Силовики официально завершили расследование дела о штурме на ЖБИ, где был убит похититель обоев

Следователи официально завершили расследование дела Владимира Таушанкова, убитого в собственной квартире на ЖБИ после кражи обоев. Теперь дело будет рассматривать Свердловский областной суд, но родители погибшего в честное расследование не верят. Они уже подали жалобу в Европейский суд по правам человека.

Мы поговорили с представителем семьи Таушанковых Алексеем Бушмаковым, работающим с правозащитной организацией «Зона права».

— На что конкретно жалуются родители Таушанкова в обращении к ЕСПЧ?

— Они жалуются на то, что российские власти не выполнили свое негативное обязательство и не сохранили жизнь своему гражданину. Именно в таких формулировках. Потому что государство обязано заботиться о своих гражданах и не лишать их жизни сомнительными способами по сомнительным поводам. Также в жалобе говорится о том, что в России не существует эффективного правового средства защиты.

Мы просили возбудить уголовное дело в отношении сотрудников СОБРа, и власти этого не сделали. Получается, что нет эффективного средства, которое бы позволяло выявить причины применения огнестрельного оружия к Таушанкову. Таким образом, не могут быть восстановлены права Таушанкова и его родственников. Это основная суть наших требований.

— Есть ли какие-то конкретные требования к ЕСПЧ — взыскать определенную сумму или признать Таушанкова невиновным?

— Нет, такой суммы нет. Мы просим, чтобы ЕСПЧ присудил справедливую компенсацию, сумму, которую он определит сам. Мы цифру не обозначали. Также просили придать жалобе приоритетный порядок рассмотрения, потому что родители Таушанкова в возрасте и просто могут не дожить до постановления ЕСПЧ.

Также они пожаловались на то, что уголовному делу безосновательно придана секретность. Это тоже не делает расследование прозрачным, в том числе для общества. Запрос на справедливость есть, а я не все могу рассказать об этом деле, потому что оно является государственной тайной.

— Казалось, что родители Владимира уже отпустили эту историю и не хотят больше бороться. Почему они передумали и решили пойти в ЕСПЧ?

— Потому что справедливость в наших судах найти невозможно. Поэтому мы обязаны использовать все средства правовой защиты и обращаться в ЕСПЧ. Надеюсь, там получится добиться какой-то правды. Действительно, они устали, им еще предстоит рассмотрение этого дела в Свердловском областном суде.

— Они верят, что Европейский суд встанет на их сторону?

— Да, они верят. Они сомневаются в правосудии на национальном уровне, и отец Владимира наиболее скептичен. Но мы все равно должны пройти этот суд, чтобы хотя бы узнать, почему и как было применено оружие. Потому что уголовное дело не дает ответы.

— Вы как адвокат можете оценить их шансы в ЕСПЧ?

— Шансы на выплату компенсации, безусловно, есть. И если суд признает, что расследование проведено с нарушением, если найдет какие-то ошибки и нарушения права на справедливое судебное разбирательство, то, возможно, будет пересмотрено решение Свердловского областного суда. Но пока об этом рано говорить, этот суд еще даже не начался.

Мы добивались возбуждения отдельного уголовного дела по факту применения оружия, но нам почему-то в этом было отказано. И вопрос правомерного использования оружия рассматривали в части виновности самого Таушанкова. И следователь, который расследовал уголовное дело в отношении Таушанкова, он же и рассматривал вопрос правомерности применения оружия. С точки зрения Европейской конвенции это является нарушением. Потому что в данном случае может оказаться под вопросом объективность и независимость следователя.

— Следователи завершили расследование и закрыли эту историю для себя?

— Да. Мы получили на руки постановление о применении в отношении Таушанкова мер медицинского характера. Поскольку он признан невменяемым при совершении преступления, будет рассматриваться вопрос о мерах медицинского характера. Скорее всего, суд прекратит производство в связи с его смертью.

— Есть ли в документах новая информация по сравнению с той, которую мы публиковали несколько месяцев назад?

— Основной вопрос заключается в том, почему полковник Горин из отдела полиции № 2 отдал приказ вызвать СОБР и силы национальной гвардии к этой квартире. И второй вопрос — как сотрудники СОБРа давали показания, что они выезжали работать с заложником. Кто и как сообщил им, кто дал им неверный инструктаж, что они должны освобождать заложника. И они сами работали в режиме спецоперации. Но ответов на эти вопросы там нет. Видимо, это будет ясно из допроса самого Горина, который должен явиться на судебное заседание. Сотрудники СОБРа там засекречены, они будут допрошены под псевдонимами.

После трагедии на ЖБИ мы разговаривали с отцом Владимира Таушанкова и его матерью. А все новости о спецоперации на ЖБИ мы с первого дня собирали по этой ссылке.