«Дожигаю собственный дом». Бабушка из Екатеринбурга топит печь головешками с пепелища, чтобы выжить

Людмила Балабан живет в бане на тупиковой улице в микрорайоне Птицефабрика. Еще недавно она использовала это помещение на своем участке по назначению, но вот уже несколько месяцев предбанник и парная стали домом и для 73-летней пенсионерки, и для ее взрослого сына Алексея. Коттедж на 130 квадратных метров, в котором они жили с 1988 года, сгорел в ночь на 21 марта.

Людмила открывает дверь в парилку — там сухо, на полке лежат одеяла и подушка. Пахнет теплом, высохшим деревом и только что остывшей печкой.

— Леша, сын, недавно собрал все оставшиеся головешки, сложил на участке. Сейчас каждый день подтапливаю печь в бане. Дожигаю собственный дом. Я сплю на полке в парилке, там тепло. Леша — в предбаннике, а собаки — с ним или в гараже, по погоде, потому что здесь ночью очень холодно, — рассказывает пенсионерка.

Тридцать шесть лет назад Людмила с мужем и двумя сыновьями переехала на Птицефабрику с улицы Чапаева. Семья купила половину дома на участке в переулке Тихом и всё это время понемногу расширяла и обустраивала жилище.

В 1995 году супруг скончался, но хозяйство подхватили два подросших сына. У дома появились двухэтажный пристрой, гараж и та самая баня. Два года назад Людмила потеряла старшего сына (он утонул) и осталась вдвоем с Алексеем.

Но даже в самые непростые времена работа над домом не останавливалась. В 2024 году Алексей планировал доделать второй этаж на половине матери и закончить отделку стен из бруса в своей части. Получался отличный коттедж, но огонь уничтожил его за несколько часов.

21 марта Алексей спал в своей комнате на втором этаже и проснулся от того, что на улице отчаянно сигналила машина. Кто-то не переставая жал на клаксон и явно хотел, чтобы его услышала вся округа. В тот вечер жильцам дома пришлось засыпать без света — в округе на сутки отключили электричество.

— Я открыл глаза, увидел зарево. Первая мысль была: о, свет дали. Выглянул в окно, вижу — горит половина веранды на соседском участке. У нее крыша была закрыта поликарбонатом, пламя поднималось на два метра вверх. Угол дома только начинал схватываться. Всё, я звоню соседу, он говорит: «Леха, туши, я сейчас приеду», — они тут не жили уже, он как на работу приезжал, — вспоминает Алексей. — Спасибо тому, кто начал сигналить. Если он это прочитает, пожалуйста, пусть свяжется с нами.

Осознав, что происходит, сын кинулся будить мать.

— Схватил собак под мышку, маме говорю: «Горим!» Машину выгнал, собак закрыл в гараже. Пока с ними возился — ее потерял. Она вернулась в дом, — Алексей до сих пор переживает, когда вспоминает, как едва не лишился мамы.

Людмила Анатольевна спешит объяснить: она хотела забрать документы.

— Через застекленную веранду забежала на свою половину, взяла документы, быстро достала их и побежала назад. Но выйти я уже не могла, сунулась на веранду, получила ожоги и вернулась. Думаю: «Я точно вспыхну, некому будет потушить». И вернулась в комнату. А Леша был снаружи, он стал стучать: открывай! И вытащил меня в окно, — рассказала пенсионерка.

Она подчеркивает: если бы пожар начался на ее половине, она не смогла бы вернуться в дом.

Спасшимся хозяевам оставалось только смотреть, как сгорает всё, что было нажито за много лет.

— Дом был на 130 метров, как две отдельные квартиры. Два холодильника, телевизоры, стиральная машина. Я десять лет в сетевом бизнесе работала после выхода на пенсию, так у меня осталось столько всего! Куча массажеров, матрас нефритовый японский с подогревом, коллекция кукол, блюдец, — вспоминает об утраченном Людмила Анатольевна.

Дознаватель отказал в возбуждении уголовного дела, не усмотрев состава преступления по уголовным статьям об уничтожении имущества или о нарушении правил пожарной безопасности. Эксперты пришли к выводу, что очаг пожара появился на территории дома Людмилы Анатольевны из-за перегрева аварийного электрооборудования.

— Показания, которые собрал дознаватель, противоречат выводу экспертизы! Мы хотим справедливого расследования и точно знаем, что огонь возник не у нас. Сейчас ищем экспертов и юристов, которые возьмутся нас защищать, — говорит хозяйка дома.

Алексей не опускает рук — работает автослесарем, ремонтирует машины в уцелевшем гараже на участке. Первое время после пожара он жил там вместе с матерью, но постоянно находиться в помещении, пропитанном запахами машинного масла, тяжело.

Сейчас она и Алексей живут в бане и думают, как быть дальше. Скоро наступит холодная уральская осень, а за ней и зима, когда мороз проникает даже в парилку. Пока собираются переехать в съемную квартиру и каждый день по чуть-чуть восстанавливать свое жилище. Но и на это нужны деньги.

— Строить не на что, — признаётся Людмила Анатольевна, — Впереди суды о компенсации за ущерб от пожара, а в экспертизе написано не в нашу пользу. Неужели по миру пойдем на старости лет?

Беда не приходит одна. В июле Людмила стала жертвой телефонных мошенников, которым отдала последние двести тысяч рублей. Она написала заявление в полицию. Там начали проверку, но объяснили, что шансы вернуть деньги почти нулевые.

В ночь на 13 августа около «Меги» сгорели частные дома полицейского и его бывшей жены. Позже полицейские задержали подозреваемого в поджоге.