«Мужчины звали в гарем, женщины называли милашкой». Молодая кассирша — о травле коллег, хамстве и приставаниях

Мы продолжаем проект «Что меня бесит», в котором представители разных профессий говорят об изнанке своей работы.

Наш новый герой — бывший кассир сетевого супермаркета. Она устроилась в него сразу после школы и не представляла, через что пройдет в следующие месяцы. Труд оказался куда тяжелее, чем на бумаге, коллеги спихивали на девушку свою работу, а покупатели-мужчины иногда крайне некультурно приставали.

Далее — от первого лица.

Касс в моем магазине было пять, кассирш — три, это мало. Меня считали ответственным работником, мне очень-очень доверяли — и это сыграло со мной злую шутку. Потому что в итоге на меня много взваливали: например оставляли магазин, когда начальство куда-то уходило. Вручали мне ключи от сейфа с деньгами для размена, говорили коды, чтобы делать возвраты — а я вообще не должна их знать. Я не хотела [лишний раз] взаимодействовать с деньгами, не хотела к ним прикасаться, но на меня свалилась эта громадная ответственность.

В какой-то момент из моей кассы каждую смену начали пропадать ровно по двести рублей. А минус в кассе мы закрываем из личного кармана. Я понимала, что я уже опытный продавец, не могу просто потерять деньги. Значит, кто-то их забирает.

Никто не уделил этому время. Я начала вести жесточайший учет, если отходила от кассы, то выключала компьютер. Тогда ее даже мои коллеги не могли открыть. И раз — минусы вдруг прекратились! Обидно и то, что воровали, и то, что никто не стал разбираться. Ну вот что это было такое?

Другой пример про дополнительные обязанности. Кассиры должны предлагать всем товары по акции. Но кассиры этого не любят, да и зарплата в магазинах не такая, чтобы лезть из кожи вон ради того, чтобы у директора был красивый процент продаж. Мои коллеги забивали на акции, и директор в итоге оставляла меня их подгонять и мотивировать. А то и [просила] выполнять одной план за троих. Но, извините, не я их нанимала, так почему я обязана следить за тем, как они работают?

Коллектив — вообще отдельная проблема. Удивительно, но худшей его частью было не начальство. Они могли навесить на меня лишнюю обязанность, но всё равно оставались адекватными и понимающими людьми. А вот коллеги-кассиры... Сами они работали плохо, меня — травили, из-за них я очень хотела уволиться.

Сейчас я понимаю, что работала буквально без продыху, пока они вечно бегали курить. К тому же вместе, парочкой, а на мне оставалась и касса, и зал, и всевозможные ЧП. Еще они всегда находили причину позвонить по какому-то важному вопросику и снова уйти от работы.

Я чувствовала, что я будто и не человек, просто потому что не курю — а значит, не отдыхаю. Первое время я хотя бы обедала по 40 минут, но потом кассирши начали спрашивать: «А что ты так долго сидишь?» Чтобы я вышла за кассу, а они, разумеется, снова пошли курить. Я вешала за них ценники, я следила за просрочкой, я делала многое, потому что иначе это вообще бы никто не делал.

Когда я поднимала вопрос о том, что время делится как-то несправедливо, кассирши отвечали: «Ты что, нас всё устраивает». Я осознаю, что им на работу плевать, а я, наверное, невинный ребенок. Но я правда не понимаю, почему нельзя делать свою работу добросовестно, чтобы всем в коллективе было удобно. Если бы коллеги не вставляли мне палки в колеса, то работа не была бы такой адской.

Работа с людьми — это тяжело морально. Часами стоять за кассой, ходить по магазину и таскать товар — тяжело физически. Мне нельзя заниматься тяжелым трудом по медицинским причинам, и я сразу предупредила об этом директора. Мы договорились, что я не буду таскать всякую воду или муку. Но второй кассир — пятидесятилетняя женщина с проблемным здоровьем. Третья — молодая женщина, но как раз в период моей работы у нее был вывих ноги. И вот мы стоим перед огромной тяжеленной коробкой, смотрим друг на друга, и никому нельзя ее поднять. Приходилось надрываться.

Особенно жесткий период был в Новый год. Мы все болели, температурили, сопливили. Но работали и брали лишние смены, потому что «а кто еще»? Кроме той молодой коллеги — она приходила к трем часам дня, потому что у нее «что-то голова кружится», и ей ничего за это не было. Иногда причины не выходить были совсем идиотские, она очевидно врала. Являлась с алкогольным парфюмом и говорила: «Ой, а я вчера проспала», или «Папа закрыл дверь, а ключи только у него», или кидала фотку градусника из интернета. Тем самым она подводила всю смену, работать без напарника очень тяжело.

Однажды, когда мне стало очень плохо, я решила хотя бы один раз позволить себе остаться дома.

Я слушала и не понимала, просто не понимала, почему она прогуливает, а я не заслужила даже одного спокойного дня? Было ужасно обидно. А в итоге мне еще и стало совестно — хотя умом я понимаю, что имею право на отдых. Но зато тогда я осознала, что физически не вывожу. Что я в этом супермаркете однажды просто свалюсь и умру.

Мы стараемся следить за просрочкой, но в интересах покупателя смотреть, что он берет, и внимательно читать ценники. Бывает, они съезжают, лежат неровно под товаром — и из-за этого начинаются скандалы на кассе. Однажды я услышала, что, оказывается, кассиры специально сдвигают ценники, чтобы люди не знали, что берут дорогой товар.

Но некоторые покупатели упрямо думают, что кассиры — злодеи. Однажды дядечка на кассе увидел, что взял просроченный кефир, и начал орать. Я в таком случае всегда извинялась перед покупателями, а тут пришлось извиняться перед всей очередью: мол, видите, дядя на меня орет, я не могу вас обслужить. А он орал очень сильно, стоял надо мной, телом своим пытался задавить. Потом и вовсе пошел за мной в зону для персонала.

Он требовал при нем утилизировать просрочку: «Я же знаю, что я уйду, а вы обратно это положите». Господи, да зачем нам это, зачем? Сетевым магазинам выгоднее избавляться от просрочки, а не получать за нее поток жалоб и штрафов. Я потом стояла и пробивала заказы трясущимися руками, чуть не плакала. В голове стоял ор, которым он требовал от меня вылить этот кефир. Это был почти единственный случай, когда агрессия покупателя реально меня задела. Мне потом сказали, что этот покупатель всегда так себя ведет, что он нездоров ментально.

Кефир, кстати, был просрочен на один день. Всю его партию списали, а эту бутылку случайно оставили на полке.

Покупатели бывают очень разные. Одни понимают, что мы тоже люди, и спокойно стоят в небольших очередях. Другие начинают с агрессии — и, клянусь, это для меня самая непонятная вещь в жизни.

Самое любимое — когда люди приходят с утра с пятитысячными купюрами и орут, потому что тебе неоткуда достать им сдачу. И отказываются заплатить безналом за жвачку, которая стоит 39 рублей. И тыкают тебе этой пятитысячной в лицо. Становится обидно из-за дядечек, которые думают, что быть злыми — значит быть авторитетными.

Есть еще бабулечки, которые на пятитысячные покупают хлеб. У них так, потому что им банкомат пенсии крупными купюрами выдает. Некоторые бабулечки, если находишь сдачу, тебя за это благодарят, говорят: «Спасибо, что не ругаетесь». Иногда они удивлялись даже тому, что я с ними говорила нормально, а не по-хамски. От их «спасибо» тепло, но в целом ситуация грустная.

Впрочем, при взгляде на мою молодую коллегу часть агрессии я понимала. Она отбивала товар очень медленно, делала это одной рукой и даже не пыталась запомнить, где что находится. Просто потому что ей плевать на людей.

А мои любимые покупатели — это цыгане. Неиронично любимые. Их много живет в моем районе, и они почему-то очень сильно меня любили. Мужчины в шутку звали меня в гаремы, женщины называли милашкой, с ними всегда было весело поболтать. Свои границы я отстаивала, подкаты игнорировала, общение оставалось приятным. Хотя девочка, уволившаяся вскоре после моего прихода, говорила, что жить не могла из-за того, как ей от подкатов стремно.

Впрочем, был момент, когда и мне стало стремно. Когда один мужик этой девочке сказал, что хотел бы меня изнасиловать, а шутки про «забрать в гарем» — вообще не шутки. Хотя в супермаркет он приходил со своей женой — она грубоватая женщина, но со мной обращалась помилее, мол, «к тебе даже очередь отстоять не жалко».

Есть категория мужчин, особенно пьяных мужчин, которым вообще не нужно повода, чтобы пристать. Один меня вдруг схватил на кассе, потому что «охренеть, какая нежная ручка». Однако более адекватный покупатель меня тогда защитил.

И еще есть дядечки, которые прям пожирают тебя взглядом и уверены, что тем самым сейчас запикапят. Такие требуют сдачу положить ему прямо в ладонь — и по ладони еще проведут. А то и сожмут ее. Это смешно, и неловко, и неприятно, и, в общем, не делайте так. Это не флирт, это кошмар.

А вообще, общение с покупателями было любимой частью этой работы. Люди очень искренне со мной болтали. Переживали за мое здоровье, замечали, когда я уходила на больничный, подмечали, если я выгляжу слабой. Было приятно слышать даже простое: «Будьте здоровы», если чихнула. Когда люди говорят: «Спасибо, до свидания, хорошего дня», — это просто прелесть, правда. Есть люди, которые что-то покупают тебе прямо на кассе, — такое всегда очень неожиданно и классно.

А когда я увольнялась, люди расстраивались. «Жаль, что уходит такой хороший продавец, единственный нормальный человек». Покупатели ведь видят, кто работает, а кто курит по полчаса.

Однажды моей помощи попросил дядечка, который из-за болезни плохо говорил. Я ему показала, где картошка, а он аж отдельно подошел и добавил: «Спасибо вам большое, так приятно, когда с тобой разговаривают нормально». И рассказал, как в другом супермаркете на нем прям злость срывают. Это тоже грустно. Я просто не могу плохо относиться к людям, я не понимаю, как так можно.

Я зарабатывала примерно 1,5 тысячи в день. А работала и по пятнадцать часов. Получается, сто рублей в час. Я шла на работу с ожиданиями повыше, а когда подсчитала и получила цифру в сто рублей — мне стало плохо. Это совсем того не стоит.

Из других минусов — я полгода проработала без медкнижки, только под увольнение меня наконец отправили ее делать. Директор была хорошей, но, я считаю, недостаточно ответственной, иначе она проследила бы и за этим, и за многим другим и, главное, уволила бы плохого работника в лице моей молодой коллеги.

Место работы — неудобное. Даже стулья, на них просто невозможно сидеть. Каждый раз, когда покупатель берет сигареты, приходится сражаться со сломанными табакошопами.

При мысли о коллегах мне до сих пор становится плохо. Я понимаю, что на работу в магазины берут всех подряд, потому что кто вообще захочет в таких условиях работать. Но как приятно было бы заходить в нормальный магазин, где с тобой нормально общаются, всё красиво и работает как надо. А в этом супермаркете даже увольнению мешали, всё затягивали. Возможно, я пойду работать в косметический магазин — но в продуктовый больше никогда.

Хотя какие-то плюсы есть даже в этой работе. В компании реально всё сделано для карьерного роста. Из кассира можно стать товароведом, и даже директором, и выше. Но я не хотела этой ответственности. Может, касса подойдет как первый опыт работы: это всё равно какая-то денежка, ты честно ее получаешь. Если повезет с коллективом, то это будет вполне посильным трудом. Но нужно быть физически здоровым и очень стрессоустойчивым человеком. И нужно любить людей. Иначе вы и их, и себя ментально покалечите.

До этого откровениями с нами поделился повар: он честно признался, плюют ли гостям ресторанов в еду. Ветеринарный врач рассказала, как хозяева животных могут довести до белого каления неадекватными просьбами. Похожие проблемы есть и у мастера маникюра, и у психолога, и даже у стриптизерши. А еще вас наверняка удивит, что бесит и шокирует консультанта секс-шопа.

А по этой ссылке вы найдете и другие истории из рубрики «Что меня бесит».