Волноваху. Оттуда он отправился в Донецк за своей девушкой Сашей, с которой познакомился по переписке. Тогда еще была возможность проехать через блокпосты. Еще некоторое время они жили в Волновахе, а оттуда переехали в Москву. Пара готовилась к рождению сына, но вскоре вернулась в Донецк. На этом настояла Александра, у которой в Донбассе осталась мама.

— 14 декабря они приехали в Донецк, а 16-го Саша пошел добровольцем в «Пятнашку» (интернациональная бригада, созданная в 2014 году, получила название по количеству первых бойцов-добровольцев. — Прим. ред.), где и воевал долгое время, — рассказывает Наталия. — В военном билете у него записано, что он пулеметчик, разведчик, снайпер, штурмовик. Он побывал во всех главных сражениях, воевал с 16 декабря 2014 года до 31 января 2021 года.

В 2015 году, в разгар боевых действий, Александра родила мальчика, его тоже назвали Сашей. Папуна-старший помогал материально, но они уже не были вместе. Боец редко выходил на связь — позвонить или писать сообщение во время боев было тяжело. Война затянулась. В 2017 году Наталия решилась на поездку домой, чтобы увидеть сына и оставшуюся в Волновахе мать. В Донецке она была двое суток, но сын всё никак не мог вырваться. Она отправилась на автовокзал, откуда должна была вернуться в Россию.

— Я стояла и ждала. Полтора часа до автобуса, а Саши всё нет. И тут я его увидела. Бросила сумки, побежала навстречу, а мой сын — ко мне. Мы обнялись очень крепко и молчали, не могли руки разнять. До сих пор помню силу этих объятий. Не помню, о чем сразу говорили. Просто пошли и сели за столик у «Макдональдса». Сидели напротив друг друга, смотрели и молчали, и держались за руки, — вспоминает Наталия. — Перед поездкой в Донбасс я спросила сына, что ему привезти в подарок. Саша ответил: «Мама, свяжи мне шарфик, теплый и мягкий». Я связала и привезла. Он с ним не расставался, а сейчас шарфик у меня.

До следующего их свидания прошло еще четыре года: В конце апреля 2021 года Наталия в Рефтинском занималась домашними делами, когда в дверь постучали.

— Он приехал без предупреждения. Даже адреса не знал. Просто услышала стук, открыла — а там мой Саша стоит. Мы, конечно, обнялись, я ничего ему не говорила… — Наталия вспоминает, и голос ее дрожит и срывается.

Спустя семь лет после начала боевых действий, 31 января 2021 года, Саша уволился и вскоре приехал на Урал. Казалось, впереди теперь только мирная жизнь. Парень познакомился с девушкой из Рефтинского, они даже начали жить вместе, но в феврале Владимир Путин объявил о начале специальной военной операции. В эти дни Наталия видела: с сыном что-то происходит. Он ходил на работу, весело общался с ней, с сестрой и с бабушкой, которая к этому времени переехала на Урал.

— При этом он о чем-то постоянно думал, и я понимала, куда эти мысли его приведут, — признается Наталия. — 27 июня я проснулась на работу, был понедельник. Звякнул телефон, там СМС: «Мама, я уехал в ДНР, уже прошел границу. Всё нормально: когда буду дома — отзвонюсь. Прости, что не попрощался». Он написал «когда буду дома». Он не рассматривал место, где мы живем сейчас, как свой дом. Да, мы все здесь, но его дом был там, — говорит Наталия.

Александр в Донецке пришел в военкомат, где его мобилизовали и зачислили в «Сомали». Как и «Пятнашка», этот батальон появился еще в 2014 году после выхода ДНР из состава Украины. Уже 18 июля он вернулся на линию фронта — командиром отделения в штурмовой группе. Маме говорил, что воевать стало тяжелее, что у ВСУ теперь другое вооружение. Например, рассказывал, как брали поселок Пески под Донецком.

— Было трудно, они несли потери. С 18 июля из тех многих, кто пришел в батальон вместе с ним, к началу октября только Саша и остался в живых, — рассказывает Наталия Левицкая. — Начмед батальона рассказал мне, как Саша воевал. Он был очень хорошим командиром, умел буквально всё и берег своих людей, был очень осторожным и профессиональным. Саша находился на своем месте. У него были награды, домой он привез орден Мужества, который получил в «Пятнашке». Как мне ни горько, что сын уехал от мирной жизни, но в глубине души я понимала: по-другому быть не могло.

24 октября Саша позвонил своей подруге из Рефтинского, Кате. Они расстались незадолго до его отъезда, но в этот раз душевно поговорили, и он даже попросил у нее прощения за то, что неожиданно разорвал отношения.

— Потом мне пришло сообщение, что-то типа «выяснится всё, сообщу, будьте на связи». А на следующий день, 25-го, написали, что мой сын погиб во время боевых действий, — вспоминает Наталия.

Она не поверила — мало ли мошенников и троллей в сети. Но на всякий случай позвонила в тыловой штаб «Сомали». Там подтвердили, но мать всё еще отказывалась верить.

— Саша всегда держал слово и перед отъездом сказал: «Мама, со мной ничего не случится. Я семь лет там был, я же опытный, могу всё, я знаю. Я смотрю под ноги, всё вижу, у меня даже на затылке глаза». Он мне обещал, что с ним ничего не произойдет, и я ему верила, — говорит Наталия. — Он много читал и верил, что миропорядок должен измениться, чтобы наступил другой мир — более духовный, более высокий, более светлый.

В Донецке у Александра были старшие друзья — супружеская пара Мария и Юрий. Все семь лет они поддерживали его, он приезжал в увольнения, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, жил у них после увольнения в 2021 году до отъезда. Наталия позвонила Марии, та сказала никому не верить и пообещала на месте выяснить судьбу Саши. Она долго не перезванивала, и Наталия набрала первой, чтобы услышать от подруги страшную весть. Надо было ехать в Донецк на опознание.

Мария встретила Наталию 27 октября на автовокзале. Они сразу поехали в отделение судмедэкспертизы, и там, в контейнере для морских перевозок, мать увидела сына. Вместе с Марией они в последний раз купили для него берет десантника. Первого ноября она была уже на Урале и снова ждала сына. Его привезли в гробу, обитом флагами, с окошком, в цинковом саркофаге.

— Я увидела своего мальчика… Такой же красивый, только губка прикусана была, видно, синяк, потому что ему было больно, наверное, когда умирал, — Наталия вспоминает и говорит об этом тихо, как будто про малыша. — Он всё тот же, абсолютно спокойное лицо. Было очень тяжело, это было очень тяжело…

В августе в Рефтинский из Донецка переехал внук. Наталия говорит, это Сашина копия. Семилетний парень на Урале пошел в первый класс. Бабушка видит в нем сына: такие же пальцы на ногах, та же родинка на мочке уха, очень взрослые суждения. Старший Александр очень переживал, что его сын живет в Донецке: постоянно в опасности, под бомбежками. К тому же ему пришла пора идти в школу.

— Я созвонилась с Александрой, и мы решили вопрос с переездом Саши-меньшего. В начале августа я поехала через Ростов и Таганрог в Новоазовск, чтобы увезти внука в мирную жизнь, — вспоминает Наталия. — Когда мы переходили границу, Саша-младший сказал: «Бабушка, а это уже Россия?». Я говорю: «Да, внучек, это Россия». — «Бабушка, а меня здесь теперь не убьют?»

В конце ноября к сыну из Донецка приедет и мама Саши.

Редакция E1.RU выражает соболезнования родным и близким Александра Папуны.

Всю информацию по теме спецоперации мы собираем в специальном разделе.