«Тушить будут еще очень долго». Репортаж из села неподалеку от Екатеринбурга, которое на глазах сжирает страшный пожар

На окраине старинного свердловского села Шайдуриха в 75 километрах к северу от Екатеринбурга выставлено оцепление. Поперек дороги стоит машина ГИБДД, высокий сотрудник не пропускает автомобили. На обочине выстроились десятки легковушек. Гарь вытеснила все остальные запахи этого мира, в воздухе повисла плотная дымка: в полутора километрах пожарные отбивают населенный пункт от наступающего лесного пожара. Дышать без респиратора тяжело. Впрочем, в нем тоже.

На этот пожар мы и приехали из Екатеринбурга в ночь на 13 июля, когда стало понятно, что может повториться трагедия в Сосьве, которая почти целиком сгорела весной 2023 года.

По удостоверению прессы проезжаем в Шайдуриху и видим отблески пламени с двух сторон от дороги на улице Ленина. По ней ходят гражданские, полиция, спасатели. С ревом носятся квадроциклы — очевидно, на них приехали волонтеры. Не очень понимая пока, что происходит, идем туда, где ярче всего видны языки пламени. С Ленина поворачиваем на северо-запад, к улице Свердлова, и упираемся в кордон из парней в камуфляжной форме. Дальше никого не пускают.

За их спинами по правую и левую стороны дороги — настоящий ад. От домов и надворных построек лишь кое-где остались еще стены. Всё в дыму, и поначалу страшно оттого, что нет людей с водой, которые пытались бы это потушить. Позже выясняем, что лет 110 тому назад Шайдуриха пережила большой пожар, эта улица выгорела полностью, за что получила название Новая. Теперь ее впору переименовывать заново: домов там, похоже, опять не осталось.

Какие-то мужики в гражданском пытаются пройти, они хотят помочь погасить огонь.

— Почему туда нельзя, там же дома горят? — спрашивает один из них.

— Там дома и тут дома, везде дома. Им уже не помочь. Вам туда не пройти, — отвечает один из парней в камуфляже. Мы понимаем: тушить то, что уже сгорело, — бесполезная трата сил. Лучше приложить их там, где можно остановить огонь.

Мужики обсуждают, куда теперь податься, чтобы принести пользу пожаротушению. Мы же возвращаемся на Ленина, чтобы найти штаб.

На главной улице села лежит очень толстый шланг — пожарный рукав. Его протянули вдоль обочины, он раздулся под давлением и стал похож на анаконду в ночных отблесках огня. В оболочке несколько дырок, через них фонтаны из мелких брызг бьют на несколько метров вверх. Значит, вода есть.

Шланг, судя по всему, протянут от пожарного водоема. Там, где он заканчивается, находится штаб пожаротушения. Вокруг с десяток пожарных машин. Пара волонтеров с большими ранцевыми огнетушителями уходят от одной из них куда-то в темноту по примыкающей улице. Идем за ними, но быстро теряем из виду. Зато наблюдаем еще одну горящую улицу, на которой остаются нетронутыми лишь несколько домов. В отличие от улицы Свердлова здесь еще есть что спасать.

Из проулка вдруг с ревом выползает большой бульдозер. Проулок кажется темным из-за большого вала, который нагреб гусеничный трактор. Вал способен остановить стену огня, бушующего за ним. Работу машины наблюдает пожарный в распахнутом бушлате и без каски.

— Машинист сталкивает всё в кучу сейчас, чтобы дальше не пошло, чтобы не было распространения, чтобы не загорелись дома, которые уцелели, — поясняет пожарный. — Сейчас надо его на другую сторону, — говорит он напарнику.

Бульдозер отъезжает и останавливается. Оттуда выходит машинист.

— Перегрелась! Сейчас постоит — и буду собирать на той стороне улицы, — кричит он пожарному.

Метрах в десяти, закрывая ладонью слезящиеся глаза, стоит невысокая женщина.

— Петров! Петров! Ты где там? Иди сюда, говорю! — громко кричит она в сторону сгоревших домов. — Зять мой ушел туда — и всё, не вижу его, — объясняет нам Светлана.

Родственника она привезла из Екатеринбурга, спасать дом своих родителей. Жилище осталось целым, но теща теперь беспокоится за зятя, который ушел в сторону озера останавливать огонь.

Мы возвращаемся к штабу. Он чуть поодаль от большого огня. Руководители подразделений в защитных костюмах как раз проводят совещание. На их фоне выделяется мужичок в шортах, футболке и сланцах. По рации звучат указания, куда и сколько направить людей и техники. Разобраться в командах с ходу тяжело и непонятно, насколько критична ситуация.

Командиры вдруг расходятся. Тот, что в шортах, вносит ясность: он тоже пожарный.

— Я вообще-то в отпуске! Но тут такое началось, моих ребят из соседнего поселка выдернули сюда, нельзя было остаться в стороне. Тушить будут еще очень долго. Сейчас огонь локализовали, но всё может измениться. Может, где-то в дачном домике искра прилетела, занялась и шает (тлеет. — Прим. ред.) сейчас потихоньку. А потом вспыхнет — и всё по новой, — так отпускник описывает обстановку.

На перекрестке Ленина с улицей Гоголя скандал. Пара волонтеров приехала из Верхней Пышмы. Они оставили машину у въезда в село, пришли к штабу, чтобы получить задание, однако никакой работы для них не нашлось. Они хотят вернуться, но нельзя: часть территории оцеплена. Волонтеры препираются с полицейским, тот стоит на своем и не пропускает их.

Полиция и ГИБДД следят, чтобы люди не рисковали жизнью и не подходили к огню. Они усиливают контроль, под которым на перекрестке остается пара десятков местных жителей и сочувствующих им. Власти объявили эвакуацию села, но многие решили не уезжать. Одна из таких — Елена. Она стоит и смотрит на большой двухэтажный коттедж. От линии огня его отделяет пара участков и бульдозер.

— Страховая сказала, что если этот пожар признают чрезвычайной ситуацией, то никто ничего не будет компенсировать. У нас в деревне принято страховать дома, все-таки дерево, пожар возможен. У отца моего тут пилорама старая — вот, горит. Хорошо еще, что много лет уже не работала, леса там не было, но всё равно обидно, — сказала Елена. — Надо сейчас еще магазин как-то спасать, он без электричества остался.

Елена была не в Шайдурихе, когда ей сказали, что надо ехать домой. Она вернулась, отвезла детей в безопасное место.

— Уже было очень много дыма, а через час или даже еще раньше пламя оказалось в поселке. И, главное, с двух сторон его охватило. На той улице была пара заброшенных домов, может, в этом дело. Не знаю, почему огонь пришел как будто с двух сторон, — говорит Елена.

Пламя, действительно, охватило село с северо-восточной и юго-восточной стороны. Почему так получилось, сказать сложно. Местные полагают, что огонь мог дойти от Аятского озера до Шайдурихи сразу в нескольких местах, а переменчивый ветер мог раздуть пламя на дальнем от озера конце. Сразу несколько человек отметили, что дым со стороны озера шел несколько дней и там сгорели рыбацкие домики. Как знать, если бы на тушение бросили силы еще тогда — может, и не сгорел бы 41 дом шайдурихинцев.

Мы возвращаемся к машине. Фонтанчики из шланга-анаконды не бьют.

— Вода кончилась! — кричит один из пожарных своим коллегам.

На улице Ленина тихо и темно. Света в домах нет. Отходим чуть дальше и удивляемся тишине, которая тут царит. Как будто и не ведут отчаянную борьбу с огнем в нескольких сотнях метров отсюда. Впечатление обманчивое. По краям дороги стоят люди, готовые дать отпор пламени. У одного из домов выставлена емкость на полтора кубических метра, чтобы в случае чего залить огонь и не дать ему распространиться. А в лесу под Шайдурихой уже раскапывает землю экскаватор, который специально доставили сюда на большой платформе.

О том, как тушат пожар в Шайдурихе, мы рассказывали в режиме онлайн. Власти решили эвакуировать людей и разместить их в Невьянске. В тушении пожара приняли участие до 140 пожарных и 46 единиц техники. Губернатор Евгений Куйвашев пообещал восстановить сгоревшие дома.