«Информация о судимости за наркотики — провокация»: интервью с матерью парня, которого застрелили при штурме

Вторые сутки Екатеринбург обсуждает штурм квартиры на ЖБИ, где сотрудники Росгвардии (СОБРа) застрелили 27-летнего Владимира Таушанкова. Его мама Надежда уже была в полиции и рассказала E1.RU о сыне и о том, что случилось в тот роковой вечер.

— Владимиру предъявлено обвинение по поводу разбойного нападения в магазине «Лео» и по поводу оказания сопротивления, — говорит Надежда Ивановна. — Я ездила в полицию на 40 лет ВЛКСМ. Меня по телефону пригласили. Просили подписать бумажку о том, что я не против, чтобы проводили обыск [в квартире]. Я сказала, что я против. Не подписала. А мне сказали: «Ситуация была стрессовая, мы не могли взять понятых ночью».

— А смысл, если его уже нет в живых?

— Будут расследования, экспертизы. Я буду там выступать в качестве свидетеля. Мне тоже все непонятно. Когда суд, неизвестно. Говорят, в течение трех месяцев.

— Для чего нужно было красть обои?

— Я не знаю, что ему в голову стукнуло. Зачем ему эти обои, у него деньги есть! И у нас деньги есть. Уж на обои-то точно. Что его там замкнуло, сына нашего, я не знаю… Мне непонятно, что на него нашло и как там все было.

— Пишут, что судимость у него была (в официальном комментарии Росгвардии сказано, что Таушанков был судим за незаконный оборот наркотиков).

— Это неправда! У него никогда ничего не было! Никаких приводов (в открытых источниках, действительно, нет информации о том, что Таушанков был когда-то судим. — Прим. ред.). Это точно неправда.

— У него было опасное оружие?

— Конечно, нет. Он был обычный человек. Играл в компьютер. Проводил вебинары, собирал аудиторию. На этом и деньги зарабатывал. Я так думаю. Когда он с нами жил, закрывался и предупреждал, чтобы мы тихо сидели, потому что он там занимался. У него три монитора, все были включены всегда.

— А он планировал какой-то ремонт делать?

— Да, он делал ремонт. Одна стена была уже поклеена. Я не была у него из-за карантина несколько недель. Раньше ходила, вместе прибирались. А ремонт он делал с прошлого года, поменял все розетки, подцепил потолки. Кухню поставил, и на этом настроение кончилось. Так и жил с ободранными обоями.

Я видела на видео, как он забежал в лифт, у него был совершенно пустой рюкзак. Никаких обоев не было. Первый раз сотрудник полиции говорил, что обои выхватили на крыльце магазина, а вчера в суде следователь говорила, что он с торца здания этот пакет оставил. Обоев этих в квартире не было.

— Многие задаются вопросом об адекватности действий правоохранителей. Вы что думаете?

— Он сидел в квартире за закрытой дверью, никому не угрожал, никакой опасности не представлял. Зачем стали ломать? Муж сидел с ним в квартире, а я еще и ключи им принесла, отдала. Мне позвонил полицейский и сказал: его уговаривали два часа открыть двери. Он в переговоры не вступал, не откликался. Просто молчал. И они, чтобы двери не ломать, нашли наш адрес. Я сразу сообразила: посадят в тюрьму. Мне сказали: да, посадят. Он размахивал ножом. Мол, видели записи из магазина, где он лихо размахивал ножом и всех там раскидал. Я не верю. Это нонсенс.

— Вы просили сына открыть дверь?

— Я просила. Стояла за закрытой дверью и просила: «Вова, открой, пожалуйста, дверь». Он не отвечал. А муж сначала общался со мной, говорил, что сейчас сын успокоится и все будет улажено. А потом они, очевидно, отошли в комнату. Слышу, что беседуют. Не было никакой агрессии, шума, того, что бы предвещало опасность. Когда Росгвардия ехала, я сказала им, что отправилась за ключами, что нужно меня подождать. А когда вернулась, они начали штурмовать дверь, меня не подпустили. Надо было мне встать у двери, никого не пускать. (Надежда Ивановна начинает плакать. — Прим. ред.) Зачем они стреляли? Я не думаю, что 20 человек не смогли бы его скрутить. Конечно, у него была стрессовая ситуация… Он был настолько испуган! Поэтому оказал сопротивление. А мужу не удалось его убедить, уговорить. Он его усадил на диван.

— Владимир не семейный человек?

— Нет. 27 лет, один. Девушки не было. Детей тоже не было.

— А может, на почве ссоры с девушкой он это сделал…

— Я девушку не видела. В этой квартире девушки не видела ни разу. У него были отношения, когда он с нами жил. Я ему еще говорила: «Вовка, ты, наверное, женишься как папа». Мы с мужем сошлись, когда ему было 35 лет. Но говорила ему: «Тебе не рожать, так что не страшно». Жил нормально, работал, ел. Никогда не пил. Нормальный. У него деньги всегда были на то, чтобы поесть, на доставку [еды]. Он очень организованный.

— А где он работал?

— Я не знаю. Трудовой книжки даже не было.

— А интересы какие были?

— Я не могу ничего сказать. Я не знаю, чем он занимался. Он работал в интернете. Для меня это, как для человека из другого поколения, непонятно.

— Расскажите, каким он был.

— Я могу сказать, что он был замкнут, скрытен, равнодушен. Но зла он никому не причинял. Добрый человек. Был в своем мире. Может, компьютер повлиял. Он с десяти лет в компьютере. Друзей в квартиру не приводил. Ни застолий, ни посиделок. Никто не приходил, кроме нас с отцом. Мы были раз в неделю, приходили на полдня, проведывали его. А что делать, раз такой ребенок? В конце марта карантин начался, я приходила туда, только чтобы сделать уборку. Он сам ленился, его беспорядок устраивал. А я в посудомойку ставила, мыла все. Рабочий стол не трогала. Последний раз я в марте убиралась, даже там ночевала два раза.

У него была репетитор по математике в 11-м классе. И она страшно боялась, когда дети больные к ней приходили. Он это все прочухал и все время говорил: «Позвони, мам, скажи, что у меня насморк». Учился хорошо. Такой потенциал был, очень способный.

Проблем с общением со сверстниками у него не было. Очень необычный [мальчик]. Но я не могла с ним разговаривать так, как с вами. Он отвечал: «Мне это не надо», «Информация лишняя». Просила о чем то, он говорил, что я все могу сама сделать. Закрытый был, сам в себе.

— Сейчас будет вскрытие?

— Сегодня уже, наверное, было. Мы заказали похороны. Будет отпевание и прощание. Я не знаю, как мне бороться за сына. Написали, что был набор ножей кухонных — так он в любой квартире есть. Арбалет я никогда не видела. Винтовка у него была, чтобы играть в пейнтбол. Так она давно у него, несколько лет. Я об этом сказала им, когда у двери стояла. Они посчитали, что он чуть ли не готовил теракт.

— Будете доказывать, что Росгвардия превысила полномочия?

— Конечно. Я вчера спросила на допросе: зачем вы стреляли? Зачем? Сидел он в квартире и сидел. Там было человек 20! Он сидел тихо в квартире и трясся на стуле. А муж — на диване.

Все подробности о спецоперации мы собираем в онлайн-трансляции. Спустя два дня штурм прокомментировали в Росгвардии и в следственном комитете. Сотрудники магазина «Лео» описали нам видео, на котором запечатлен момент потасовки Владимира с охранниками и покупателями. В деле сейчас больше вопросов, чем ответов, и все их мы собирали здесь.