«Кричал, что ветеран войны, пытался задавить». В Екатеринбурге контрактник устроил потасовку с женой у здания суда

В Екатеринбурге военные следователи проводят проверку по заявлению женщины, которая обвиняет своего мужа в истязаниях и угрозе убийством. 24-летний контрактник служит в местной военной части, в войсках радиационной, химической и биологической защиты.

Юлия и Руслан познакомились три года назад. Он военный, рядовой. Уже шесть лет служит по контракту, в 2017 году был в командировке в Сирии.

— Сначала встречались, потом поженились, — рассказала нам девушка. — В первое время знакомства, в конфетно-букетный период, всё было хорошо, ничто не предвещало будущих проблем. Первый раз он избил меня, когда я была на восьмом месяце беременности. Тогда он был пьян. Потом извинялся, говорил, что ничего не помнит.

Юлия тогда простила, не стала заявлять в полицию. У пары родился ребенок.

— Дочке было два месяца, когда он снова избил меня. На этот раз был совершенно трезвым, — рассказывает Юлия. — Это случилось 8 марта. Вспышка агрессии была на пустом месте, казалось бы. Я позвонила ему, когда он ехал домой. Он стоял в этот момент в пробке, злился. Дома всё закончилось избиением. Потом, конечно, снова извинялся. Его мама как-то рассказала мне, что он очень изменился после того, как побывал в горячей точке, в Сирии. Именно после командировки изменилось поведение, перестал контролировать себя, стал агрессивнее.

Через несколько месяцев отношения совсем разладились, стали жить раздельно. Юлия подала на развод. Но свести общение на нет не получалось: у пары был общий ребенок, Руслан приезжал навещать дочь. И конфликты продолжались.

— Как-то стал бить меня на улице. Мы встретились, потому что накануне он попросил помочь отвезти вещи другу, и я согласилась. Тогда я вызвала ППС, составили протокол, — вспоминает девушка.

На этот раз Юлия тоже простила мужа. Забрала заявление, пошли на мировую. Объясняет, что он начал помогать, перечислять деньги на ребенка.

— Да и дочка его любила, общению я никогда не препятствовала, — говорит девушка. — Он все уговаривал меня снова жить вместе, сохранить семью. Я понимала, что вспышки агрессии снова будут повторяться. Отказывалась. Часто это заканчивалось побоями. Потом снова просил прощения. Уговаривал меня взять кредит на машину, говорил, что надо восстановить семью. После очередного избиения я засвидетельствовала побои, написала заявление участковому, тот должен был передать его в военный следственный отдел. Но всё затягивалось. Мама у мужа, к сожалению, к тому времени уже умерла, никто не мог на него повлиять. Я ходила к командиру его части, где он служил, просила провести с ним воспитательные беседы, повлиять. Но его лишь попросили перевестись в другую часть за недостойное поведение. А в ночь с 3 на 4 февраля случилось то, что я считаю последней точкой в наших отношениях, когда уже нельзя прощать и никуда не обращаться. Иначе в какой-то момент он просто убьет меня.

В ту ночь, по словам Юлии, Руслан приехал к ней домой. Она тогда уже переехала из Екатеринбурга в Артемовский, где живут ее родители. В пути Руслан писал сообщения, просил вернуться. Она отказалась.

— Приехал, стал колотить в дверь. Боясь, что проснется ребенок, открыла, он начал избивать меня в подъезде, пинал по голове, пока я не потеряла сознание. На площадке в соседних квартирах никто не живет, а из квартир на других этажах никто на мои крики не вышел.

Утром Юлия обратилась за помощью к адвокату. Написали заявление и отвезли в военный следственный отдел, чтобы возбудить уголовное дело об истязании и угрозах убийством.

— Но угрозы всё равно не прекратились. Присылал мне видеосообщения по вотсапу: убью или инвалидом сделаю, пусть отсижу. А ребенку будет лучше без тебя, — говорит Юлия.

26 марта супруги должны были встретиться в суде по поводу развода.

— В этот раз на меня не кидался. Но прямо у здания суда начал крушить мою машину, пинал ногами, оторвал зеркало, помял дверь, сломал ребро жесткости на двери. Потом сел в свою машину, попытался задавить меня. Это случилось в три часа дня на глазах у прохожих на Вторчермете, по адресу переулок Коллективный, 4, там принимают мировые судьи. Я побежала в здание, приставы вызвали наряд полиции. Он начал возмущаться, размахивать корочками перед полицейскими: я военный, ветеран боевых действий, не имеете права задерживать! Чем закончилось, не знаю, уехала.

Юлия написала еще одно заявление в полицию — об умышленной порче имущества.

Обычно полиция неохотно разбирается в таких якобы семейных делах. Часто всё заканчивается отказом. На этот раз делом будут заниматься военные следователи.

— Следователь в соответствии с требованиями УПК РФ обязан полно и всесторонне проверить доводы заявителя, послужившие основанием для обращения в правоохранительные органы, — говорит адвокат потерпевшей Илья Кожевников. — И не должно иметь значение, кто проводит проверку: МВД или военные следственные органы. С учетом наличия документально зафиксированных телесных повреждений, а также объяснений, полученных у заявителя, видеозаписей, считаю, есть все основания полагать, что следствие примет законное и обоснованное решение.

Мы дозвонились до второго участника этого конфликта. Руслан уверяет, что первый раз слышит о том, в чём его обвиняет жена.

— О чём вы? Какие побои? — сказал он нам и положил трубку.

Информацию также прокомментировал глава пресс-службы областного главка Валерий Горелых.

— Слышал подозреваемый или не слышал о претензиях своей супруги, разберутся наши коллеги из военной комендатуры, куда направлены собранные по заявлению потерпевшей материалы. Принять законное процессуальное решение по всем названным эпизодам предстоит коллегам из военной следственной части, по подследственности, — сказал Горелых.

Мы рассказывали историю жительницы маленького уральского города, которая добилась реального срока для бывшего мужа за истязания и угрозу убийством. Прочитайте, что ей пришлось пережить, прежде чем она смогла начать новую жизнь.

А вот еще один случай, который подтверждает, как трудно доказать факт домашнего насилия и добиться наказания: врач-хирург пыталась привлечь мужа к уголовной ответственности за побои. Но полиция отказала в возбуждении дела.