«Наследники КГБ ничего не хотят слышать о репрессиях». Историк рассказал, кто стоит у власти в России

12 и 13 июня в «Ельцин Центре» пройдет фестиваль «Слова и музыка свободы». За два дня известные ученые, писатели и журналисты прочитают лекции на самые разные темы, а также пройдут концерты «Машины времени», группы «Звери», выступят OQJAV и белорусский коллектив «Молчат дома». Автор исторических документальных фильмов журналист Николай Сванидзе тоже прочитает лекцию во время фестиваля. Мы узнали у него, о чем он будет говорить, обсудили Евгения Ройзмана и запретительную политику российских властей, а также ностальгию нынешних силовиков по сталинским временам.

— Николай Карлович, после акций протеста в поддержку Алексея Навального Евгения Ройзмана, как и многих, затаскали по судам. Почему?

— Он — флагман всех екатеринбургских арестованных [на акциях протеста], яркий персонаж, бывший мэр города и человек, который не стесняется говорить то, что думает. Его преследуют в какой-то степени для того, чтобы другим неповадно было. Но и самого Ройзмана не забывают, он человек еще не старый, его политическая карьера еще может сложиться очень интересно.

— Мне кажется, что Ройзман, наоборот, удобная для власти фигура. Став мэром, он оказался очень лояльным к коллегам-чиновникам, хотя все возможности для жесткой критики городских властей у него были. Для чего Ройзмана штрафуют вместо того, чтобы дать ему избраться и получить условно оппозиционного, но договороспособного депутата?

—- Не дают, потому что это слишком яркий и независимый человек: такие не допускаются к власти и не берут под козырек. Будучи мэром, он оставался достаточно свободным [в своих действиях и высказываниях]. Он не провластный, это чувствуется в каждом его действии, поэтому зачем он там? Власти это не нужно.

— Алексей Навальный в колонии, его здоровье подорвано и велика вероятность, что выйдет он нескоро. Условная «партия Навального» без него хоть как-то дееспособна?

— Можно сказать, что она разгромлена. Но ближайшие соратники Навального уже объявили о смене тактики, посмотрим. Понимаете, всё зависит от ситуации в стране. И если будет всё развиваться так, как сейчас, то у оппозиции всегда будет шанс, потому что настроение людей тяжелое. Оно не бунтарское, оно депрессивное, здесь грань очень тонкая.

— Так называемый закон против ФБК (в РФ организация внесена в список иноагентов) запрещает избираться даже тем, кто просто высказывался в поддержку организации, признанной экстремистской или террористической. Власть настолько боится?

— Никакого страха нет, не преувеличивайте, но опасения есть, конечно, и крайняя неприязнь тоже. Решено свести на нет всё движение Навального, поэтому пошли даже на такие малоприличные [меры], потому что заднего хода не имеют.

— В Екатеринбурге регулярно воруют мемориальные таблички проекта «Последний адрес». Кого может не устраивать попытка увековечить память репрессированных людей?

— Ну, это [похищение табличек «Последнего адреса»] происходит не только в Екатеринбурге. Я думаю, что ответ простой, хотя не очень приятный. У власти сейчас стоят в основном представители спецслужб, сторонники репрессивной системы: наследники КГБ, сталинского НКВД, ВЧК.

Они не хотят ничего слышать о репрессиях, которые когда-то проводились их «духовными отцами», им это неприятно. Поэтому они хотят вырвать эту страницу из истории. Я не удивлюсь, если по поводу массовых казней в СССР будет принят какой-то закон или постановление, — такой же, как про Великую Отечественную войну.

— Кстати, про последние законопроекты об искажении истории. Зачем наложили запрет на сравнение гитлеровской Германии и СССР?

— На фестивале «Слова и музыка свободы» я буду говорить про нынешний подход к истории, о том, как ее нужно подавать и как нельзя подавать. А еще — как преподавание истории и историческое просвещение могут существовать при отсутствии свободы.

— Не отобьют ли нынешние законы желание заниматься историей в принципе?

— Конечно, эти запреты принижают статус исторической науки, переводят ее в разряд политической служанки. Нельзя говорить, что только одна из троп развития человека божественная, а всё остальное от лукавого. Как после такого можно заниматься наукой? Да, этого можно добиться на время, но это просто-напросто приведет к дискредитации исторической науки. Мы это уже проходили в отношении других дисциплин.

— Для чего это делается?

— До конца непонятно. С одной стороны, здесь есть мракобесная логика: «Хочу, чтобы не Земля вращалась вокруг Солнца, а Солнце вокруг Земли». И плевать, что так никогда не будет, но просто хочется создать такой закон. Это и есть произвольное представление о своих возможностях, что власть может всё. Конечно, это еще и желание поставить историю на пользу внутренней политике. И это абсолютно идиотично, я читал о предложении не говорить негативно о территориальных приобретениях Советского Союза. А что — их хвалить, что ли? Такие запреты ведут к эзопову языку.

Сейчас очень важные исследовательские направления делают запретными, огромный кусок красочной, многоуровневой истории Второй мировой войны. В истории всё взаимосвязано и одно вытекает из другого. Тема Второй мировой огромна, и запреты на ее освещение могут распространить и на другие периоды. Этой темой не будут заниматься целые поколения историков, поэтому белые пятна будет восстановить очень трудно

— На какой период советской или российской истории наше время похоже сильнее всего?

— История не повторяется. Сейчас можно провести параллели, но напрямую сравнивать разные эпохи нельзя. Часто наше время сопоставляют с периодом правления Николая I: после Французской революции и войны 1812 года были очень сильны антизападные настроения. Время Александра III — заморозка после отмены крепостного права, или период Николая II, или период конца 20-х — начала 30-х годов тоже отчасти можно сопоставить с тем, что происходит в стране в последние 10–15 лет. Но принципиальных различий слишком много.

У нас уникальная ситуация, можно сравнивать ее, если угодно, с германской Веймарской республикой в 20-е годы. Страна протофашистская по атмосфере, я бы сказал, и это чревато очень серьезными последствиями. Очень серьезными для нашей страны.

Предыдущий фестиваль «Слова и музыка свободы» состоялся в 2019 году, на мероприятии выступал Владимир Познер, который также дал интервью E1.RU. Еще одним гостем стала политолог Екатерина Шульман, которая рассказала, как противостояние в сквере может сказаться на карьере губернатора Евгения Куйвашева.