«Люди говорят: скатилась». Как учитель из Екатеринбурга стала мастером маникюра — и почему не жалеет об этом

Екатерина раньше работала учителем начальных классов в одной из школ Екатеринбурга. Однако сейчас ее можно найти на втором этаже торгового центра «Глобус» в студии «Маникюр на островах», где она — как нетрудно догадаться — делает маникюр. Из-за смены профессии на нее часто косо смотрят. Однако девушка ни о чем не жалеет — и уверена, что окружающим тем более не стоит этого делать.

Рассказываем, как так получилось.

В детстве Екатерина мечтала сочинять сказки, однако всё перевернулось, когда она, шестнадцатилетняя, ненадолго попала в больницу. Там Катя увидела детей, которых забрали из неблагополучных семей и готовили к детдому.

— Эти дети были абсолютно не готовы к социуму. Когда они садились обедать, то даже не знали, как держать ложку. В итоге их тарелки оставались нетронутыми, они уходили голодными, а персонал говорил: «Голод не тетка, научатся», — рассказывает девушка. — Мне было очень их жаль, и пока повара не видели, я украдкой тому еды дам, этому дам. Помогала медсестрам, как могла.

Екатерина вышла из больницы, твердо зная: она хочет помогать ребятам из детдомов. Вопрос был в том, какую для этого выбрать специальность. Изначально она поступила на психолога, однако после года учебы не смогла сдать анатомию. Как признается Катя, заучивать строение мозга в десяти разрезах оказалось для нее слишком. Так что она забрала документы и ушла в педагогический.

— Я хотела быть учителем истории, но эту специальность тогда убрали, и я, как в «Макдоналдсе», спросила: «А что осталось?» Остались учителя начальных классов. Я ответила: «Давайте». И ни на секунду не пожалела, — поделилась педагог.

Девять лет назад Екатерина впервые вошла в школу как учитель: с горящими глазами и огромными надеждами. Однако продержалась всего полгода. Она объясняет свой уход тем, что рядом не нашлось опытного наставника — того, кто взял бы за руку и провел через все ошибки.

— Свой первый класс я оставила, о чем очень пожалела. Навалилось много сложностей, к которым в колледже не готовили. Там преподавали теоретики, и их методики по работе с детьми, как выяснилось, не работали на практике. Приходилось доходить до всего самой. Документация, родители, сам класс... Было очень сложно, я видела, что не справляюсь, — объясняет Катя. — Я ушла по молодости, по глупости. Мне казалось: «Хорошо там, где нас нет».

Однако она не отступилась от мечты работать с детьми — и спустя время вернулась в школу. Упорство и работа над собой дали результат. Екатерина научилась преподавать так, чтобы дети слушали. Научилась воспитывать, помогать, находить подход к родителям и даже справляться с бесконечными отчетами. Работа стала важнейшей частью ее жизни.

— Мой день всегда проходил интересно. Заходишь в школу — и тут же натыкаешься на завуча, который рассказывает, что натворили мои бандиты. Кто оборвал крючки, кто оборвал кору у дерева. Ты в замешательстве, заходишь в класс с настроем типа «Сейчас всех разорву»... Но это ведь дети. Это эмоциональная батарейка, которая тебя заряжает, — уверена девушка.

Катя даже умудрялась находить время на личную жизнь. Она встретила свою любовь, вышла замуж, и молодые супруги решились на беременность. Однако первая попытка закончилась трагедией: Екатерина потеряла ребенка.

— На пути к нашей дочери мы столкнулись с разными проблемами. В том числе — с потерей малыша на ранних сроках. Тогда я и подумала повторно уйти из школы. Я была эмоционально опустошена, и возвращаться к детям в таком состоянии было очень трудно. Но я взяла себя в руки и сказала себе, что надо довести свой четвертый класс. В итоге всё получилось, — рассказывает Катя.

Тем не менее она окончательно решила, что совмещать педагогическую работу с беременностью — плохая идея: слишком много нервов тратится.

— Работа с детьми обязывает тебя отдаваться ей полностью. И эмоционально, и в плане времени. Ты рано уходишь, поздно приходишь, проверяешь тетради, готовишься к урокам. Это забирает всё время. Так можно жить, когда у тебя самой нет детей, но сейчас я такого просто не представляю, — признается Екатерина.

Вторая беременность завершилась чудесно. При разговоре о маленькой Даше лицо молодой мамы неизменно освещает улыбка.

В декрете Екатерина просидела всего ничего. Вплоть до поздних сроков она работала репетитором, а уже спустя два месяца после родов зарегистрировалась на бирже фриланса. Девушка освоила профессии копирайтера и менеджера по закупке рекламы.

— Я считаю, что всё реально. Я тогда купила в кредит машину, что-то по мелочи для дома. Сейчас много возможностей работать, было бы желание. Те же ноготочки, — улыбается Катя.

На маникюр она сама впервые попала в 20 лет. Тогда ее поразили действия мастера — они показались ей просто ювелирными.

Девушка начала смотреть ролики по искусству маникюра, однако боялась, что у нее не получится. Поворотной точкой стало еще одно трагическое событие: смерть дяди. В этот день Катя ярко осознала, что такое может случиться с каждым и в любой момент. А значит, жить и пробовать то, что нравится, нужно уже сейчас.

— Я спросила себя: «Что будет, если я вложусь в обучение и прогорю?» И решила, что ничего страшного, — объясняет Екатерина.

Близкие поддержали девушку. Стартовый набор мастера обошелся в 50 тысяч рублей. Мама помогла деньгами на аппарат, муж — на обучение. Курсы заняли три дня, и уже в первый день Катя сделала свой первый маникюр. Было страшно, но она очень хотела, так что неуверенность побеждала практикой. Вскоре уже начала принимать на дому. Через год — повысила квалификацию и пришла в студию.

— С одной стороны, дома работать выгоднее. С другой — ты покупаешь материалы, платишь за электричество, сама ищешь клиентов. Если ты хочешь стать хорошим мастером, то всё вкладываешь, вкладываешь и вкладываешь. Должно пройти много времени, прежде чем выйдешь в плюс. И я решила, что дом все-таки должен быть домом, а не местом работы, — объясняет мастер маникюра.

Когда клиенты узнают, что раньше Екатерина была педагогом, то зачастую начинают смотреть косо. Кто-то ей сочувствует, кто-то не понимает, а многие просто уверены, что она «скатилась». Сама мастер считает, что это не так — и что жалеть ее вовсе не надо.

— Есть ошибочное суждение о профессии. Клиентам кажется: что чего здесь такого? Подпили ногти, что-то обработай — и готово, много ума не надо. Но если рассказываешь им о строении ногтевой пластины, о болезнях ногтей, о форме, базах, материалах — они осознают всю глубину вопроса. Понимают, сколько нужно умещать в голове, говорят: «Ого, ничего себе». Конечно, это не сравнится с профессией учителя. Но обесценивать эту работу мне кажется ошибочным, — объясняет мастер.

В салоне она зарабатывает на 10–15 тысяч больше, чем было в школе, при этом свободного времени остается гораздо больше. Также ключевым Екатерина считает отсутствие потолка в доходах.

— В школе зарплата быстро упирается в свой предел, а как мастер ты можешь взять больше смен — и получить хоть сотню тысяч в месяц. Потолка нет. Это важно, — уверена девушка. — Первый год работы я просто кайфовала. Изучала курсы, смотрела ролики, пробовала всё на свете — техники, материалы, дизайны. Сейчас стало 50/50: салон — это и удобная работа, и любимая.

Что дальше?

Екатерина не любит говорить «никогда». Возможно, она вернется в школу, когда в нее пойдет дочка.

— Я хочу максимально много времени уделять ее обучению, забирать ее, делать с ней домашние задания. Но пока трудно загадывать, — говорит Катя.

Бывший педагог многое изменила бы в школах — например, бесконечную отчетность, оплату труда и размер классов. Но начать, по ее мнению, стоит с поднятия престижа самой профессии.

— Я бы хотела вернуть школе то, как она называлась раньше. Тогда учителя работали в образовательных учреждениях, а сейчас они предоставляют образовательные услуги. Педагоги шутят: «Услуга — прислуга — обслуга». Статус учителя упал ниже плинтуса, я бы постаралась это исправить. И нужно уменьшать нагрузку, — убеждена девушка. — Сейчас любят все беды сваливать на детей. Мол, они стали какие-то не такие, и вообще их не оторвешь от гаджетов. Мне кажется, так ругают каждое поколение, а заинтересовать можно любых ребят. Если современный мир дает нам детей с гаджетами, то и образованию он дает новые методы обучения. Те же электронные доски, на которых можно сделать кучу презентаций, обучающих игр. Но когда это делать, если ты пишешь очередной отчет?

Пока же дочери Даше три года. Она часто берет инструменты мамы, пытается повторить, что та делает. Катя шутит, что скоро будет пора открывать семейный салон.

— Когда Даша только родилась, мне предложили работать с детками, у которых ДЦП. Четыре дня в неделю, в классе — семь человек, хорошо платили. Но моя дочь тогда не ходила в садик, и я побоялась отдавать ее в частный. А сейчас педагога на ту должность, конечно, давно нашли. Однако как-то так и выглядела бы моя идеальная работа, — говорит Екатерина.

Недавно мы рассказывали историю другого мастера маникюра — Марьям Шоевой. Она мечтала об этой профессии, преодолела трудности и неодобрение родных, а теперь прилично зарабатывает и красит «звездные» ногти.

Прочитайте также анонимную колонку учительницы о негласных обязанностях и невыносимой нагрузке и историю педагога, которая уволилась из-за сборов на ремонт. Свое мнение о недостатках образовательной системы есть и у школьников. Талантливый стобалльник уверен, что учителя — «заложники ситуации».