Забрали паспорт, не кормили несколько дней: истории нелегальных мигрантов, которые живут в Екатеринбурге

Трудовые мигранты убирают наши дворы, моют полы в торговых центрах, строят дома, охраняют парковки. Мы давно их не замечаем. И тем более не замечаем тех, кто намеренно прячется — от нас, от полиции, от проверяющих. Это мигранты, которые находятся в России нелегально.

В новой серии проекта «Люди, которых нет» мы поговорили с человеком, который работает в правозащитной организации, помогающей нелегальным мигрантам. Сархат (имя изменено. — Прим. ред.) знает сотни историй иностранцев, которые приехали в Россию за лучшей жизнью, а в итоге остались без документов и каких-либо прав. Имена всех героев изменены.

«Всё время прячется, чтобы не попасться полиции»

Анзур приехал в Россию из Таджикистана в 17 лет. У его старшего брата инвалидность, поэтому ответственность за содержание семьи легла на Анзура. Дальний родственник позвал его в Екатеринбург на заработки, парень приехал. Никаких документов оформлять не стали, а его паспорт дядя взял себе, да так и не отдал.

Первые пару лет Анзур получал зарплату, потом платить перестали. От дяди он ушел и начал буквально скитаться. Устроиться без документов на нормальную работу не мог, поэтому жил в деревнях, искал халтуры, пережил и голод, и холод, говорит Сархат. Сейчас работает на стройке, платят из-за отсутствия документов меньше, чем другим.

— Он всё время прячется, потому что может попасться полиции. Продукты ему привозят. Парень молодой и уже немножко ошарашенный, испуганный весь. Никуда не ходит, гуляет по строительной площадке — и то вечером, когда всё уходят, — говорит Сархат.

Сейчас Анзуру 27 лет. Правозащитники помогли ему через консульство сделать запрос на получение таджикского паспорта. Когда он придет и откроют границы, мужчина сможет уехать к своим родным в Таджикистан.

— Почему он сам не обратился в консульство, чтобы получить паспорт?

— Во-первых, это безграмотность. Во-вторых, он рассказал, что последние деньги, 15 тысяч, заплатил посредникам, которые обещали сделать паспорт. Это распространенное явление, свои же земляки собирают деньги, а потом просто кидают в черный список.

«Живут в вагончике на стройке, а когда приезжает проверка, убегают»

Мигрантам без документов устроиться на работу в России сложно, но всё же возможно. По словам Сархата, берут таких работяг даже крупные предприятия.

— Например, на стройку дома привозят бригаду, отдают ей четвертый этаж. А на втором этаже работает другая бригада. Они общаются между собой, знакомятся. Кто-то спрашивает: «Ты с документами?» Нет. Ну и докладывают своему мастеру, а он «стучит» чуть выше — у них же конкуренция. Поэтому такие нелегальные бригады привозят на неделю-полторы и потом меняют.

— Почему люди сами на это идут?

— Потому что не хотят платить. Миграционный патент очень дорого обходится, и нет гарантии, что через 2–3 месяца он не аннулируется, так как регистрацию делают в «резиновых» квартирах. Чтобы сдать на патент, надо заплатить 7 тысяч пошлину, 2 тысячи за медкомиссию и каждый месяц по 5 тысяч. Плюс жилье и питание, и в итоге всё, что они зарабатывают, уходит на документы.

— А сколько денег им нужно отправить домой?

— Они работают втроем-вчетвером из одной семьи, в Азии принято, что старшие сыновья с женами живут с родителями. Общий быт, общая касса. И вот каждый в семью из человек десяти присылает от десяти до тридцати тысяч рублей. Если дома осталась только жена и ребенок, то отправляют тысяч 15–20, чтобы они существовали нормально. Не жили, а существовали. Там очень высокие цены, жизнь дорогая. У нас мясо стоит 400 рублей, там 700–800 рублей. Мешок муки у нас — 1200 рублей, там — 1700–1800 рублей. А в Азии очень любят кушать хлеб, лаваш. Каждый день пекут. В принципе, чтобы жить, и там можно заработать деньги, но эти деньги ты не видишь, заработал в день 1000–1500 рублей, всё это на продукты уйдет. Поэтому они приезжают сюда, копят, отправляют, копят, отправляют.

Врач из Таджикистана стал продавать пирожки

Хирург из Таджикистана Мухаммад приехал в Арамиль три года назад. Его позвали по программе переселения, пообещали работу врачом, жилье, зарплату в 70 тысяч, оформление всех документов. Мухаммад рискнул и поехал вместе с женой и пятью детьми. Но люди, которые его пригласили, оказались мошенниками.

— И эта семья осталась одна на белом свете. Мы нашли им квартиру, оплачивали ее два месяца, сделали липовую регистрацию, чтобы младших детей отправить в школу. Жена начала в однокомнатной квартире печь пирожки, а муж — каждое утро продавать их на рынке по 10–20 рублей. Люди, даже если не хотели есть, брали у него пирожки, так как знали, что у них очень сложная ситуация. Ну и потихонечку старших детей устроили на работу на стройку — а куда еще, — рассказывает Сархат.

Мухаммад, как и многие мигранты, воспользовался помощью посредников, которые обещали сделать документы, а в итоге взяли деньги и пропали. В России семья врача провела семь месяцев, потом правозащитники собрали им деньги, купили билеты и проводили домой.

«Вернулась в Таджикистан и через два дня умерла»

Муж Шукроны работал заместителем директора в швейном цехе ее мамы в Таджикистане. В 2002 году он провернул хитрую схему и оставил свою семью в долгах. Сам ушел, а женщинам пришлось продать всё имущество, чтобы погасить хотя бы часть задолженности. В поисках заработка Шукрона с мамой и пятью маленькими детьми поехала в Екатеринбург.

— Здесь они мыли подъезды, документы никто не делал, да и тогда с этим было проще. Прошло время, мама заболела, попала в больницу. Когда Шукрона в очередной раз поехала навестить маму, ее остановили полицейские. Приняли решение о депортации. А ее дети и больная мама остались в Екатеринбурге, — рассказывает Сархат. — Детям было по 17–20 лет, они продолжали мыть подъезды, и их очень многие обижали: харкали, специально гадили в только что помытом лифте, а одну дочку чуть не изнасиловали.

Со временем врачи разрешили маме Шукроны перелет, она вернулась в Таджикистан и через два дня умерла. Старшая дочка осталась в Екатеринбурге, поступила в медицинский колледж на платное отделение как иностранная студентка.

— Она доучивается, ночами работает в больнице санитаркой, да еще подрабатывает на овощебазе, перебирает фрукты и овощи. Выживает как может. Еще и выплачивает все кредиты, которые были на маме. Да, разные «быстрые займы» дают кредиты иностранцам. Есть еще свои банки, исламские, они дают заём под небольшой процент, но если человек чуть-чуть его просрочил, на родине представители банка приезжают к его родственникам.

Трудовое рабство

Нередки случаи, когда мигрантов везут якобы на нормальную работу, а в результате фактически держат в рабстве. Несколько лет назад так в Екатеринбург привезли десять девушек из Киргизии. Обещали, что будут и регистрация, и трудовой договор, а на деле — забрали паспорта и отправили работать в парники.

— Одна из девушек сбежала оттуда через полтора года, приехала к нам, мы нашли это место. Девушек там могли не кормить по несколько дней. Собирали их с деревень, поэтому по-русски никто ни слова не знал. Мы всех вытащили и отправили домой с помощью киргизского консульства, — рассказывает Сархат.

В похожей истории оказалась Есмин. Ей пообещали работу в клининге, а «бросили» в рыбный цех.

— Женщины жили в подвале, им платили раз в месяц 7–8 тысяч, говорили, что остальное уходит на документы и оплату за жилье. Через четыре месяца она убежала оттуда без документов, устроилась на овощебазу, у нее случился конфликт с узбечкой, та кого-то позвала, и, в общем, Есмин сломали руки. На скорой увезли, наложили гипс, но одна рука срослась неправильно. Перед карантином мы сделали женщине паспорт через консульство и первым вывозным рейсом отправили ее с детьми домой.

По оценкам Сархата, в Екатеринбурге живут больше тысячи нелегальных мигрантов. Часть из них сейчас выходит из тени и оформляет документы — из-за карантина потребность в рабочих руках стала больше, оплата труда мигрантов выросла, и теперь многим под силу оплачивать патент.

Телефоны горячей линии для мигрантов, оказавшихся в трудной ситуации: +7 922 270 20 70 (общий), +7 982 769 21 93 (таджикский язык), +7 966 707 01 02 (узбекский язык), +7 912 292 83 33 (киргизский язык).

Мы рассказывали, как во время карантина таджикская диаспора раздавала продуктовые наборы мигрантам, оставшимся без работы и без денег. Почитайте также историю женщины, чьего ребенка увез муж-мигрант.