Девушка, которую опекун пять лет держала в квартире-помойке со стаей кошек: «Все остались безнаказанными»

После трагической истории Далера Бобиева, погибшего в семье опекуна, с E1.RU связался дядя девочки, которая пять лет прожила под опекой в квартире с отключенным электричеством и в антисанитарных условиях. Илья вспомнил историю племянницы Ангелины и увидел много общего в этих двух ситуациях.

Об Ангелине мы подробно рассказывали три года назад. Девочка сначала потеряла маму, а в 12 лет — бабушку, которая внезапно умерла из-за оторвавшегося тромба. Ангелина стала жить в семье дяди. Она профессионально занималась спортом и училась в училище олимпийского резерва. Именно там девочка познакомилась и подружилась с психологом и воспитателем Аллой Анатольевной. Через какое-то время Ангелина объявила родным, что выбирает себе нового опекуна — воспитателя. Та официально оформила опеку и забрала ребенка жить к себе. Родственники потом корили себя, что отпустили девочку. Но в тот момент они доверились воспитателю-психологу и желанию самой Ангелины, решив, что так для нее будет лучше.

А через пять лет Ангелина позвонила дяде и попросила о помощи. Она рассказала, что все эти годы жила с опекуном в квартире на улице Гурзуфской, где за долги отключили электричество, мыться и делать уроки приходилось с фонариком. Дома была антисанитария, а еще опекун держала больше десятка кошек, за которыми не следила. Когда животные умирали, женщина складывала их трупы в холодильник.

17-летняя Ангелина рассказала, что они часто ссорились с воспитателем и во время конфликтов женщина могла ударить или пнуть ее. Родным девочка ничего не говорила до последнего, а когда те приезжали, встречалась с ними у подъезда. Родственники думали, что подросток просто не хочет звать их в гости, позже Ангелина объяснила, что ей запрещалось пускать кого-то в квартиру. Девочка боялась, что если расскажет всё семье дяде, опекун отправит ее в детский дом.

Контролировать, в каких условиях живет Ангелина, должны были органы опеки Железнодорожного района. В этом районе у Аллы Анатольевны была служебная комната в общежитии, и опека выезжала с проверкой именно туда. А в квартиру-помойку в Верх-Исетском районе, где на самом деле жили опекун с ребенком, никто не заглядывал.

Когда история получила огласку, Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Истязание». В ведомстве сообщали, что проведут проверку в отношении органов опеки, чтобы выяснить, почему ребенок жил в таких условиях, притом что опекун получала все положенные выплаты. У родных Ангелины были фотографии жуткой квартиры, сделанные с улицы. Соседи также подтверждали, что девочка жила именно там, а не в комнате, куда приезжали проверяющие. Но никто так и не понес наказания.

Уголовное дело против опекуна прекратили. Следственный комитет официально не комментирует эту историю, но, по данным наших источников, дело закрыли за отсутствием состава преступления. Возможно, легкое рукоприкладство со стороны взрослого человека по отношению к подростку не тянуло на уголовную статью. Или слова подростка посчитали слабым доказательством. Проверка органов опеки также закончилась ничем. В официальных ответах Минсоцполитики утверждало, что ведомство действовало как надо, в рамках полномочий...

— В нашем случае, как видим, всем всё сошло с рук, — говорит дядя Ангелины Илья. — Никто не ответил за это. И вот органы опеки снова проявили себя. И ситуация аналогичная. Я напомню, как всё было у нас. Когда я только узнал обо всем, поднял шум. Приехал разбираться в опеку Железнодорожного района, спрашивал, как так получилось, что в течение года вы ни разу не проверили, как живет ребенок? Одна сотрудница ответила, что была, проходила мимо и видела свет [в окне]. Ну это же смешно!

Илья вспоминает: как только он узнал обо всем от племянницы, тут же приехал к дому (он живет в другом городе), вызвал полицию, подоспели представители органов опеки.

— Ни один сотрудник не захотел зайти посмотреть квартиру, где они жили. Я говорил, зовите участкового, в квартире вещи девочки. Я нашел соседей, они подтвердили, что Ангелина жила именно там, в конце концов, она ходила в ближайшую школу.

Никто не хотел знать правды, правда им была не нужна. Помню, как сотрудница опеки приехала в одной машине с опекуном Аллой Анатольевной. Начали хватать Ангелину, потащили. Она упиралась. Они кричали на нее, угрожали, что она поедет в детский дом. А ведь эти люди призваны стоять на защите интересов ребенка.

Илья тогда сделал аудиозапись этой беседы и передал ее нам. Обращение инспектора к опекаемому ребенку вряд ли можно назвать корректным.

— Ты уедешь сейчас у меня, ты поняла? Ты у меня уедешь, — резким голосом говорит сотрудница опеки. — Ты умом понимай, если что, ты уедешь [в приют].

— Если бы после нашей истории ответственные сотрудники понесли наказание, это стало бы уроком для других. Пришло бы понимание, что равнодушие и халатное отношение наказуемы, — говорит Илья. — Тогда, возможно, и не случилось бы этой жуткой истории с мальчиком. Были бы внимательнее, контролировали, были бы чаще на связи — выявили, что в семье не всё благополучно, что ребенку плохо там. В нашей ситуации самое обидное, что я был за ребенка, а сотрудники опеки выгораживали эту женщину. Да, видимо, она смогла произвести хорошее впечатление, внушала доверие, все-таки психолог. Опекуну погибшего мальчика, видимо, опека тоже доверилась, та тоже работала в школе учителем. А мне не хотели верить, потому что правда была им невыгодна.

Илья, сравнивая две истории, уверен, что в обоих случаях причина оформления опеки — желание заработать на детях.

Опекун Ангелины три года назад отказалась комментировать историю, попросила ее не беспокоить. Но отметила, что корыстные интересы, наоборот, есть у дяди. Она считает, что Илья оклеветал ее, потому что хочет забрать ребенка себе ради опекунских выплат.

— Мне эти копейки были не нужны. Я нормально зарабатывал, в отличие от нее, у меня не было никаких долгов. Пытались выставить, что я якобы хочу отобрать у нее комнату, где у меня также есть доля. Но теперь всё встало на свои места. Сейчас комната в ее распоряжении, Ангелина ее спокойно сдает, сама снимает квартиру получше. Я сам готов помочь и деньгами, и всем, чем могу, — говорит он.

К счастью, история для Ангелины закончилась хорошо. На тот момент ей было 17 с половиной лет. Ни в какой приют ее не отправили, а родственникам разрешили оформить опеку. Сейчас Ангелине 20, она заканчивает колледж физкультуры, подрабатывает детским тренером. После того как она стала совершеннолетней, повестки на допросы по уголовному делу приходили ей лично как потерпевшей. Потом всё затихло. Никаких уведомлений по адресу, где она жила, не поступало. Ей тогда было 19 лет, к сожалению, в юридических и процессуальных моментах она не разбиралась.

— Мне повезло, что я была старше, у меня были родственники, и всё закончилось благополучно, — говорит нам Ангелина. — Мне опека тогда никак не помогла, только родные. Это тяжелый жизненный опыт. Но надо принять его, сделать выводы. Положительный опыт тоже есть: она [опекун] показала, как не надо строить отношения в своей семье с детьми и вообще с людьми.

А вот другая история — про чрезмерную бдительность опеки: как десятилетнюю Варю забрали в приют после конфликта родных со школой.