18 лет назад чеченские боевики захватили «Норд-Ост». История жестокой трагедии России — в 20 фото

23 октября 2002 года. В Москве на сцене бывшего ДК Государственного подшипникового завода идет второе отделение «Норд-Оста» — первого российского мюзикла, поставленного по всем канонам Бродвея. Главный герой летчик Саня после долгой разлуки вот-вот встретится со своей любовью Катей, о которой думал последние девять лет. Но на сцену врываются мужчины в камуфляже и масках, начинается автоматная очередь.

— Вы что, не понимаете, что происходит?! — кричит один из них, будто повторяя вслух вопрос зрителей (почти 800 человек) и работников театра (еще сотня).

23 октября 2002 года произошел один из самых громких в истории современной России захватов заложников. Группа чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым оккупировала здание театра на Дубровке. Спецоперация по освобождению людей началась только на третий день. Погибли 130 человек, не считая 40 террористов — их уничтожили.

Захват заложников в Москве обсуждался террористами еще летом 2002 года. По данным ФСБ, тогда в Чечне состоялось совещание, на котором выбрали исполнителей — Руслана Эльмурзаева (он же Абубакар), Асланбека Хасханова и Мовсара Бараева. Главным требованием боевиков был вывод российских войск из Чечни, а чтобы эти слова были услышаны российскими властями четко, террористы решили захватить здание с большим количеством людей. Они ходили по концертным залам и театрам с камерами, снимали проходы и систему охраны. В итоге выбор пал на Театральный центр на Дубровке — он находится недалеко от центра Москвы, у него вместительный зал и мало производственных помещений.

Вечером 23 октября три микроавтобуса с боевиками подъехали ко входу в театр. Вскоре начались выстрелы.

О захвате заложников вся страна узнала уже через несколько часов: федеральные каналы вышли с экстренными выпусками с места событий. Журналистам удалось даже поймать несколько человек — тех немногих, кто успел сбежать из театра в первые минуты захвата.

— Я не знаю, что рассказывать. Люди в камуфляжной форме. Начало второго акта, идет спектакль. Выбегают люди на сцену, начинают стрелять из автоматов. Вначале мы ничего не поняли, потом они закричали: «Вы не понимаете, что происходит?» Тот, кто был за кулисами (конкретно я была за кулисами), мы побежали все куда-то со сцены. А тот, кто был в зале, — всех оставили в зале, — рассказывала НТВ женщина, которой удалось покинуть театр. — Я не знаю, какие требования предъявляют. Я знаю, что они разрешили выйти грузинам.

Основная группа террористов заняла концертный зал. Другие стали проверять прочие помещения театра. Они находили людей и сгоняли их к зрителям. Всего в заложники были захвачены 912 человек.

Половина террористов оказалась смертницами. Они усаживались между зрителями, демонстрируя свои пояса, начиненные взрывчаткой. В это время другие боевики расставляли по залу бомбы.

Некоторым заложникам разрешили позвонить родным и рассказать о захвате. Террористы предупредили, что за каждого убитого или раненого из своих они будут расстреливать по десять человек, а после этого отобрали у всех мобильные телефоны.

В начале захвата один из зрителей успел дозвониться в Службу спасения. Распечатка этого разговора сохранилась в библиотеке мемориала погибших в «Норд-Осте».

— Молодой человек, скажите, что сейчас происходит в зале?

— В зале? Ну, в принципе, ничего, все сейчас дозвониться пытаются, но не у всех получается. И боевики ходят с оружием.

— Они вас не выпускают, но вы можете свободно передвигаться по залу?

— Нельзя ходить, сидим как бы. Мы как сидели, так и сидим. Как смотрели спектакль. По краям, там, где откидные сиденья, стоят женщины, заминированные все.

— Стоят как?

— Заминированные, все женщины заминированные. В середине лежит заминированное взрывное устройство.

— И женщины стоят возле него?

— Да. Около него и по всему периметру, по всему залу.

— А это в проходах женщины стоят?

— И в проходах, и по всему кругу. Стоят как бы.

— Это они специально женщин выделили?

— Нет, женщины их как раз. Заминированные, с оружием как бы. По ходу — камикадзе. (Неразборчиво.) Нереально, но, мне кажется, мы здесь все ляжем. И это не шутка.

Тем временем на Дубровку стягивались колонны бронетехники, сотни бойцов спецназа и ошеломленные очевидцы. Больницы Москвы перешли на усиленный режим работы.

У театра собралась толпа неравнодушных, родственников и друзей заложников. Они ждали не только известий, но и реакции властей. Но ее не было. С 25 октября на Дубровке начались митинги — люди требовали, чтобы силовики стали активно действовать для освобождения заложников.

Параллельно силовики вели переговоры. Главарь террористов требовал встречи с властями. Президент Владимир Путин тогда хоть и отменил все рабочие поездки и встречи, но на диалог с захватчиками не шел. Вместо него ходили другие известные люди: депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов, Григорий Явлинский, Борис Немцов, Ирина Хакамада, Иосиф Кобзон, врач Леонид Рошаль, журналисты Анна Политковская и Сергей Говорухин. Им удалось передать заложникам воду, средства гигиены и медикаменты, а также вывести из театра несколько человек.

Вот как вспоминал этот момент один из переговорщиков Иосиф Кобзон.

— Я один прошел в фойе. Вы знаете, это жуткая картина, когда в раздевалке всё аккуратненько висит — как будто бы идет спектакль. И вдруг я смотрю — там просто тело. Женское какое-то тело лежит. Я подошел к лестнице, вдруг слышу крики: «Стоять! Ты кто?» Я говорю: «Я — Кобзон». Поднимаю глаза — три автоматчика стоят, все в масках.

Тогда ему удалось забрать у террористов трех детей.

— Выводят этих трех девчонок. Одна уткнулась мне в колено и говорит: «Там мама».

Кобзон признался, что заставил Абубакара снять с лица маску.

— Я говорю: «Ребята, вы такие молодые, оказывается. Вам бы еще жить и жить!» А он говорит: «Иосиф Давыдович, передай там всем своим: мы пришли сюда умереть, а не жить. И мы умереть хотим больше, чем вы — жить».

В театр пытались пройти и простые люди, предлагавшие обменять себя на заложников, но террористы их безжалостно убивали. Было застрелено по меньшей мере три человека.

Всё это время террористы практически не давали заложникам еды и воды, многих не выпускали в туалет. Устав ждать выполнения требований, боевики объявили, что утром 26 октября начнут убивать заложников. Тогда же силовики приняли ответное решение о спецоперации.

В ночь на 26 октября первая группа спецназа проникла на первый этаж Театрального центра, к вентиляции. По ней пустили усыпляющий газ. Ближе к шести часам утра, когда газ начал действовать, несколько групп спецназа ворвались в зал со штурмом. Параллельно началась эвакуация людей.

Спецназовцы выбивали в театре стекла, чтобы в здание попадал свежий воздух. К восьми утра 26 октября было освобождено 750 заложников, писал тогда ТАСС.

Какой газ пустили, чтобы усыпить террористов и заложников, так до сих пор и неизвестно. В материалах уголовного дела говорится, что пятеро человек были застрелены боевиками до начала штурма. Еще шесть человек — во время спецоперации. 119 человек скончались в больницах из-за кислородного голодания, обезвоживания и дыхательных расстройств, вызванных «воздействием неидентифицированного газообразного химического вещества».

По данным следствия, газ не был непосредственной причиной гибели людей.

В теракте погибли десять детей. Среди них — двое артистов из детской труппы театра. Это Кристина Курбатова и Арсений Куриленко. Они играли главных героев мюзикла в детстве.

Это кадры с похорон Кристины и Арсения. Юным актерам было всего по 13 лет.

По официальным данным, было убито 40 террористов. Из театра вынесли 30 взрывных устройств, 16 гранат Ф-1 и 89 самодельных ручных гранат, пишет РИА «Новости». Общий тротиловый эквивалент взрывчатки составлял порядка 110–120 килограммов.

Уголовное дело по факту теракта было заведено 23 октября. По данным прокуратуры, организаторами теракта были Шамиль Басаев, Хасан Закаев и Герихан Дудаев. В отношении захватчиков дела прекратили в связи с их смертью. С 2003 по 2006 год приговор вынесли еще шестерым. В 2014 году было объявлено о задержании Хасана Закаева. По версии следствия, он помогал поставлять в Москву оружие и взрывчатку. В марте 2017-го Закаева приговорили к 19 годам строгого режима. В августе того же года Верховный суд РФ смягчил террористу приговор до 18 лет и 9 месяцев заключения.

Несколько потерпевших добились компенсаций через ЕСПЧ. Через год у входа в театр на Дубровке установили монумент с надписью «В память о жертвах терроризма» и стелу, увенчанную тремя бронзовыми журавлями.