«Превращаешься в хамоватого торгаша тухляком». Екатеринбуржец рассказал о работе в пивной лавке

Екатеринбуржец Иван Дороничев около года проработал в одном из сетевых магазинов разливного пива. Ему нередко приходилось страдать от буйных покупателей и коллег-алкоголиков, торговать просроченными напитками и закусками, получать кучу штрафов и минусовую зарплату.

В итоге молодой человек смог заработать себе только хронический недосып и панические атаки. Публикуем его откровенный монолог обо всех «прелестях» работы в пивной лавке.

Всего за год в магазине успели смениться девять администраторов и еще около пятидесяти продавцов-кассиров. Там большая текучка кадров, принимают всех без разбора. Главное, чтобы магазин не закрывался ни на минуту.

Если не нашелся человек, который тебя сменит, ты остаешься еще на одну смену — на 12 часов. Бывало и так, что на ногах приходилось проводить по 36 часов. Поэтому все продавцы хотят, чтобы штат был полным. Но такого на моей памяти не было ни разу ни в одном из магазинов сети.

Из-за безумной текучки просто невозможно обучить стажеров отличать друг от друга больше 40 видов рыбы. Если вы попросите леща, то домой можете принести карася. И как только это начинает происходить, открывается портал в ад. Некомпетентные сотрудники продают одно пиво под видом другого, начинаются ревизии, а после них страдают все — недостачу в кассе вычитают из зарплаты. Вместо 40 тысяч в конце месяца продавцы получают 15–20 тысяч. Бывает и так, что сотрудники остаются в минусе, но об этом позже.

В каждом филиале официально трудоустроен максимум один человек. Остальные оформляются по договору ГПХ (гражданско-правового характера — договоренность между исполнителем и заказчиком, при которой они не вступают в трудовые отношения. — Прим. ред.) — без дат, подписей, второго экземпляра на руки, а также отчислений в Пенсионный фонд и в Фонд медицинского страхования. По сути, это филькина грамота, которую можно подписать любым числом и поставить печать, ведь подпись работника там уже стоит.

90% клиентов — абсолютно адекватные люди. Но оставшийся контингент окончательно портит настроение. Каждую неделю мне приходилось вызывать полицию, а группа быстрого реагирования и вовсе приезжала каждый день, и не по разу.

Если собрать все истории с буйными покупателями, то наберется на целую книгу. Самое безобидное, что мне приходилось терпеть, — это оскорбления, меня называли тварью и животным. Часто приходилось слышать угрозы, быть свидетелем жестоких избиений и нападений на других сотрудников. Один раз у нас прямо в зале распылили перцовый баллончик.

Ночью наша сеть работает под видом закусочной, где бутылка — это якобы бокал, который ты просто несешь домой. Но никаких атрибутов закусочной магазин не имеет: там нет ни столов, ни туалета для посетителей. Все прекрасно понимают, что это обычная торговля алкоголем в ночное время, но из-за лазеек в законодательстве продажи процветают.

Более того, компания вовсю торговала пивом даже во время действия запрета на продажу алкоголя после 19:00 во время пандемии.

Еще одна беда — сроки годности. В магазине нет единой системы их учета. Продавцы, как ищейки, постоянно должны проверять сроки, пытаясь найти испорченные товары, но человеческий фактор иногда всё же дает о себе знать и просроченные продукты остаются в зале.

Относительно спокойным можно быть только за товар в заводской упаковке. Но то, что творится с фасованной продукцией, — это мрак. Сроки годности у орехов, сухарей, сыра, чипсов и вяленого мяса очень условны. Снеки зачастую фасуются уже просроченными, особенно сыр.

Перефасовка вошла в обиход, это уже стандартное задание для продавцов на ночь.

Никто никогда не видел сроков у рыбы. Она может иссохнуть до состояния сухаря: спинками нерки можно забивать гвозди. Я никогда не забуду запах перележавшего потрошеного леща.

Пиво просроченное тоже есть, и за это ругают продавцов. До поры до времени я тоже думал, что в этом виноваты мы, пока не воспользовался обычным калькулятором.

В кегераторе пять тонн пива. В день продается в среднем около 150 литров, в месяц — примерно 4,5 тонны. Срок годности у всего пива — 30 дней. В итоге мы имеем полтоны просроченного пива в месяц. Расчеты очень грубые, но, я думаю, логика понятна: нам привозят столько, сколько физически невозможно продать.

Всё бы ничего, но когда тебе приходит пять тонн просроченного пива, да еще и сорта, который дай бог купят 30 литров в месяц, хочется плакать.

У компании есть собственное производство. Чесночные гренки и луковые кольца готовятся людьми без санитарных книжек. Замороженная продукция не имеет маркировки и может лежать в морозилке очень долго. Всё мешается со специями в хозяйственном тазике, который очень сложно помыть в маленькой раковине в туалете.

Трудясь в таких условиях, можно заработать кучу проблем с психикой. Впервые я заметил это уже спустя два месяца, а через полгода эмоциональное напряжение достигло апогея — от постоянного недосыпа и работы по ночам появилась паранойя, состояние неопределенности.

А в итоге в конце месяца ты получаешь расчет и видишь, что больше половины твоей зарплаты утекло на штрафы и ревизию. Организм включает инстинкт самосохранения. В каждом клиенте начинаешь видеть врага. И тут уже встает выбор: либо ты окончательно доводишь себя до ручки, продолжая работать, либо превращаешься в хамоватого торгаша тухляком, которому уже плевать на качество обслуживания. Я пробовал пойти по второму пути, но совесть взяла свое.

Я решил уволиться, но потом вернулся, на свое горе, и отработал пять смен в ноябре. Знаете, какую зарплату я получил за этот месяц? Минус 93 рубля! Всё потому, что списать недосдачу в кассе было больше не с кого: все уволились как раз за пару дней до моего возвращения.

В декабре я проработал 21 смену по 12 часов, а получил только 11 тысяч рублей. Почему так мало? Причины всё те же — ревизия, штрафы. А еще мне якобы забыли проставить шесть смен. Такое часто бывает — то одну, то две смены пропускают. Но чтобы сразу шесть — это что-то новенькое.

В январе у меня было 15 смен по 12 часов, а итог — 0 рублей. Как так? Просто компания решила, что понесла убытки от моего резкого увольнения, ведь я не отрабатывал 14 дней. Но с какой стати наш договор ГПХ внезапно стал включать в себя пункты из Трудового кодекса? Договориться с управляющим мне так и не удалось.

И ведь я не один такой. Мне не заплатили за полтора месяца, моей подруге — за три недели. Они годами обманывают десятки молодых ребят, которых я знаю лично. Годами людей травят просроченной едой, прикрываясь чудесным слоганом «Мы за качество».

О том, что работа в пивном магазине не сахар, знает и журналист E1.RU Анастасия Моденова. Она устроилась в такое место в 17 лет. Там девушка столкнулась с домогательствами и обвинениями в воровстве. Подробно о своем неприятном опыте она рассказывала в авторской колонке.

Ранее откровениями о рабочем месте с нами поделился официант. Парень честно рассказал о гостях, которые бросают в еду мух, уносят вилки и даже освежители из туалетов. До белого каления клиенты могут доводить и парикмахеров, и ветеринаров, и сотрудниц стрип-клубов.