Гость вечеринки умер, упав с лестницы, а вдова отсудила два миллиона у хозяев коттеджа

Евгений Пирогов не дожил неделю до своего собственного дня рождения, до 39 лет. Он умер в реанимации, куда его привезли с проломленным черепом. Тяжелую травму он получил, упав с железной лестницы в кафе. После смерти мужа жена погибшего Алёна Пирогова почти два года ходила по инстанциям, пытаясь доказать, что ее супруг пострадал из-за опасной конструкции. И ей это удалось.

— В 19-м году, то есть в тот самый год, когда я потеряла Женю, мы с ним отмечали нашу самую важную дату — двадцать лет, как мы вместе. Когда мы с ним познакомились, нам было по 19 лет, — рассказывает жена Евгения Алёна. — Я росла без родителей, с бабушкой. И Женя был для меня, 19-летней, всем: и мужем, и единственным родным человеком. Его семья — стала моей.

В кафе «Фрегат» на празднование юбилея Алёну и Евгения пригласил общий друг семьи. У Евгения в тот день была последняя рабочая смена перед отпуском, он работал бригадиром в трубопрокатном цехе. Отпуск собирался провести дома. У него были планы сделать ремонт в кухне и детской комнате. Алёна переключается с воспоминаний о том трагичном вечере на счастливые моменты прежней жизни:

— Женя всё делал сам. И дом этот частный, где мы сейчас живем, Женя сам достраивал. Начинал строить еще его папа, а достраивал он. Мы жили все вместе в двухкомнатной квартире с мамой Жени, а в свободное время муж приходил в наш будущий дом: отопление сделал, забор поставил. Наконец переехали в свой собственный дом. Трактор купил, муж на нем огород вспахивал. Он всё мог. Шутил: «Алёна, у меня ведь руки полузолотые...»

Кафе, которое сняли друзья Алёны и Евгения, находилось в частном секторе Каменска-Уральского. Это целый комплекс с баней и гостиничными номерами на втором этаже. С первого на второй этаж можно было подняться по железной лестнице.

— Это был первый день рождения за все годы, куда мы приехали одни, без детей. Старший сын, ему тогда было 17, хотел поехать с нами, убедили остаться, мол, зачем, будет много незнакомых людей. Мы приехали в кафе позже, опоздали часа на полтора. Всё было хорошо. Как обычно в таких случаях говорят: ничего не предвещало беды… Хотя сейчас вспоминаю, накануне ночью сон приснился: спускаюсь по лестнице, несу на стол какое-то блюдо, и с него на ступеньки начинают падать рыбьи головы. Проснулась, и такое неприятное ощущение было от сновидения. А за несколько часов до торжества, когда Женя забирал меня с работы, мы остановились, чтобы подвезти женщину-цыганку. Она молчала всю дорогу, когда выходила, сказала мне: «Удар у тебя будет». А потом добавила: «Будете с мужем до самой смерти». Через пару часов Женя на дне рождении, смеясь, рассказывал за столом об этом странном предсказании. Сидели за столом, Женя пил пиво, в какой-то момент ему стало плохо, вышли на улицу, вернулись. Гости стали выходить из-за стола танцевать, Женя позвал меня на второй этаж, посмотреть, — вспоминает Алёна. — Я не захотела, он пошел один. В какой-то момент оглянулась на лестницу. Успела увидеть, как муж кубарем летит с нее и падает на пол. Он пролетел с нее несколько метров и ударился головой о железный уступок. Сразу начал синеть. Я закричала, кинулась к нему. Меня удержали, не пускали к нему. Наверное, жалели, хотели уберечь. Кто-то закричал: «Уберите язык», видимо, язык перекрыл горло, и он стал задыхаться. Друзья ему помогли, цвет лица постепенно становился обычным. Я подбежала к нему. Женя был без сознания.

Скорая увезла Евгения в реанимацию. У мужчины были проломлены затылочные и лобные кости, травма также вызвала кровоизлияние в мозг. Приехал хирург из Екатеринбурга. Евгения прооперировали в больнице Каменска-Уральского.

— Оперировали пять часов. Врачи предупредили: операция очень сложная, ничего не обещаем, — вспоминает Алёна. — Операцию сделали. Я звонила в больницу каждый день. Отвечали всегда так: состояние удовлетворительно-тяжелое. А на шестой день мне сказали, что у Жени остановилось сердце, его реанимируют. Я позвонила чуть позже. И услышала: «Умер, соболезнуем».

После гибели мужа к Алёне приехал владелец комплекса, где отмечали тот юбилей, Иван Нечаев. У женщины осталось двое детей: семнадцатилетний сын и дочь-первоклассница.

— Высказал соболезнования, сказал: «Я, в принципе, не виноват, но чем я могу помочь?» Я сказала: «В первую очередь мне надо, чтобы вы переделали лесенку, чтобы никто больше так не пострадал». Мама Жени, Людмила Иосифовна, попросила помочь закрыть наши с мужем кредиты: 200 тысяч рублей. Чуть позже хозяин этого комплекса перезвонил мне, предложил 100 тысяч, по 10 тысяч каждый месяц. И еще сказал: «А с лесенкой у нас всё в порядке, эксперт выезжал». Я отказалась договариваться.

Следственный комитет провел проверку, но дело было закрыто.

— Уже позже я с удивлением узнала, что, оказывается, мне приписали показания, которые я не давала: что муж был пьян, поэтому упал. Что после трагедии мы все продолжили пить и веселиться. Это не так! Я с подругами уехала в больницу за мужем, гости разъехались. К другу-юбиляру домой через несколько часов приехал следователь... В итоге сменила пять или шесть юристов. Все юристы считали, что добиваться что-то на суде бесполезно, говорили, наверное, он был просто пьян, на ногах не держался, вот и упал. Некоторые прямо говорили: ты же всё равно ничего не добьешься. Я понимала: с одной стороны бизнесмены, у которых наверняка есть знакомства, деньги, связи, с другой стороны я — простой администратор в столовой и мама мужа — пенсионерка.

Наконец женщина получила на руки результаты гистологии. Причиной смерти эксперты назвали травму головы. Про наличие алкоголя в крови, кстати, не было ни слова ни в экспертизе, ни в медкарте.

Алёна с очередным юристом все-таки обратилась в суд. Приехавшие из Екатеринбурга эксперты одной из компаний сделали заключение о нарушениях в конструкции лестницы. Процесс по этому делу длился год.

— Я ведь, когда составляли тот иск в суд, ни слова не говорила про конкретную сумму, — говорит Алёна. — Твердила только: пусть эту лестницу деформируют (реконструируют)! Чтобы никто оттуда больше не упал.

В итоге судья вынесла решение взыскать с владельца ООО «Фрегат» в пользу пострадавшей женщины два миллиона двести тысяч рублей.

— Пока мы вели это дело, выяснилось, что эти объекты недвижимости, где предоставляются услуги, не стоят на кадастровом учете, право собственности на них нигде и никем не зарегистрировано. Земля на данных объектах принадлежит по одной второй доле: половина — родственнице, матери коммерсанта, половина земли — какому-то третьему лицу. И, конечно, никакие эксперты не давали заключение о безопасности, — говорит юрист Юлия Майорова, которая довела дело об этой трагедии до суда. — По сути, коммерсанты нигде и никак не регистрировались и вели незаконную предпринимательскую деятельность. Но даже после этой трагедии и суда они спокойно продолжают работать, предлагают рекламу своих услуг. Пока разбиралась с делом, узнала, что против владельца этого комплекса уже расследуется уголовное дело о рейдерском захвате местного райпо: он, подделав подписи и протокол собрания, стал председателем. И в нашем случае мы все-таки будем добиваться возбуждения уголовного дела по статье «Предоставление услуг ненадлежащего качества, повлекшее смерть».

«Это абсурдное решение мы обязательно будем обжаловать»

Владелец ООО Фрегат Иван Нечаев также прокомментировал нам этот судебный процесс.

— Два года назад компания сняла у нас частный двухэтажный дом. Выпивали, отдыхали. Когда один из гостей упал, было возбуждено уголовное дело по факту смерти. После резонансного случая в «Зимней вишне», статья «Оказание некачественных услуг» стала своего рода трендовой (по ней часто стали возбуждаться дела). Судя по показаниям свидетелей и самой вдовы, компания выпивала, Евгению стало плохо, они вышли на улицу, там его тошнило, она сама довела его до лестницы и отправила наверх со словами: «Иди проспись» (женщина отрицает это. — Прим. ред.). Он стал подниматься, на предпоследней ступеньке стал падать назад, при этом не пытался удержаться за перила. После ЧП, когда человека отправили на скорой в больницу, компания продолжила выпивать, это есть в материалах проверки.

Что интересно, в СК вдова дала показания, что претензий к заведению и администрации она не имеет. Но после похорон я из чувства гражданской ответственности встретился с женщиной, принес соболезнования, спросил, чем могу помочь. Через несколько дней она через юриста попросила закрыть кредиты и еще юристу «сто тысяч за сводничество». Я отказался, поскольку я был ни в чем не виноват, чтобы мне выставляли конкретные счета. Тогда решив, что на этом можно заработать, она стала бегать по юристам. Те звонили, мне предлагали договориться мирно. Но я не был ни в чем виноват, я лишь хотел помочь по доброй воле. Полтора года на нас писались жалобы в разные инстанции: налоговую, ОБЭП, пожарным, прочие структуры. В результате мы постоянно подвергались проверкам.

— Пытались договориться?

— Я предлагал деньги, 170 тысяч (чтобы компенсировать затраты на юристов, к которым она обращалась), я понимал, что человек потерял близкого, что все планы на жизнь разрушились. Но вдову не устраивала предложенная сумма. Последний юрист Пироговой обратилась в суд. В рамках этого процесса была назначена экспертиза лестницы в одной из екатеринбургских компаний. Они дали заключение, что лестница имеет незначительные отклонения. Но при этом они применили критерий оценки, который относится к общественным помещениям. А у нас частный дом. При этом на суде приводили в пример случай из судебной практики, когда в одном из театров женщина упала, получила травму и с театра взыскали деньги в качестве компенсации. Но критерии (требований) к частным домам и к общественным заведениям разные. Например, в качестве замечания приводилось то, что на ступеньках не имелось закруглений. Но, можно заметить, что закруглений на ступенях нет в таких учреждениях как арбитражный и Областной суд в Екатеринбурге. Кроме того, говорилось, что ширина ступеньки несколько меньше нормы, всего на два сантиметра. А на главный вопрос, могли ли эти недочеты стать причиной падения, эксперт не ответил. Мы назначили еще одну экспертизу, наш эксперт ответили, что эти незначительные отклонения не могли стать причиной падения. Тем более что человек был очень сильно пьян, судя по показаниям. На последнем суде, кстати, выяснилось, что на погибшем был надет обледенелый тапочек (видимо, покрылся льдом, когда мужчина выходил на улицу). И тем не менее вынесено такое абсурдное решение, которое мы обязательно будем обжаловать.

А вот еще один похожий случай, про который мы рассказывали. В Екатеринбурге мужчина отсудил у управляющей компании около 170 тысяч рублей за то, что, идя по улице Суходольской, поскользнулся и сломал ногу. В суде он сумел доказать, что в УК плохо убирали лед с улиц.