«Больше всего достается самым маленьким». Благотворитель рассказала о страшных буднях детского дома на Урале

Елена Веселая — руководитель одного из уральских благотворительных фондов. Много лет она помогает небольшому поселковому детскому дому в Свердловской области. Сначала приезжала туда как волонтер, привозила спонсорскую помощь: вещи, подарки, продукты. А два года назад организовала благотворительный фонд.

Сейчас она публично заявляет о том, что спонсорская помощь не доходит до сирот, а также о побоях и издевательстве над детьми. На странице фонда в Instagram (деятельность соцсети запрещена на территории РФ) Елена выложила видеообращение. И подала заявления в Следственный комитет, прокуратуру и Министерство социальной политики. В распоряжении редакции есть копии этих заявлений.

Мы намеренно не раскрываем некоторые детали этой ужасной истории, например название поселка, где находится детдом. Эту информацию мы не можем предать огласке в соответствии с законом, поскольку один из эпизодов касается сексуального насилия в отношении несовершеннолетних.

Детский дом, которому помогала Елена, находится в маленьком поселке на востоке Свердловской области, далеко от больших городов. Все сотрудники — жители этого же поселка. Елена объясняет, что желающих посещать это учреждение не так много, она и ее команда единственные, кто помогал небольшому детдому. Приезжали они туда регулярно, четыре-пять раз в месяц.

Елена была наставником у нескольких ребят. Наставничество — это некий патронаж: волонтер, как старший друг, поддерживает, помогает воспитаннику социального учреждения, готовит к взрослой жизни, курирует первое время после выпуска.

Также волонтеры вывозили ребят в город: организовывали экскурсии, спортивные занятия.

А еще все эти годы Елена привозила в учреждение спонсорскую помощь. Вот часть списка ее закупок для учреждения: канцелярия, рюкзаки, сумки, форма к 1 сентября детям, обувь, одежда, учебники, средства от вшей, медикаменты, чайники, кулеры, спортинвентарь, четыре компьютера, полотенца, бытовая химия.

— Перечислять можно до бесконечности, — говорит она.

Кроме того, со слов Елены, волонтеры оплачивали работу парикмахеров, электриков, ремонтировали кондиционеры. Бензин для всех поездок в город также был на них, женщина уверяет, что деньги за топливо директор просила перевести на ее личную карту. Сохранились все чеки о транзакциях.

— И если с детьми у нас были замечательные отношения, полное понимание, то поведение сотрудников в этом детском доме — просто катастрофа, — рассказывает Елена. — Как они разговаривают с детьми — не поддается объяснению. Могут послать матом во все интересные места. Больше всех достается самым маленьким, малышам от трех до восьми лет: шлепки, тычки.

Это невозможно слушать, а дети живут в этой атмосфере. Мы вывозим ребят на тренировки в спортивный клуб, чтобы привить правильные установки, здоровый образ жизни, любовь к спорту. А в детдоме воспитатели зовут их покурить за компанию. Дети часто сбегают из детского дома, оперативные сотрудники просят моей помощи в поимке беглецов. Когда я высказывала свое недовольство директору, мне отвечали: «Не будешь совать свой нос в наши дела — будем дружить».

— Когда я помогала, как волонтер, никаких отчетов о применении спонсорской помощи я не спрашивала, контролировать, как используется эта помощь, не могла. Правда, директор была всегда против того, чтобы мы выставляли фотоотчеты о помощи в соцсетях, хотела, чтобы нигде не афишировали это. Сначала я не придавала этому значения, — рассказывает Елена. — Но потом, когда я открыла фонд, ситуация изменилась: деятельность фондов тщательно проверяется, все договоры проходят через Министерство юстиции. Я должна была проверять, как используется спонсорская помощь.

И тогда, по словам Елены, открылись не очень хорошие вещи. Выяснилось, что часть привезенного куда-то исчезала.

— Мы привозили грузовыми машинами вещи, одежду. Например, пятьдесят хороших пуховиков, при том что детей там значительно меньше. Но до детей эти пуховики так и не дошли — они продолжали ходить в рванье. Зимой бегали в кедах. Фонд закупил обувь на 100 тысяч рублей, при этом директор запретила мне это афишировать. Часть обуви из этой закупки тоже таинственно исчезла. Я показывала детям вещи, которые мы привезли. А они удивлялись: нам такого не давали. Или мы закупили и привезли шампуни и гели для душа, по документам всё выдается, а в реальности исчезает. Узнаю, что выдается по одному флакону шампуня в месяц на восемь человек!

Елена говорит, что привела всего лишь несколько показательных примеров из множества случаев. Она готова предоставить доказательства следователям.

— Я шесть лет закрывала все проблемы детского дома, финансировала все подготовки учреждения к проверкам Министерства социальной политики, вплоть до закупки краски, обоев, гардин. Я ежемесячно оплачивала запросы директора, а значит, выполняла работу государства. Или была введена в заблуждение директором — например, что в детдоме нет даже туалетной бумаги!

Елена предполагает, что спонсорскую помощь руководство могло проводить как личные закупки (за бюджетные деньги, выделенные государством). И просит проверить это правоохранителей.

— Четыре года подряд мы проводили акцию «Елка добра». Дети писали на открытках, о чем мечтают, благотворители покупали подарки. Меня спрашивали не раз, а почему ребята просят такие простые и дешевые подарки: чехлы на телефоны, защитные стекла. Люди хотели порадовать детей чем-то большим. Так и было в первые годы: покупали толстовки, хорошие наушники.

Я стала возмущаться. Она оправдывалась: мне Таня дала поносить. Я говорю: тебе тридцать с лишним лет — и ты берешь поносить кофту детдомовского ребенка! Позже дети рассказывали, что воспитатели выкупают у них хорошие подарки за пару пачек сигарет.

— Меня сейчас спрашивают знакомые, почему молчала шесть лет. Да потому, что хотела разобраться сама, всё решить вместе, не вынося на публику, без скандалов, — говорит нам Елена.

В конце осени одна из девочек рассказала, что воспитательница ударила ее по лицу.

— Девчонки ночью не могли угомониться, смеялись. Мешали спать ночному воспитателю, хотя ночные воспитатели не имеют права спать на дежурстве. Я пошла сначала к директору, она пообещала: разберемся обязательно.

Но, по словам благотворителя, никто разбираться не стал, а перед девочкой даже не извинились.

А зимой четырнадцатилетняя Катя (имя изменено), чьим наставником была Елена, рассказала ей страшные вещи. После этого волонтер уже не стала ничего замалчивать и обратилась в правоохранительные органы.

— Хорошая, порядочная девочка. И вот я заметила, что она изменилась. Начала прогуливать школу, стала молчаливой. Я ее очень хорошо знаю, сразу поняла: что-то происходит. Оказалось, что Кате угрожает какой-то извращенец-педофил. Какой-то неизвестный человек выходил на нее в соцсетях с разных аккаунтов, аккаунты он тут же удалял. Это началось в январе, продолжалось три недели.

По словам Елены, извращенец угрозами заставил подростка снимать интимные фото, давал подробные инструкции и приказы: что делать, в каких позах.

— Он знал ее номер телефона, IP-адрес. Катя была запугана, подчинилась. Он продолжал ее преследовать. А когда она отказалась выполнять его приказы, начал шантажировать, что вышлет фото ее знакомым. И исполнил свою угрозу, разослал фото тем, кто был у нее на странице в друзьях. В том числе одной из преподавательниц в школе. И я уверена, что именно учитель начала распускать слухи, обсуждать эту деликатную тему со всеми. После этого ребенка просто затравили, потом начали глумиться всей деревней. Причем одной Кати педофилу было мало, он начал преследовать ее подруг, угрозами заставлял снимать интимные фото. Катя написала мне в отчаянии, спросила, что делать. Я на следующий день рванула к директору. Та попросила: не надо огласки.

Елена утверждает, что поставила условие: или сейчас же все вместе едем в Следственный комитет, или она подает заявление об утаивании преступления.

— Когда мы приехали в отдел с тремя пострадавшими девочками, следователь отговаривал подавать заявление, хихикал, пытался застыдить, уверял, что это на 90% висяк, — рассказывает благотворитель. — Издевательская манера разговаривать доводила девочек до слез. Например, он спрашивал у Кати: «Где твоя мать? Алкашка, что ли?»

По заявлению было возбуждено уголовное дело. Но преследователь не отставал от девочки, продолжал писать и угрожать. Елена отправляла следователю скрины (часть переписки есть в распоряжении редакции), но никакой реакции, по ее словам, не было.

— 23 марта Катя позвонила мне в истерике: он опять меня нашел! Требует, чтобы я вышла из детского дома! Я написала, чтобы она игнорировала все сообщения. Я поддерживала Катю как могла, успокаивала, привозила успокоительное, витамины, купила новый телефон с новой сим-картой. Ни от СК, ни от прокуратуры, ни от школы ребенок в итоге не получил никакой психологической помощи.

Никто не понимал, что ребенка-подростка запугали. У них, детдомовских, и так нет личных границ, нет чувства самосохранения. Но я не дам ее в обиду!

После истории с Катей благотворитель написала заявление в Следственный комитет и прокуратуру, где рассказала о кражах благотворительной помощи, о грубости воспитателей и попросила провести проверку. Также она отправила обращение в Министерство социальной политики.

— После этого заявления приехала комиссия по инциденту, привезли психолога. Вызвали девочку, которую ударила по лицу воспитатель. Она записала и переслала мне беседу. Этот проверяющий выговаривал ей: ты зачем всё рассказываешь? В итоге объявили, что она сама виновата. Вот такая беседа с психологом. Эта аудиозапись есть у меня, и я готова предоставить ее следователям.

E1.RU не удалось получить комментарий руководства детского дома. Когда мы позвонили в приемную и попросили соединить с директором, рассказав о поводе, нам отказали, пояснив, что директор сейчас «очень занята».

В Министерстве социальной политики рассказали, что в учреждении организована внутренняя проверка.

— Согласно промежуточным результатам, фактов жестокого обращения с детьми не установлено. Что касается инцидента с домогательствами в Сети и шантажом одной из воспитанниц, то уголовное дело по данному факту было заведено еще в феврале по заявлению, написанному несовершеннолетней по инициативе руководства детского учреждения, — прокомментировали ситуацию в ведомстве.

Сейчас видеообращение Елены дошло до главы СКР Александра Бастрыкина. Он поручил предоставить доклад о «ходе расследования уголовного дела против половой неприкосновенности несовершеннолетних».

— Ход и результаты расследования уголовного дела поставлены на контроль в центральном аппарате ведомства, — сообщили в следственном управлении СКР по Свердловской области.

Елену пригласили на беседу в СУ СКР по региону.

Несколько лет назад екатеринбургский детдом для умственно отсталых детей оказался в центре скандала. Воспитанники рассказали о побоях, издевательстве, истязаниях. Было возбуждено уголовное дело. Санитар, бывший выпускник этого детского дома, рассказал, что действительно был с ребятами жесток и что, когда он был ребенком, с ним обращались точно так же.